Забытые бойцы

Призывы лидеров ультраортодоксов разносятся по политическому ландшафту Израиля. Демонстранты из «Пелег Йерушалми» («Иерусалимская фракция») протестуют против призыва в армию ультраортодоксальной молодежи, в том числе тех, кто не занимается изучением религии полный рабочий день. Левые политические силы делают из вопроса о призыве харедим чуть ли не основной вопрос существования еврейского государства. Между тем чуть более семи десятилетий назад преобладала иная реальность, которая по сегодняшним меркам кажется фантастической.

Эта «альтернативная» история, представленная историком Моше Эренвальдом, бросает вызов не только нынешнему повествованию ультраортодоксов, но и обычным представлениям светских израильтян. Возможно, самое удивительное в том, что эта история в значительной степени исчезла из коллективной памяти общины харедим.

Возьмем, к примеру, скончавшегося в 2015 г. Элиэзера Хагера, который почитался в ультраортодоксальных кругах как адмор (духовный лидер) вижницких хасидов. В юности Хагер записался в религиозный маршевый оркестр «Хаганы» в Хайфе. Во время Вой­ны за Hезависимость он сражался в кибуце Рамат Йоханан и получил ранение в ногу. Хагер даже участвовал в захвате холма в Хайфе, на котором впоследствии основал свою общину. Поведение Хагера не было тайным актом бунтарства. Его отец, раввин Барух Хагер – также адмор вижницких хасидов, – участвовал в церемонии прощания с ультраортодоксальными новобранцами из Хайфы, в том числе и со своим сыном.

История семьи Хагер не является чем-то уникальным. Раввин Зелиг Гейне, внук раввина гурских хасидов, сражался при обороне Иерусалима. Его борода и пейсы резко контрастировали с его военной ролью, давая визуальное представление о столкновении миров.

Эти индивидуальные судьбы отражают более широкие институциональные изменения. В престижной иешиве в Хевроне студенты устроили бунт, не подчинившись желанию начальства и вступив в борьбу за оборону Иерусалима. Создание в мае-июне 1948 г. батальона студентов иешивы, известного как «Гдуд Тувия», стало поворотным моментом. Десятки ультраортодоксальных молодых людей, в том числе отпрыски самых уважаемых семей, записались на службу во время Вой­ны за Hезависимость Израиля.

Ставшая результатом тщательных исследований книга Эренвальда «Харедим во время Вой­ны за Hезависимость» содержит сотни таких историй. В целом они рисуют картину общины, переживавшей тектонические перемены. Менее чем за год ультраортодоксальный мир прошел путь от почти полного неприятия сионизма и сионистской борьбы за государственность до активного участия в военных действиях по защите независимости этого государства. Эта интеграция не превратила руководство харедим в ярых сионистов, но она ознаменовала глубокие, пусть и временные, изменения в их отношениях с зарождавшимся государством.

 

Без исключений

Пожалуй, наиболее яркий контраст между прошлым и настоящим можно увидеть в обнаруженных Эренвальдом относящихся к периоду вой­ны записях рабби Бен-Циона Меира Хая Узиэля, первого сефардского главного раввина Израиля. Позиция Узиэля прямо противоположна позиции сефардского главного раввина Ицхака Йосефа, срок полномочий которого недавно подошел к концу. В то время как Йосеф заявил, что учащиеся иешив должны освобождаться от военной службы, позиция Узиэля во время вой­ны была однозначной: «Нет сомнений в том, что каждый мужчина в Израиле обязан явиться на военную службу... как по закону Божьей вой­ны за данную Им землю, так и по закону „Ты не должен бездействовать рядом с кровью ближнего своего“ (Лев., 19:16)».

Разрыв между прежним участием ультраортодоксальной общины в вой­не и современным ее сопротивлением военной службе очень велик. Эренвальд приписывает этот сдвиг в основном изменениям в динамике лидерства харедим и указывает на скончавшегося в 1948 г. рабби Йосефа Цви Душинского, выдающегося ультраортодоксального лидера 1948 г., чье «четкое руководство» пользовалось всеобщим уважением и редко подвергалось сомнениям внутри общины.

Эренвальд отмечает, что «ультраортодоксальная общественная сфера сегодня огромна, а ее политические и религиозные лидеры разделены и не всегда координируют свои действия». Эта раздробленность привела к тому, что «лидеры различных течений внутри харедим и руководители иешив в первую очередь занимаются своими собственными институтами», вместо того чтобы обеспечивать единое руководство для всей общины.

С другой стороны, Душинский привел свою общину к принятию малоизвестного соглашения о частичном призыве студентов иешив – новаторского соглашения, которое было подписано в Иерусалиме в мае 1948 г. и впоследствии повторено в Тель-Авиве и Хайфе. Список подписавших этот документ читается как «Who is Who» представителей тогдашнего ультраортодоксального мира: помимо Душинского, здесь были представлены два главных раввина Израиля и ряд авторитетных лидеров харедим.

