«Новый порядок» в Виннице

Приведенная в качестве иллюстрации для этой публикации ставшая знаменитой фотография из альбома солдата айнзацгруппы Вальтера Шелленберга называется «Последний еврей Винницы». Так автор снимка от руки написал на его обороте. Она была впервые опубликована в 1961 г. информационным агентством United Press International, получившим ее от еврея из Чикаго Эла Мосса. Бывший узник ряда концлагерей купил в мае 1945 г. в Мюнхене, вскоре после освобождения города и его самого из лагеря американцами, альбом одного немецкого солдата, где и находился данный снимок. Мосс решил обнародовать фотографию во время суда над Эйхманом, чтобы люди всего мира узнали, что происходило в его времена. После этого фотография получила широкое распространение, в частности была опубликована во всю страницу в еврейской газете The Forward. Этот снимок является одним из самых известных и публикуемых изображений на тему Холокоста, вызывая у зрителя ужас, шок и жалость к жертвам нацизма, будучи при этом сделанным соучастником нацистских преступлений, а не их обличителем. Что же в действительности происходило в то время в Виннице?

 

К концу июля 1941 г. вся территория Винницкой области была оккупирована немецко-фашистскими захватчиками. Первыми под удар нацистов и лакейски преданных им пособников попали жители городов, местечек и сел области, где издавна компактно проживало еврейское население. Врываясь в населенные пункты, нацисты в первую очередь выявляли наличие в них евреев, составляли списки, брали на особый учет специалистов, с тем чтобы использовать их на каторжных работах, а затем в конечном счете уничтожить и их. Так, после захвата одного из населенных пунктов по указанию начальника немецкой жандармерии местная управа взяла на учет всe еврейское население местечка – 1848 человек, из них трудоспособное население (еврейскиe портныe и сапожники, часовых дел мастерa и парикмахеры, кузнецы и хлебопеки) – 715 человек, дети от семи месяцев до 14 лет – 579 человек, нетрудоспособное население – 554 человека (старики, инвалиды, больные). Как свидетельствуют списки расстрелянных, составленные по многим общинам области, именно нетрудоспособные и дети были уничтожены в первую очередь.

Расстрелы в Виннице, оккупированной 19 июля 1941 г., начались с установлением «нового» порядка. Начальник Винницкой жандармерии в своем приказе отмечал, что жандармские посты имеют право расстреливать людей по своему усмотрению. И первыми жертвами фашистского разгула в Виннице стали представители еврейской интеллигенции. 29 июля 1941 г. арестовали в качестве заложников 25 человек. Все они были зверски замучены в гестапо. Среди них адвокат Черкасин, провизор Улановский, адвокат Вайнтрауб, преподаватель физики Швыдко, юрисконсульт Гурман, бухгалтер Дирер, преподаватель мединститута Гольдинер и другие. Среди заложников был и заведующий лечебной частью Винницкого гор­здравотдела доктор Пистерман. Не выдержав пыток и истязаний, он часовым стеклом вскрыл на руке вену, умышленно загрязнил ее и скончался от заражения крови.

Даже находясь на территории гетто, его обитатель не был гарантирован от побоев, издевательств, убийства. Вот некоторые факты из жизни Винницкого гетто. Соломон Хазинс проходил мимо электростанции. Ему навстречу шла группа эсэсовцев. Они, потехи ради, схватили Хазинса за руки и ноги, раскачали и бросили в топку, где он сгорел.

Жестянщик Вайнер, которому шел 78-й год, был схвачен жандармами на улице и брошен в чан с горячим асфальтом.

Пожилая женщина Койфман проходила по улице. Жандарм, оказавшийся на ее пути, схватил несчастную и стал избивать дубинкой. На крики женщины выскочили ее дети и внуки. Вся группа тут же на улице была зверски растерзана жандармами…

У людей отбирали имущество, которое они накопили: деньги, посуду, одежду. Население гетто обязывалось уплачивать особый налог.

