«Холодная зима» 1953-го

Февраль 1953 г. Тель-Авив. Поздним вечером во дворе здания дипломатической миссии СССР взорвалась бомба. Были ранены три человека, в здании выбиты окна и двери. Так гулко громыхнула первая «бомба» в истории израильско-советских отношений.

 

От дружбы до вражды

Во время Второй мировой вой­ны советские дипломаты посещали Эрец-Исраэль, встречались с лидерами сионистского движения. Во второй половине 1940-х, стремясь уменьшить влияние Великобритании на Ближнем Востоке, Советский Союз решил способствовать созданию еврейского государства. Заместитель министра иностранных дел Андрей Громыко говорил в ООН: «...Тот факт, что ни одна западноевропейская держава не смогла защитить элементарные права еврейского народа и спасти его от рук фашистских палачей, объясняет стремление евреев создать свое собственное государство... Было бы несправедливо лишить еврейский народ этого права, особенно ввиду того, что ему пришлось пережить во время Второй мировой вой­ны». На Ген­ассамблее ООН СССР поддержал резолюцию о разделе подмандатной Палестины. В мае 1948 г. он стал первым государством, установившим дипломатические отношения с Израилем. Во время арабо-израильской вой­ны 1948–1949 гг. Израиль получал через Чехословакию советское вооружение, израильтянам помогали советские военные специалисты. Оказывалась политическая поддержка, развивалось экономическое сотрудничество. В начале 1950-х Израиль экспортировал в Советский Союз цитрусовые в обмен на сельскохозяйственную технику и нефтепродукты. Израильское правительство передало СССР недвижимость Русской православной церкви на территории Израиля.

Поразительно для более поздних советских времен, но в тот период главная газета Советского Союза «Правда» писала, что Израиль – сторонник мира на Ближнем Востоке, арабские государства организовали интервенцию против Израиля, которую осуждает советская общественность. Иосиф Сталин рассчитывал на дружественные отношения с социалистами во главе Израиля, желал видеть Израиль «народно-демократическим», т. е. идущим в фарватере советской политики.

Очень важны были хорошие отношения с таким военно-политическим гигантом, как Советский Союз, и для окруженной врагами строящейся еврейской державы. Однако дружба продлилась совсем недолго, так как «друг» в лице СССР совсем не подходил для этой роли. Уже в начале 1950-х взаимопонимание между странами стало резко таять. В Израиле социализм интерпретировали иначе (за исключением коммунистов и ряда иных левых политиков, симпатизировавших СССР, несмотря на размах советских антисемитских акций). «Я решительно не приемлю большевистский режим. Это никакое не социалистическое государство, а загон для рабов. Этот строй, основанный на убийствах, лжи и подавлении человеческого духа, отрицание свободы рабочих и крестьян…» – писал в январе 1953 г. в письме правительству премьер-министр Давид Бен-Гурион. А вакханалия антисемитизма в Союзе рубежа 1940–1950-х вносила еще больше напряженности в контакты. Естественным образом Израиль стал все больше сдвигаться в сторону Запада, США, что рушило все планы СССР по использованию израильтян в своих политических интересах в русле развертывающейся холодной вой­ны.

 

Взрывная реакция

Для советских евреев создание Государства Израиль обернулось не только радостью от появления на карте мира еврейской страны, но, увы, и дополнительными обвинениями в нелояльности, повышением угрозы депортации. На финише жизни Сталина жертвой его маниакальной мнительности стали евреи, якобы под руководством Америки орудующие против советской власти. Кроме того, хронический поиск внутренних врагов призван был отвлекать народ от тягот, неустройства советского быта и служил средством борьбы с теми во властных структурах, кто стал неугоден – дескать, прошляпили «сионистский заговор» под носом.