Отвечая на вопрос о разнице между ролью бывшего руководства ультраортодоксов в военное время тогда и сегодня, Эренвальд указывает на тень, отброшенную Холокостом: «Память о Холокосте, который некоторые раввины и их семьи пережили лично, углубила их осознание экзистенциальной опасности. Это также укрепило их понимание того, что еврейское государство позволит восстановить разрушенный мир Торы».

Напротив, в действиях сегодняшнего ультраортодоксального руководства Эренвальд видит «казуистику, которой раньше не было», и приводит тревожные примеры. Например, упомянутый выше главный сефардский раввин Йосеф предложил массовую эмиграцию в ответ на недавнее решение Верховного суда ввести обязательную военную службу и для харедим.

 

Порицание уклонения от военной службы

Масштабы участия ультраортодоксов в боевых действиях в 1947–1948 гг. поражают: сотни жителей Бней-Брака, который сегодня является бастионом ультраортодоксов, отказывающихся от военной службы по соображениям совести, вступили в ряды «Хаганы». Возможно, наиболее примечательным было участие вышеупомянутых гурских хасидов, членов одной из самых изолированных хасидских общин. Отряд гурских хасидов сражался бок о бок со своими светскими товарищами в бригаде Александрони.

Мобилизация вышла за пределы регионов массового жительства харедим. Члены «Поалей Агудат Исраэль», ультраортодоксального движения и партии, первоначально происходившиe из Польши и жившие в приграничных поселениях, также откликнулись на призыв к оружию. Новобранцы из религиозного кибуца Хафец Хаим укрепили оборону близлежащего кибуца Ницаним к северу от сектора Газа.

Переход не обошелся без напряженности. Ультраортодоксальные лидеры вели переговоры с военными властями по вопросам религиозной адаптации вооруженных сил, то есть правил кашрута, норм скромности и условий, которые позволили бы ультраортодоксальным молодым людям служить, не нарушая cвоих религиозных принципов.

В январе 1948 г. лидеры «Поалей Агудат Исраэль», Биньямин Минц и раввин Калман Кахана, встретились с Давидом Бен-Гурионом, чтобы обсудить механизм, который обеспечил бы надлежащие условия службы для их подопечных. Однако они не стали дожидаться полного удовлетворения своих требований, так как Центральный комитет «Агудат Исраэль» уже в начале января предпринял экстраординарный шаг – объявил о религиозной обязанности мужчин в возрасте от 17 до 25 лет нести «национальную службу», а мужчин в возрасте от 26 до 46 лет – участвовать в отрядах гражданской обороны. При этом организация не стеснялась в выражениях, самым решительным образом осуждая «любые виды уклонения» от этой обязанности. Причина подобной мобилизации была ясна: «Рука убийц угрожает каждому, кто носит имя Израиля. Поэтому ни один израильтянин не должен быть освобожден от защиты жизни и имущества».

Первая волна организованного призыва ультраортодоксов прошла с таким пылом, который сегодня трудно себе представить. Издание «Ха-Йоман», иерусалимский бюллетень «Агудат Исраэль», подытожило этот момент почти мессианскими словами: «Сегодня первые организованные группы из сотен молодых людей Иерусалима, верных Слову Божьему, отправляются служить в специальные бригады». Яркий репортаж, опубликованный в «Давар Йерушалаим» в августе 1948 г., иллюстрирует эти перемены. В нем описывается ультраортодоксальный солдат, занимающий пулеметную позицию в начале Шаббата в пятницу вечером, хотя его религиозная одежда, казалось бы, разительно контрастирует с его военной ролью.

 

Разительный контраст

C нынешней ситуацией контраст действительно разителен. Если сегодня перспектива ареста ультраортодоксальных лиц, отказывающихся от военной службы по соображениям совести, вызывает опасения в связи с возможными волнениями ультраортодоксов, то в 1948 г. подобные меры встречали не просто широкое одобрение в общине харедим, но даже энтузиазм. Эренвальд цитирует объявление из бюллетеня «Агудат Исраэль» от 8< марта 1948 г., в котором тех, кто еще не явился на службу, резко предупреждали, чтобы они сделали это до 11 марта, иначе их ждут «суровые меры».

Эренвальд утверждает, что ныне возрождение этого духа участия в защите страны потребует значительных изменений по обе стороны пропасти между светскими и религиозными. Он указывeт на недавние противостояния как на пример того, что взаимное доверие в значительной степени подорвано. Поэтому историк выступает за подход, более ориентированный на то, чтобы стороны сделали шаги навстречу друг другy: «Для того чтобы значительное число ультраортодоксальных новобранцев пополнило ряды ЦАХАЛа, нам необходимо в корне изменить наш подход. Это означает создание для них отдельных подразделений с иной организационной культурой, то есть без женщин-солдат и со строгими правилами в отношении молитв, изучения религии и неукоснительного соблюдения законов кашрута. Но это не является непреодолимой проблемой».

 

Надав ШРАГАЙ (Jewish News Syndicate)

Перевод с англ.