Недельные чтения Торы

 

Суббота, 6 июля 2024 г. – 30 сивана 5784 г.

Книга «Бамидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Корах»

 

Крепкое вино власти…

При любом устройстве человеческого общества возникает вопрос руководства. До тех пор, пока зародыш нашего народа существовал в виде нескольких поколений одной семьи, глава ее и был руководителем. Но если он имел более одного ребенка, то, так или иначе, возникал спор о приоритетах в наследовании. Иногда он решался патриархом: Авраам выбрал Ицхака, Ицхак – Яакова. А вот Яаков, благословляя сыновей, не определил сразу своего преемника. Рэувэн – первенец, Леви – третий, но о том, что его потомки будут хранителями нашей Традиции, мы узнаем через столетия. Йеуда – четвертый по возрасту, но от него выйдут цари (шесть веков спустя!). А больше всех благословений получает Йосэф (см. «Берешит», 49:22–26), и от него как вице-фараона Египта зависело благополучие всей семьи. Братья не очень приветствуют власть Йосэфа, но для следующих двух веков египетской жизни, а особенно в рабстве, это непринципиально.

Власть в руках египтян. Для организации работ они назначают из евреев бригадиров, получающих указания от египетских инженеров, и надсмотрщиков, спиной своей отвечающих за выполнение норм выработки. А вот для организации Исхода Всевышний Сам выбирает руководителя – Моше-рабейну, и его заместителя по политической части – Аарона. Оба – из колена Леви. Разумеется, всё происходит по сценарию Творца, но конкретной реализацией занимается Моше. Власть Моше принимается народом не сразу. И первое его вмешательство в жизнь еврейско-египетских рабов только ухудшает ситуацию, и решать в одиночку все проблемы примерно трехмиллионного народа невозможно. Пришлось создать различные ветви власти, в первую очередь – разветвленную судебную систему; далее – поручить Аарону и его сыновьям работу в походном Храме – канале связи со Всевышним; наконец, создать вспомогательный орган: совет семидесяти старейшин.

Невзирая на отдельные проблемы (изготовление золотого теленка), в целом система руководства заработала. Жизнь народа приобретает определенный порядок: есть вода и пища, в Мишкане явно присутствие Ашем, определены цель и направление движения.

Первый конфликт за власть возникает внутри семьи руководителей – детей Амрама. Аарон на три года старше Моше, а Мирьям старше Моше на десять лет. Мирьям – пророчица. Не имея семьи и детей, она всю свою жизнь посвятила национальным делам: сыграла выдающуюся роль при рождении и спасении Моше, объединила женщин при Исходе, благодаря ей появился колодец, снабжавший нас водой в пустыне. После слабости, проявленной Моше в истории с мясом («Бамидбар», 11), его лидерство подвергается сомнению: Мирьям считает, что она может быть лидером не только женщин, но и всего Израиля: «И говорила Мирьям и Аарон против Моше…» («Бамидбар», 12:1). Приходится срочно вмешаться Ашем и восстановить порядок, но кое у кого осталось впечатление, что руководство Моше, вероятно, не абсолютно и не вечно. А после истории с разведчиками (раздел «Шлах») народ впал в депрессию, и снова появился повод для бунта против руководства, описанный в нынешнем разделе.

«И взял Корах…» («Бамидбар», 16:1) – он спровоцировал бунт против Моше. Бунтующие состоят из трех групп. Во главе – Корах, двоюродный брат Моше и Аарона, левит. Вторая группа: Датан, Авирам и Он – представители колена Рэувэна – первенца Яакова. Третья – двести пятьдесят Нэсиим – руководителей колен, старейшин, судей, членов совета семидесяти.