Как известно, в конце 1940-х – начале 1950-х гг. в СССР чередой шли антисемитские процессы: борьба против «космополитизма», уничтожение Еврейского антифашистского комитета, закрытие газеты на идише «Эйникайт», ликвидация еврейского театра, «дело врачей», выявившее якобы существование в СССР целой «сионистской шпионской сети». В декабре 1952 г. на бюро Президиума ЦК Сталин, не прибегая к намекам и иносказаниям, прямо заявил, что «среди врачей много евреев-националистов», а «любой еврей-националист – это агент американской разведки».

В газетах и выступлениях сионизм и «Джойнт» стали ругательными словами. Так, например, в середине января 1953-го «Правда» опубликовала статью «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». В ней говорилось: «Большинство участников террористической группы – Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие – были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки – международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“. Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено…» В прессе росло число статей, фельетонов, где разоблачались различные мошенники с акцентом на их еврейское происхождение.

Активно ходили слухи о возможном сталинском плане по депортации евреев на Дальний Восток и в Сибирь. По сталинской указке были инспирированы громкое «дело Сланского» в Чехословакии (см. «ЕП», 2017, № 12) и другие поиски сионистов-врагов в «подведомственных» странах «народной демократии».

В то же время и выпускать евреев из Страны Советов Сталин не хотел. Советский человек не может покидать пределы страны «победившего социализма». Нечего ему делать за «железным занавесом», в загнивающем империалистическом обществе (удалось уехать только примерно 500 чел.).

В советских СМИ распространялся язык вражды к Израилю, который показывался союзником «империалистического блока». Говорилось об американской экспансии, приходе в Израиль нефтяных монополий, о том, что американцы создают военные базы в Израиле, об агрессивных планах США на Ближнем Востоке. Угнетаемый народ Израиля противопоставлялся политической элите страны, пошедшей на поводу у Запада.

В разгар «дела врачей» арестовали и Марию Вейцман, 60-летнего московского врача, сестру умершего в ноябре 1952 г. первого президента Израиля, экс-президента Всемирной сионистской организации Хаима Вейцмана, выходца из Гродненской губернии Российской империи (см. «ЕП», 2022, № 11). А вот его брата Самуила, некогда социалиста из Бунда, арестовать уже было нельзя. Хоть он и поддержал в свое время советскую власть, но еще в 1939 г. его расстреляли как «шпиона». Одновременно и английского, и немецкого.

Взрыв в советском посольстве стал ответом на антисемитизм в СССР, особенно на «дело врачей». Сразу же после теракта израильская полиция задержала 20 подозреваемых – преимущественно из «Антикоммунистической лиги» под руководством Хаима Шибера. Но улик против них не нашли. Затем полицейские заинтересовались организацией «Малькут Исраэль» («Царство Израиля»), выступавшей за радикальные шаги в борьбе с антисемитизмом, и не ошиблись. На следующий день после взрыва на заседании правительства премьер Давид Бен-Гурион осудил преступление. Израиль принес СССР официальные извинения, выразил сожаление, что пострадали сотрудники советской миссии, предложил компенсировать ущерб, поставил в известность о мерах по розыску преступников. Однако СССР этот теракт в условиях зашедших в тупик отношений и для усиления антисемитских репрессий внутри страны оказался только на руку.

 

Разрыв дипотношений

Советское правительство выпустило ноту: «9 февраля на территории миссии СССР в Израиле злоумышленниками при явном попустительстве полиции был произведен взрыв бомбы. В результате были тяжело ранены жена посланника К. В. Ершова, жена сотрудника миссии А. П. Сысоева и сотрудник миссии И. Г. Гришин. Взрывом было повреждено здание миссии СССР. 10 февраля президент и Министерство иностранных дел Израиля направили миссии СССР письма, в которых они приносят извинения по поводу совершенного злодеяния… Однако в свете общеизвестных, неоспоримых фактов участия представителей Израиля в систематическом разжигании ненависти и вражды к Советскому Союзу и подстрекательства к враждебным против Советского Союза действиям совершенно очевидно, что заявления и извинения правительства Израиля по поводу террористического акта 9 февраля являются фальшивой игрой… Провокационный характер носят не только публикуемые в печати правящих партий Израиля статьи, но и выступления в парламенте представителей этих партий и членов правительства Израиля…»

СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. Советско-российский историк Яков Этингер пишет в своих воспоминаниях «Это невозможно забыть», что бывший в период рубежа 1940–1950-х членом Президиума ЦК КПСС Николай Булганин в беседе с ним называл инициатором прекращения дипотношений непосредственно самого Сталина. На заседании Президиума ЦК КПСС вождь заявил: «Пора кончать с этими израильскими предателями. Мы им помогли в 1948 г. Мы считали тогда, что самым эффективным способом оказания помощи евреям является создание еврейского государства в Палестине. Мы, конечно, рассчитывали, что большинство сионистских лидеров – выходцев из России – называют себя социалистами, а они оказались обманщиками, и вместо создания социалистического государства пошли на сближение с США. Надо их жестоко наказать». Вслед за СССР отказались от отношений с Израилем и другие «страны социалистического блока», за исключением Болгарии, полгода затем представлявшей в Израиле интересы СССР. «Взрывное событие» стало только удобным поводом для реализации давно задуманного сценария конфронтации.

Помимо общеидеологических и внешнеполитических разногласий, советское руководство пугал огромный интерес многих советских евреев к Израилю. Тем более – к Израилю, развивающемуся по пути демократии. Достаточно сказать, что несколько десятков тысяч человек приветствовали посла Израиля в СССР Голду Меир при посещении ею Московской хоральной синагоги на Рош ха-Шана и Йом-Киппур. Она так об этом вспоминала: «…улица перед синагогой была неузнаваема. Она была забита народом. Тут были люди всех поколений: и офицеры Красной армии, и солдаты, и подростки, и младенцы на руках у родителей. Обычно по праздникам в синагогу приходило примерно сто-двести человек – тут же нас ожидала пятидесятитысячная толпа… Они пришли – добрые, храбрые евреи – пришли, чтобы быть с нами, пришли продемонстрировать свое чувство принадлежности и отпраздновать создание государства Израиль… Без парадов, без речей, фактически – без слов евреи Москвы выразили свое глубокое стремление, свою потребность участвовать в чуде создания еврейского государства, и я была для них символом этого государства».

Еврейские религиозные общины сначала получали письма от дипломатической миссии Израиля в СССР, выпускались бюллетени на русском языке, освещавшие жизнь Израиля, его поддержку евреями разных стран. Кремлю такая активность пришлась не по вкусу. По кремлевскому настоянию рассылка бюллетеня была прекращена, все возможные проявления национально-культурной идентичности на корню подавлялись. Посещение дипломатами синагог способствовало их сокращению: если в 1949-м синагог было около 180, то уже в 1952-м – 136. Впрочем, уже одно только присутствие в Москве израильских дипломатов влияло на развитие национального самосознания советских евреев.

Кроме того, прекращая дипотношения с Израилем, СССР преследовал и цель угодить арабским странам, мечтавшим об уничтожении еврейского государства и, разумеется, радостно встретившим новость о советско-израильском конфликте. Советский Союз уже в начале 1950-х начал переходить на проарабские позиции. Ряд арабских стран заявили о своем антикапитализме, и СССР счел логичным поддерживать их и опереться на них в своем противостоянии с Западом на Ближнем Востоке.

Бытует и версия, что взрыв в посольстве вообще-то не обошелся без участия СССР. Такой себе «сталинский поджог Рейхстага». Вероятно, организованный какими-то советскими агентами в Израиле. Так, Яков Этингер пишет, что Николай Булганин говорил об истории со взрывом как о «довольно странной».