Первый расстрел евреев в Виннице полицией безопасности имел место не позднее 29 июля. Об этом говорят немецкие источники. В донесении о событиях в СССР за номером 38 от 30 июля 1941 г., направленном в канцелярию Гиммлера, сообщается о расстреле 146 винницких евреев.

В первой половине августа 1941 г. в Винницу прибыла оперативная группа, которая провела в городе массовые облавы, в ходе чего были схвачены и расстреляны более 600 еврейских юношей в возрасте от 13 до 17 лет. Удалось установить некоторые имена убитых: Шуня Анцфельд, Арон Денис, Шимон Байтлер, Юрий Бакалейник, Александр Баршак, Бенцион Бедный, Иосиф Бейнгарт, Изя Беренсон, Илья Волис, Шуня Волковинский, Иосиф Гельман, Лев Гехман, Давид Ирилевич, Идыл Кельнер, Ефим Козорез, Арон Рахман, Циля Трейбич, Рувин Файнерман.

С первых чисел сентября нацисты и их подручные стали усиленно готовиться к новым акциям. Признаки были налицо. Усилилась антисемитская пропаганда в местной прессe. В Виннице издавалась газета городской управы, которая сыграла свою зловещую роль в создании невыносимого морально-психологического климата, своеобразного вакуума вокруг каждого еврея или даже подозреваемого в еврействе. В каждом номере публиковались статьи антисемитского и погромного содержания. Их авторы, очевидно, только и ждали удобного случая, чтобы вылить накопившуюся ненависть к инородцам. Нацисты в полной мере предоставили им эту возможность, так сказать, самоутвердиться. Так, 5 сентября 1941 г. на страницах газеты «Вiнницькi вiстi» было опубликовано выступление «ученого» мужа профессора Серафимовича на торжественном вечере, посвященном новым и подлинным хозяевам Украины, который проходил в помещении Винницкого театра. Серафимович на полном серьезе утверждал, что «український народ став рабом жидiвсько-комунiстичной навали», в статье Андрея Лугового «Український народ i жиди» уже содержался прямой и неприкрытый призыв к уничтожению евреев:

«Український народ за допомогою нiмецького народу скине iз своеi шиї жида, щоб вiдчути себе справжнiм господарем на рiднiй землi». Как говорится, комментарии излишни.

С 3 по 9 сентября несколько раз объявлялась регистрация еврейского населения Винницы. Евреям предписывалось немедленно явиться на сборные пункты с вещами, но каждый раз их отпускали, по всей видимости, полагая, что собралось недостаточное количество, чтобы провести «должным образом» акцию по уничтожению еврейского населения.

13 сентября нацисты всe-таки провели пробную акцию. В этот день по приказу начальника фельдкомендатуры Маркуля собрали более тысячи человек, прогнали через весь город и за селом Шереметка расстреляли. И это было только начало. Самый массовый расстрел на Винничине произошел через несколько дней, 19 сентября 1941 г., за городом, в Пятничанском лесу.

Утро этого трагического дня началось с массовых облав по всему городу. Изверги в человечьем обличье орудовали на улицах, во дворах, взрывали здания, врывались в дома, где жили евреи.

Вот весьма характерная сцена, восстановленная по воспоминаниям очевидцев: в цепких лапах палачей корчилась от боли 11-летняя Ева Лопатнюк. Со всей силой она рвалась к матери, которую полицаи тащили впереди, избивая нагайками…

Не менее страшная сцена произошла в соседнем доме. Гестаповцы жестоко, до смерти, избили 98-летнего Исаака Маньковецкого и его 60-летнего сына Монуса. Евреев согнали на два сборных пункта, на которых отделяли женщин, детей, нетрудоспособных мужчин. Их в первую очередь грузили на машины и отправляли в Пятничанский лес, где они были уничтожены.