Первый мятеж из-за власти был внутрисемейным, не посягающим на иерархию Ашем. Так сказать, попытка дворцового переворота. Здесь дело серьезнее: «И собрались на Моше и на Аарона, и сказали им: довольно вам, ведь вся община – все выделенные, и в среде их Ашем, и почему вознесетесь над общиной Ашем?!» («Бамидбар», 16:3). Речь идет о первой в истории документированной попытке коммунистического переворота. Корах требует сместить «диктатора» Моше, отменить иерархию по происхождению (установленную Ашем!): коэны – левиты – израильтяне, отменить судебную иерархию и ликвидировать совет семидесяти. Он требует (на словах) всеобщего равенства, но достаточно прозрачно его желание занять место главного коэна и руководить, опираясь на лидеров колен.

К нашему счастью, на этом этапе нами непрерывно и явно руководит Ашем, и мятеж заканчивается ожидаемо: бунтовщики гибнут, а Моше и Аарон остаются на своих местах.

За следующие три с лишним тысячелетия нам еще предстоит пережить и смену форм власти, и перевороты, и революции, и гражданские войны. Вино власти пьянит, а отсутствие Храма сегодня лишает нас явного присутствия Творца, советы Которого, не лишая нас свободы выбора, помогают нащупать верные ориентиры.

Вопрос для размышления: может ли государство быть демократическим и еврейским?

 

Суббота, 13 июля 2024 г. – 7 таммуза 5784 г.

Книга «Бамидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Хукат» («Законы»)

 

Будут внуки потом – всё опять повторится сначала…

Начавшись неторопливым описанием создания лекарства от влияния смерти, раздел продолжается историческими эпизодами, сменяющимися с клиповой скоростью: смерть Мирьям, проблемы с водой, конфликты с местными жителями, смерть Аарона, война с Кнаани и победа, и снова ссоры и споры: «И говорил народ против Эло’им и против Моше: зачем подняли вы нас из Египта – умереть в пустыне? Потому что нет хлеба и нет воды, и душа наша опротивилась хлебом негодным!» («Бамидбар», 21:5).

Причины народных волнений довольно просты. Со смертью Мирьям исчез колодец с родниковой водой, который сопровождал нас все 39 лет странствий. Обратим внимание на роль женщины. Да, Моше – вождь и канал связи с Ашем; да, Аарон – заместитель Моше и первый главный коэн нашего Храма. Но постоянный источник воды (а в символике Торы – источник жизни) для всего народа существует только благодаря женскому началу – пророчице Мирьям! И решение проблемы в пустыне Цин («Берешит», 20:1–12), к сожалению, локально. Источник воды в скале не двинулся вслед за нами, как колодец Мирьям. С другой стороны, «нет хлеба… и душа наша опротивилась хлебом негодным!». В этой фразе нет противоречия, хотя на первый взгляд – или нет хлеба, или хлеб негоден. Просто первое «хлеба», как это часто бывает в Танахе, означает вообще всякую человеческую пищу. А отвращение «хлебом негодным» – маном, который при всей съедобности и полезности отнюдь не похож на то, что обычно едят люди.

Но есть еще два важнейших обстоятельства. Во-первых, в живых осталось только три человека, вышедших из Египта во взрослом возрасте: Моше, Йеошуа Бин Нун и Калев Бен Йефунэ. Все остальные либо родились в пустыне, либо покинули Египет детьми разного возраста. Во-вторых, мы вышли на границу населенных территорий и вступили в контакты с местными жителями. Отсюда понятно, как те, для кого ман был пищей в течение практически всей жизни, вдруг опротивились им. Да просто они увидели, что на земле кроме нашего народа живут и другие, а еда у них гораздо более разнообразна и привлекательна. И не менее важное: все предыдущие споры и претензии народ обращал к Моше и Аарону, а поколение родившихся и/или выросших в пустыне (после Синая) уже усвоилo, что из Египта народ вывел Эло’им, управлявший действиями Моше. Это понимание и позволит им в дальнейшем войти в Землю Кнаан, но спор их – «против Эло’им и против Моше», причем в первую очередь – против Эло’им. Поэтому и наказание следует гораздо более жестокое, чем за золотого теленка или вожделение мяса: «И послал Ашем против народа змей срафим, и жалили народ, и умер народ многий в Исраэле» («Бамидбар», 21:6). «Срафим» – множественное число от «сараф» – «сжигающий». Яд такой змеи сжигал человека. Сыны Израиля дали волю своему естественному началу, а его выражением в Торе является змей (см. «Берешит», 3:1). Дав ему овладеть собой, они вызвали нашествие змей.

