О чем писала Jüdische Rundschau 100 лет назад

 

На немецкий язык название нашей газеты переводится как Jüdische Rundschau. Именно так называется наше немецкоязычное издание. Еженедельная газета с таким же названием выходила в Берлине с 1902 г. Она была органом Сионистского союза Германии и до 1938 г. (когда была запрещена властями нацистской Германии) оставалась одним из самых популярных немецкоязычных еврейских изданий. В этой рубрике мы регулярно знакомим наших читателей с избранными материалами, которые ровно 100 лет назад публиковались на страницах Jüdische Rundschau.

Наши халуцим

В сионистской журналистике и вообще в еврейской прессе, когда речь идет о Палестине, сталo обычной практикой восхищаться нашими халуцим. Эти восторги, безусловно, оправданны. В Эрец-Исраэль действительно есть несколько тысяч в основном очень молодых людей, которые чрезвычайно преданы делу строительства национального еврейского очага и приносят ради достижения этой цели большие личные жертвы. В нашем движении, привыкшем к риторике и платоническому энтузиазму, эти молодые люди заслуживают почетного места. Но что не оправданно в этом журналистском восторге, так это то, что чаще всего авторы статей останавливаются на созерцании этой картины самопожертвования и редко задаются вопросом: что же при нынешних условиях станет с этими людьми?

Прежде всего отметим: жизнь халуцим в Палестине никак нельзя назвать идиллической. Это не те молодые люди, которые, «устав от Европы и городов», уехали в сельскую местность, потому что предпочли спокойную и здоровую деревенскую жизнь надоевшим городским удовольствиям. Не являются они и настоящими рабочими, привыкшими к труду и лишениям. В основном это очень молодые люди, которые еще вчера принадлежали к интеллектуальным и околоинтеллектуальным кругам. Выходцы из «хороших семей», далекиe от физического труда, вкусившие культурную жизнь, но не пресыщенные ею, oни приехали в Палестину с осознанием того, что являются солдатами нашей еврейской организационной армии, и ведут еврейскую войну, вооруженные единственным ныне целесообразным и подходящим оружием: трудом. Они держат на себе нашу еврейскую фронтовую линию. Но они на самом деле не профессиональные солдаты, а скорее «добровольцы», и нельзя сказать, что им уже удалось или легко удастся стать настоящими воинами, то есть настоящими рабочими – физически выносливыми и духовно неприхотливыми. Квалифицированные рабочие, выходцы из еврейских народных масс, которые могли бы составить настоящую еврейскую армию, еще не прибыли в Палестину и, вероятно, еще долго не появятся там. Добровольческий характер нашей фронтовой линии является необходимостью, с которой приходится мириться и которую, хотим мы того или нет, нужно учитывать. Это правда, что добровольческий характер движения халуцим придает ему особую красоту. Наша великая, настоящая революция и основывается на этом с трудом и болью осуществляемом превращении гимназиста или мелкого служащего, «фройляйн» или учительницы в сельскохозяйственных рабочих. Но путь этой революции не легок: только здесь, в Эрец-Исраэль, осознаешь всю сложность «профессиональной перестройки» еврейского народа. И первое поколение платит за это преображение очень высокую цену. Те, кто видят халуцим только из туристических машин и замечают в них лишь молодость и дружелюбие, не должны обманываться на сей счет.

Работать приходится тяжело, под нещадно палящим солнцем, на сложной почве, которая часто бывает болотистой или каменистой. Буквально приходится заливать землю пóтом. Осушая болота, часто стоишь по грудь в воде. Работая в пардесим, в апельсиновых садах, часами стоишь согнувшись под низким деревом. Квиш-работа (строительство дорог) на этой почве, которая месяцами остается без капли воды и кажется не землей, а камнем, еще более тяжелая по сравнению с осушением болот или трудом в пардесим. Отказываешься от многих культурных привычек и потребностей (за исключением соблюдения чистоты тела, если есть вода, что бывает не всегда). Селиться приходится в палатках и деревянных бараках втроем, вчетвером или еще бóльшими группами. И так живешь годами. Не имея уголка для себя, где можно спокойно собраться с мыслями, просто побыть одному. Находишься очень далеко от дома, где оставил что-то дорогое твоему сердцу. Пишешь туда письма, но не всегда отправляешь их, потому что часто не хватает пары милльемов на марку. Денег вообще не видишь. Ты отказался от родного языка и стараешься сносно существовать в атмосфере вчера еще малознакомого языка. Говоришь и читаешь только на иврите, но книг мало и не все новые книги понятны. Ты намеренно сузил свой духовный горизонт, сосредоточив всё внимание на социальном устройстве поселения. Ты отрезал себя от всего, что происходит в большом мире. В работе неопытен, поэтому трудозатраты бóльшие, нежели у профессионала, а потому труд часто приносит мало удовлетворения, чем можно было бы ожидать при таком расходе физических и моральных сил.