Характерна смерть Исаака Шпица. Ему шел 74-й год. Работал бухгалтером. Был широко образован. Прекрасно знал украинскую, русскую, еврейскую и западноевропейскую литературу. Когда его в числе многих привезли к яме и вытолкали из машины, он бросил в лицо убийцам: «Зловещая фашистская нечисть и людоеды в касках! Наши дети на фронте вам отомстят». Лезвие вражеского кинжала глубоко вонзилось в его грудь. Он свалился на мягкий мох. Корчась в предсмертных судорогах, он поднял к небу сведенные в судороге пальцы, посылая проклятие ненавистному нацизму…

Один из руководителей партизанского движения на территории Винницкой области Д. Т. Бурченко писал впоследствии: «…Нацисты уже разбросали сети, расставили ловушки. В кабинете начальника гестапо зуммерят телефоны, селекторы, изучают доклады старших групп о готовности… Долго и тщательно готовилась облава, и вот она началась. Во всех районах города одновременно. Отчаянный крик женщин и страшный визг детей, истошный рев: „Хальт! Хальт!“

Людоловы с искаженными злобой лицами рыскали по улицам, хватали женщин и детей, юношей и девушек, здоровых и немощных, хватали везде и повсюду: в домах, подвалах, на чердаках… Толкали прикладами в спину… Всех пойманных грузили в крытые автомашины и увозили к городскому стадиону. Оттуда их колонной, растянувшейся на многие кварталы, плотно оцепленной со всех сторон конвоем, погнали за город к Якушинцам. В Пятничанском лесу всe готово. Через глубокие воронки, соединенными рвами-ямами, проложены доски. На краю солдаты… Первую партию загнали на доски. Офицер взмахнул рукой – ударили автоматы. Пять секунд, и на доски вталкивают новую партию… Позже очевидцы рассказывали нам, что на месте трагедии долго шевелилась земля…»

Что и говорить, правдивую картину нарисовал партизанский командир, упустив при этом немаловажную для нас деталь: жертвами этой трагедии стали только евреи. В этот кровавый день, 19 сентября 1941 г., по данным Винницкой городской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, было уничтожено 15 тыс. евреев. Значительная часть, примерно 12 тыс. человек, нашли свою смерть в Пятничанском лесу.

Нацистские изверги и их пособники не пощадили даже рожениц с младенцами из родильного дома, который располагался в центре города. Еврейских матерей и только что родившихся детей выволакивали из родильных палат, палками, дубинками и прикладами гнали через всю улицу, заталкивали в грузовики, отвозили к стадиону, оттуда вместе с остальными обречeнными отправляли их в последний путь – к ямам.

В этот день пулеметные и автоматные очереди раздавались и на противоположном конце города, в районе Тяжилова, где нашли свою смерть более 3000 евреев.

Зверства оккупантов продолжались и в последующие месяцы. Особенно кровавым выдался день 10 октября 1941 г. В ходе облав, во время которых использовались специально обученные немецкие овчарки, были схвачены и расстреляны по ул. Коцюбинского 100 человек: Владимир Вайзберг, его жена Соня, дочь Люба – 11 лет, сын Арон – 5 лет; Эстер Вайтруб, Герш Гиливар, его жена Ида, сын Шлема – 16 лет; Борис Гринблат, его жена Блюма, сестра Рая; Малка Козорез, Рива Левинзон, ее дочь Клара – 16 лет; Рейзел Мазурская – 71 год, ее дочь Веля – 42 года; семья Негинес – 10 человек; Абрам Огер, его жена Клара, сын Ицык – 16 лет; учитель Иосиф, его мать Хая, жена Хана, сын Рувин – 12 лет; Ицык Шпильт, его жена Марьям…

Кровавая статистика этого дня: ул. Ширшова – 100 человек, ул. Депутатская – 15 человек, ул. Ф. Меринга – 50 человек… Но самый большой «улов» ожидал людоловов на улице, носящей имя украинского композитора Лысенко. Там было схвачено и расстреляно более 400 евреев…

5 декабря 1941 г. оккупационные власти объявили новый приказ: «Всем евреям явиться на стадион, на регистрацию». Мейлих Шехтман, Аврум Левияш и Роза Шейнцвит вспоминают: «…Мы явились, но не все. Простояли до вечера. Нас не разогнали и не распустили, а пустили бегом, преследуя выстрелами, дубинками. Так мы бежали домой, каждую минуту ожидая смерти».