Наказание от Ашем, даже в случае многочисленных смертей, имеет единственную цель – национальное исправление. Поэтому: «И пришел народ к Моше, и сказали: провинились мы, ведь говорили против Ашем и против тебя, помолись к Ашем – и удалит от нас змея! И молился Моше за народ. И сказал Ашем Моше: сделай себе сараф и помести его на шест, и будет: всякий ужаленный и увидит его, и будет жить. И сделал Моше змея меди, и поместил его на шест, и было: если ужалит змей мужа, и взглянет на змея меди, и будет жить» («Бамидбар», 21:7–9).

Пять-восемь веков спустя после дарования Торы змей, обвивший посох или ножку чаши, стал (и является до сегодняшнего дня) одним из символов медицины, особенно в школе Гиппократа. Посох – символ действия, чаша – лекарства, змей – мудрости («Берешит», 3:1). Мы не будем обсуждать, кто, что и у кого заимствовал. Но заметим, что все отрасли медицины были одной из основных еврейских специализаций в Cредние века. Белые халаты пришли на смену льняным одеждам и белым талитам, а приносящий исцеление взгляд пациента на медицинскую эмблему стал одним из принципов медицинской этики: внешний вид врача – начало успешного излечения.

 

Суббота, 20 июля 2024 г. – 14 таммуза 5784 г.

Книга «Бемидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Балак» («Балак»)

 

Истоки антисемитизма

Сразу определимся: мы говорим о беспричинной (как правило) нелюбви окружающих к евреям, поэтому сие правильнее назвать юдофобией, так как к группе семитских народов относятся не только евреи, но и арабы. А начнем мы с возникновения первой еврейской семьи – Тэраха. Тэрах торговал идолами собственного изготовления и кормил жену и трех детей.

Два умных и пытливых его ребенка, Аврам и Аран, задумались над проблемой устройства мира, открыли для себя монотеизм и вступили в противоречие с официальной идеологией. Мидраш рассказывает, что по приказу царя Нимрода (строителя вавилонской башни) обоих бросили в печь, откуда Аврам вышел живым, а Аран сгорел. Эта гибель трети евреев второго поколения – явный намек на Катастрофу, которая случится примерно через 37 веков. Третий сын Тэраха – Нахор – прекрасно встраивается в окружающий мир и преуспевает. Правда, в результате естественной ассимиляции менее чем через два века семья Нахора полностью утратит свою еврейскую идентичность.

Итак, вывод первый. С появлением первой семьи евреев появляется и антисемитизм. Вывод второй. Имеются всего три пути существования в чужом окружении: гибель (Аран), полная ассимиляция (Нахор), Исход по указанию Ашем в Землю, где когда-то будет построено государство еврейского Народа. Из изложенного следуют два предположения. Первое. Антисемитизм (в самых разных видах) является постоянным спутником существования еврейского народа. Второе. Евреи, живущие в чужом окружении, всегда должны будут делать свой выбор между гибелью, ассимиляцией и Исходом. Дальнейшие эпизоды нашей истории только обогащают принципы юдофобии. Так, например, юдофобия иррациональна: пусть мне будет плохо, но и еврею сделаем плохо (см. «Берешит», 26:15).

На этапе превращения семьи в зародыш народа (история с Диной, «Берешит», 34:1–31 и 35:5) мы видим новый поворот темы: бьют только того, кто позволяет себя бить.