 

Израиль ругал советский антисемитизм

Израильская внешнеполитическая линия изначально выстраивалась на развитии взаимоотношений и с США, и с СССР, на непринадлежности к каким-либо военно-политическим блокам. Однако с течением времени правительство Израиля закономерно действительно все значительнее сближалось с Соединенными Штатами. Например, в начале 1950-х Израиль поддержал США и Западную Европу в вопросе Корейской вой­ны, когда США, их союзники и войска ООН выступали на стороне Южной Кореи, а СССР и Китай – Северной Кореи. Хотя США и тогда еще долго не видели в Израиле сильного партнера в ближневосточной политике, не желали обострять отношения с арабами, размышляли над формированием дружественного военно-политического блока в регионе, и к контактированию подходили очень осторожно. Определенные опасения сначала вызывало у США и предпринимаемое Израилем стремление не ругаться с Советским Союзом и другими представителями «социалистической» Восточной Европы. Для Израиля же такая центристская позиция представлялась наиболее адекватной. Ведь, помимо враждебного арабского мира, весьма проблемными для израильтян в тот период оставались и отношения с Великобританией, с неодобрением взиравшей на утрату своих прежних позиций на Ближнем Востоке.

В израильской печати звучала критика политики СССР, особенно запрета на репатриацию евреев, но руководители Израиля старались проявлять сдержанность. Однако «дело врачей» стало той последней каплей, которая переполнила эту чашу терпения. Яков Этингер отмечает в воспоминаниях, что весть об аресте группы известных профессоров-врачей вызвала реакцию в правительственных и общественных кругах мирового сообщества. «Особенно большую тревогу это сообщение вызвало в Израиле… Население страны было в шоке. Люди беспрерывно слушали радио, ожидая новых сообщений из Москвы; улицы пустовали. Еврейские организации готовились к принятию беженцев из СССР. Начался даже сбор средств для возможных репатриантов. Правительство Израиля срочно собралось на экстренное заседание для обсуждения сложившейся ситуации… Все были глубоко подавлены. Ведь Советский Союз помог созданию Государства Израиль. Едва ли в какой-либо другой зарубежной стране его авторитет после вой­ны был столь высок».

В январе 1953 г. прошло заседание Кнессета, посвященное антисемитской кампании в Советском Союзе. Последовали резкие высказывания о советском режиме и Сталине. Так, выступивший там министр иностранных дел Моше Шарет говорил о большой обеспокоенности судьбой советских евреев, против которых развернуты «кампании зверств, пропаганды и терроризации». В Советском Союзе официально принят антиеврейский курс, а суд выступает послушным орудием в руках властей. Необходимо «защищать наших братьев, оторванных от своего народа, лишенных возможности контактировать с Государством Израиль и еврейскими общинами других стран». Правительство Израиля заклеймит в ООН действия в СССР и послушных ему коммунистических странах против еврейского народа, будет сигнализировать об опасности, грозящей миллионам евреев. Шарет потребовал разрешить эмиграцию евреев из СССР.

Председатель парламентского комитета по иностранным делам и обороне Меир Аргов заявил, что обвинения против еврейских врачей подтасованы, на самом деле они виновны только в том, что они евреи. События в СССР не могут остаться без решительного протеста, потому что являются клеветой и потому, что «влекут за собой возможное уничтожение двух миллионов евреев, находящихся под управлением Кремля».

Премьер-министр Давид Бен-Гурион в эти дни также отмечал: «…когда Россия совершает враждебные акции в отношении еврейского народа и возводит на него кровавые наветы, может быть, даже более грязные и опасные, чем кровавые наветы средневековья… мы не должны делать того, что может ухудшить положение евреев в России. Понимаю также, что против этого гиганта мы бессильны. И, тем не менее, молчать мы не можем и не должны. В мире есть совесть, есть общественное мнение… Дело одного человека, Дрейфуса, в свое время всколыхнуло совесть всего мира, а ведь тогда еще не существовало Государства Израиль».

Представитель Израиля в ООН Абба Эвен также подчеркнул, что затронет в ООН вопросы об антисемитских процессах в Чехословакии, СССР, о кампании против Израиля. Конечно, такая поддержка советских евреев в Израиле вызывала аллергию у Москвы.