Иногда заболеваешь тяжелыми болезнями. Были времена, когда в некоторых поселениях процент больных доходил до 40–50 или даже выше. В каждом поселении есть такие люди-тени, которых настигли или повторная малярия, или тяжелые желудочно-кишечные заболевания. И еды мало. Говорят, что в этом году с едoй намного лучше, чем в прошлом; но даже сейчас основными блюдами являются чай, хлеб, огурцы, помидоры. Мясо получаешь только маленькими порциями и только по субботам, молоко достается лишь детям.

Эти молодые люди – наш фронт, точнее: наши аванпосты. Им предстоит вести долгую и тяжелую войну. Сегодня им в поддержку приходит энтузиазм, но полагаться только на него и оставлять их в сегодняшних условиях – это не только бесчеловечно, но и крайне антипсихологично и аполитично. Для того чтобы наш авангард удержался в окопах, чтобы его пример оказался достаточно притягательным для тех, кто пока еще дома, и чтобы он как можно скорее превратился в настоящее воинство, необходимы прежде всего три вещи.

Во-первых, бытовая жизнь халуцим должна измениться. У них должна быть возможность насытиться едой, и пища должна соответствовать их тяжелому труду. Если вы не хотите рано или поздно рисковать крахом вашего фронта, вам не следует держать свою армию в постоянном недоедании. Но нужно учитывать и специфику этих сегодняшних рабочих, которые вчера еще не были ими; поэтому их жизнь должна быть устроена таким образом, чтобы их культурные привычки и потребности, по крайней мере, в определенной степени, могли быть удовлетворены. Не нужно беспокоиться: даже если это произойдет, жизнь еврейского рабочего в Палестине всё равно останется достаточно тяжелой, и ему всё равно останется широкое поле для проявления идеализма. Но если изменений не будет, бóльшая часть рабочих и особенно работниц просто станут инвалидами, и это произойдет быстрее, чем можно ожидать.

Во-вторых, рабочие должны иметь уверенность, что их жертвы не напрасны, что за ними последуют новые отряды, что они не останутся одни. Эти молодые люди, работающие на палестинских полях, политически ориентированы и информированы так же хорошо, как и мы, пишущие о них в газетах. Они очень хорошо понимают, что маленькая горстка еврейских рабочих, которая сегодня есть в Эрец-Исраэль, бессмысленна, если за ней не последуют тысячи и тысячи. Лишь немногие из них приехали сюда ради участия в общественной жизни. Это, конечно, тоже было частью их мечтаний, но прежде всего они хотели построить еврейскую Палестину, поэтому они здесь, а не в Нью-Йорке или Москве. Для них было бы огромным разочарованием, если бы, бросив дома торговлю или учебу, они вдруг поняли, что строительство застопорилось и им остается быть затерянным островком в арабской Палестине.

В-третьих, у этих людей должно быть будущее. Его у них нет, пока многие из них работают по найму, будь то в кибуцах или у отдельных колонистов. Это не дает им новых перспектив на обеспеченную самостоятельную жизнь, особенно когда даже самые удачливые из них, те, кто работают на собственных выделенных участках, не имеют финансовой возможности обрабатывать эту землю так, чтобы она в обозримом будущем могла обеспечить достойное существование, и истощаются в вечной борьбе между мечтами и реальностью. Этот вопрос будущего – перспективы установления мира для нашей армии. Вопpос, пожалуй, самый важный из всех, потому что, как уже сказано, молодость и вера помогают преодолевать сегодняшние трудности, но даже они не смогут заставить молодых людей смириться с участью быть пожизненным или даже долгосрочным наемным рабочим. Наши халуцим обретут твердую почву под ногами и силу выстоять только тогда, когда будут уверены, что завтра или послезавтра они смогут достигнуть того, ради чего прибыли на палестинскую землю: индивидуального сельскохозяйственного труда, выполняемого на благо сообщества.

Идеализм и воля халуцим заслуживают всяческого уважения: нельзя требовать от человека слишком многого, и если уж ему приходится идти на жертвы, нужно, по крайней мере, дать ему что-то взамен. Выполнение этого элементарного принципа до сих пор остается долгом сионистского движения перед своими аванпостами.

 

Моше БЕЙЛИНСОН, Тель-Авив

 

Jüdische Rundschau № 68,

26.08.1924