20 января 1942 г. в пригороде Берлина Ванзее на свое совещание собрались высшие чиновники нацистского государственного аппарата. На этом совещании был разработан и утвержден план действий по координации усилий всех имперских служб по уничтожению евреев на оккупированных территориях Европы. «Окончательное решение еврейского вопроса» предлагалось осуществить путем «практических мероприятий». Под практическими мероприятиями имелось в виду массовое убийство евреев.

Решения совещания в Ванзее дали новый толчок к массовым расправам в Украине, в том числе и на Подолии, где к этому времени в условиях гетто томилось еще немало евреев.

Особенно ужесточили режим в Виннице и вокруг нее в связи с начавшимся строительством ставки Гитлера, штаб-квартиры Геринга и других нацистских бонз. Значительная территория была объявлена мертвой зоной.

10 января 1942 г. в село Стрижавка Винницкого района в 8 часов утра ворвался отряд гестаповцев. В этот же день в селе было уничтожено 227 евреев. После этой расправы начальник СС и полиции в Виннице майор Помпе 13 января 1942 г. послал в Берлин доклад, в котором предупреждал свое начальство об опасности со стороны проживавших в городе нескольких тысячax евреев. Как свидетельствуют статистические данные Винницкой городской управы, в городе к этому времени проживало 5505 евреев, из них мужчин – 1352 человека, женщин – 2741 человек, детей – 1412 человек. Нам эти данные представляются достоверными. Тем более что чиновники из городской управы бдительно следили за тем, чтобы евреи, не дай бог, каким-то образом не стали украинцами. Об этом свидетельствует примечание к статотчету: «Документи жидiв, якi намагалися одержати паспорти з українською нацiональностью, перевiрялись».

В указанном выше докладе в Берлин высокий гестаповский чин испрашивал санкции на проведение определенных «практических мероприятий» по отношению к еврейскому населению. Такие санкции незамедлительно были получены. Более того, в Виннице появились новые карательные отряды, увеличилось количество жандармерии и полицейских.

В апреле 1942 г. настали черные дни для оставшихся в живых евреев Винницы. 15 апреля в городе был распространен приказ, в котором гебитскомиссар Маргифельд предписывал всем евреям собраться на стадионе утром 16  апреля. Каждый обязан был захватить собой продуктов на несколько дней, по два одеяла и все ценности. На стадионе было собрано более 5000 человек. Стали отбирать специалистов. На глазах тысяч людей проиcходили страшные человеческие трагедии. У портнихи Розы Неймарк вырвали из рук двух маленьких детей и бросили их в машину. Мать в отчаянии рванулась к машине, к детям. Ее тут же схватили и избили дубинками до полусмерти. А ее малолетние дети нашли свою смерть в Пятничанском лесу.

Немногим удалось избежать смерти. Фроим Вольфович Подлубный впоследствии рассказал: «Вся моя семья, состоящая из жены, двух дочерей и сына, очутилась на стадионе. Во время сортировки я потерял их из виду. Меня погрузили на последнюю машину, уже по дороге к лесу мы слышали с места казни частые выстрелы и душераздирающие крики… Я упал в яму, полную искалеченных и изувеченных людей. Кровь лилась рекой. Стало темнеть. Палачи лопатами стали засыпать ямы… Стоны и крики продолжались до поздней ночи. Я случайно остался цел и невредим, но нечем было дышать. Чьи-то пальцы в судороге обхватили мое тело. Казалось, что мне кто-то давит на горло. На меня смотрели страшные чудовищные глаза трупов и агонизирующих людей. Я был близок к умопомешательству. Я зубами грыз землю, чтобы вырваться наверх, прокладывая себе дорогу через груду трупов и раненных. Оказался на воздухе к 12 часам ночи… Я очутился в селе Каменогорка Винницкого района, где приютил меня селянин Кашпрук Петро. В течение трех месяцев он скрывал меня, одевал и кормил. С его помощью я выбрался в лес, где присоединился к партизанскому отряду, где и имел возможность мстить фашистским палачам за пролитую кровь…»

Спустя месяц, 15 мая 1942 г., городская управа в своем очередном отчете оккупационным властям раболепно и с большим удовлетворением докладывала о том, что на ее «попечении» «уже не має жидiв»: «Жидiвського населения залишилось 801 чол., картки яких знаходятся в штадткомiсара».