Осудили антисемитские процессы и в политических кругах США, Великобритании, значительная часть западной общественности. Во многих столицах Западной Европы прошли многотысячные демонстрации под лозунгами «Сталин – новый Гитлер». Особенно мощно выступала еврейская общественность США. Альберт Эйнштейн направил министру иностранных дел СССР Андрею Вышинскому телеграмму, в которой выразил возмущение шабашем юдофобии в СССР.

Тем не менее, Израиль не был заинтересован эскалировать ситуацию до уровня официального конфликта с Советским Союзом. В существовавших международных реалиях и с надеждой все же добиться разрешения советским евреям на выезд из страны Израилю жизненно важно было продолжать попытки находить общий язык с СССР и другими странами восточного блока. Моше Шарет однозначно резюмировал: «Неразумно разрывать отношения с Советским Союзом, и мы не возьмем на себя инициативу в этом направлении». Так как непосредственно Израиль Москва в своих антисемитских заявлениях по «делу врачей» не упомянула, то решено было, что официальных заявлений с израильской стороны пока не последует. А дальше: поживем – увидим.

Разрыв дипломатических отношений в Израиле восприняли как движение в направлении усиления антисемитской политики Советского Союза и решение, способное ударить по позициям Израиля на международной арене. Бен-Гурион подчеркивал, что Сталину нужен антисемитизм для достижения определенных внутриполитических целей и для создания в мире антиеврейского, антиизраильского блока: «Он разжигает в мире ненависть к Израилю и евреям».

И после прекращения отношений с СССР Израиль продолжал выступления в поддержку советских евреев на международных трибунах. Вопрос поднимался в ООН, в Конгрессе США и на Всемирном еврейском конгрессе. Так, в выступлении в ООН Голды Меир, в то время уже министра труда Израиля, резко осуждался антисемитизм в СССР и его странах-сателлитах и звучало предостережение, что репрессии против евреев станут преградой на пути мирных контактов между Востоком и Западом. Впервые проблема такого рода была поставлена для обсуждения на уровне ООН. Позицию Израиля поддержали и делегации ряда других стран.

 

Восстановление отношений

«Холодная зима» 1953 г. в рамках глобальной холодной вой­ны постепенно сошла на нет. После смерти Сталина Израиль по дипломатическим каналам и на международных встречах демонстрировал свое желание восстановить отношения, сделал об этом официальное предложение. Советская сторона, позиционировавшая себя под флагом интернационализма, в тот период тоже проявляла стремление избавиться от радикального антисемитского и антиизраильского наследия позднего сталинизма. Видя реакцию Запада, межнациональные трения в СССР, новое руководство Кремля сочло благоразумным отбросить «дело врачей», понизить градус межнациональной напряженности внутри страны, ослабить западное давление на себя.

СССР и Израиль предпринимали шаги навстречу друг другу. В Советском Союзе в апреле закрыли «дело врачей». Израиль приветствовал советское заявление о том, что обвинения против врачей-евреев безосновательны. В августе, амнистировав, выпустили на свободу Марию Вейцман.

Летом 1953 г. в Израиле, на военной базе Црифин, прошел суд над террористами из «Царства Израиля» (другое название группировки – «Црифинское подполье»). Помимо «советского взрыва», они осуществляли и другие теракты. В частности, против дипломатической миссии Чехословакии (после «дела Сланского»). Террористы получили различные сроки заключения.

В июле 1953-го дипломатические отношения восстановили. Но осадок остался, настороженность сохранилась, противоречия никуда не исчезли, Суэцкий кризис 1956-го вызвал новое обострение. В 1967-м по инициативе СССР отношения снова прекратились и на этот раз более чем на два десятилетия. Как-то сложно было Израилю и СССР общаться. Слишком многое разделяло.

 

Александр КУМБАРГ