Здесь речь шла о специалистах, которых нацисты и их слуги оставили на некоторое время в живых. Какова же судьба этих людей? В тот же день их погнали в тюрьму. Через несколько дней более 500 еврейских специалистов были отправлены в Житомир, где их каторжный труд был использован на строительстве дорог и мостов. Спустя несколько месяцев их постигла участь земляков: они нашли свою смерть на окраине Житомира. Оставшиеся специалисты в Виннице были расстреляны в сентябре 1942 г. Поэтому в документах городской управы за ноябрь 1942 г. мы уже не находим сведений о еврейских специалистах.

В начале 1943 г. в Виннице устроили несколько облав. Попавших в гестаповские сети волокли в городскую тюрьму, на четвертый этаж, в камеру смертников, где жестоко избивали, многих просто выбрасывали в мусорную яму напротив тюрьмы и живыми засыпали. В живых осталось не более 20 человек, которым чудом удалось спастись и уйти из Винницы.

Согласно сообщению городской управы от 1 января 1944 г., в городе проживало 42 444 человек, из них украинцев – 32 351 чел., русских – 6315 чел., поляков – 2567 чел. По данным управы, в Виннице проживали представители еще 30 национальностей (белорусы, греки, татары, грузины, армяне и т. д.), но наличия евреев (то бишь «жидов» по терминологии в то время властей предержащих) не отмечалось. Возникает риторический вопрос: так против кого было направлено острие нацистского геноцида?

Так в Виннице, как и повсюду в Украине, был «окончательно решен еврейский вопрос». Всего за годы нацистской оккупации в городе, по разным оценкам, было уничтожено от 20 до 25 тыс. винницких евреев. В настоящее время мы располагаем более или менее точными сведениями о 5353 убиенных из 2899 семей. Назовем лишь некоторые из них: Беркович (13 чел.), Белграй (12 чел.), Брусиловские (12 чел.), Бурштейн (29 чел.), Вайнер (21 чел), Гуральник (13 чел.), Духно (11 чел.), Кац (47 чел.), Лумер (17 чел.), Мандель (13 чел.), Медвежер (9 чел.), Негинес (10 чел.), Нудель (12 чел.), Окопник (12 чел.), Рысис (7 чел.), Ройтман (25 чел.), Рубинштейн (21 чел.), Солодарь (13 чел.), Юсим (13 чел.), Ямпольские (23 чел.)…

Винницкая еврейская община издавна славилась своими ремесленниками, людьми творческих профессий. Поэтому среди расстрелянных находим такие профессии и имена: преподаватель музыки Анна Бурман, медсестра Евгения Гишайтер, портные Абрам, Борис и Ева Арцис, сапожник Мотл Бершадь, часовых дел мастер Борух Аснис, учительница Лея Гершкович, техник-электрик Циля Вайнер, бухгалтер Филипп Гершкович, швея Этля Волковинская, фармацевт Эстер Кожинская, слесарь Моисей Харац, бондарь Михаил Кульчинский, преподаватель немецкого языка Мина Лернер, столяр Михаил Кац, мясник Берл Капров, землеустроитель Абрам Лезник, стоматолог Сося Мильман, зубной техник Полина Магазинер, плотник Аврум Вайншток, жестянщик Меер Кац, художник Гедаль Липецкий, извозчик Пиня Ческий, экономист Лейб Цаленко…

Однако не только жертвами были евреи Винницы – они были и борцами. Но героическая сторона еврейского бытия – тема другой публикации.

 

Иосиф ФИНКЕЛЬШТЕЙН