Наконец, когда рождается еврейский народ («Шмот», 1:9), антисемитизм на уровне личностном и бытовом приобретает национальные формы (антиизраэлизм). Впервые возникает тема геноцида – уничтожение в разных формах людей только за факт принадлежности к определенной нации (см. «Шмот», 1:16). И снова мы встречаем полную иррациональность происходящего: всеобщее уничтожение («Шмот», 1:22). От национальной катастрофы нас спасает Ашем через посланного Им Моше. Но от каждого еврея требуется сделать личный выбор: идти или не идти? Ах, как вспоминаются кухонные разговоры начала 1970-х и начала 1990-х… И новый принцип: еврейство – это открытая система. Из потомков Авраама, Ицхака и Яакова только пятая часть покинули Египет. Зато к уходящим присоединилось немало египтян и представителей других народов. А когда мы через 50 дней стояли у горы Синай, то стали единым еврейским (!) народом. А оставшиеся в Египте? А они через какое-то время полностью ассимилировались и потерялись среди песков…

Следующее проявление антиизраэлизма – война с Амалеком («Шмот», 17:8–15, и «Дварим», 25:17–19). И важнейшее, хоть и неутешительное следствие этой истории: антисемитизм будет (до прихода Машиаха) постоянным спутником еврейского народа.

Затем наступают 38 лет жизни в пустыне при отсутствии контактов с другими народами. Очевидно, что в этот период ничего антисемитского не случается, а все проблемы в пути носят внутриеврейский характер. Но, достигнув границ населенных территорий, мы снова вынуждены какие-то страны обходить, а с какими-то воевать, не давая никаких реальных поводов для такого отношения. И новая особенность антисемитизма: появился антисионизм (борьба не вообще с евреями, а с народом Израиля в его Стране): «И увидел Балак сын Ципора всё, что сделал Исраэль Эмори» («Бамидбар», 22:2).

После политического противоборства – войны и создания первого в истории Государства Израиля на восточном берегу Иордана – начинается духовное противостояние. Всё время, пока народ Израиля не существует на политической карте, его идейный багаж никого не интересует. «И увидел Балак», который еще не был царем Моава, уничтожение царства Сихона и заселение его территории (в разделе «Хукат»).

Несмотря на то, что Израиль не претендует на территорию Моава и не имеет с Моавом экономических противоречий, само его присутствие на Ближнем Востоке нарушает привычную атмосферу и создает идейную угрозу. Сначала «устрашился» Моав, а потом «опротивело» – соседство с Израилем стало невыносимым. Балака как выразителя идей антисемитизма приглашают на царство, и он принимает ряд мер против Израиля – от попытки лишить Израиль помощи Ашем до применения оружия массового поражения – основного инстинкта.

Автор будет признателен читателям за указание на какую-либо особенность антисемитизма, не описанную выше (не указанную в Торе) и проявившуюся в последующие 33 века.

 

Суббота, 27 июля 2024 г. – 21 таммуза 5784 г.

Книга «Бамидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Пинхас» («Пинхас»)

 

Ищите женщину

Событие, описанное в нынешнем разделе, человека XXI в. вряд ли удивит, если он не живет в Иране или Саудовской Аравии. Мы стоим у берега Иордана, готовясь войти в Страну Кнаан. Проходит последняя перед концом странствий перепись народа. Она имеет особую важность: по ее результатам будут выдаваться наделы коленам и семьям в Земле Израиля, ибо: «На этих поделится Страна в надел по числу имен. Многочисленному умножь надел его, а малочисленному уменьши надел его: муж – по исчисленным его дан будет надел его» («Бамидбар», 26, 53–54).

А по завершении переписи «И приблизились дочери Цлофхада сына Хэфэра, сына Гилада, сына Махира, сына Менаше, семей Менаше, сына Йосэфа – и эти имена дочерей его: Махла, Ноа и Хогла, и Милка, и Тирца. И встали перед Моше и перед Эльазаром коэном, и перед Нэсиим, и перед всей общиной у входа Шатра Встречи сказав: Отец наш умер в пустыне, а он не был в среде общины собравшихся против Ашем в общине Кораха – потому что за вину свою умер, а сынов не было у него. Почему убавится имя отца нашего из среды семьи его – потому что нет у него сына? Дай нам владение в среде братьев отца нашего!» («Бамидбар», 27:1–4).

Итак, у Цлофхада нет сыновей и есть пять дочерей. Цлофхад умер в пустыне, но он не участвовал в бунте Кораха, значит, достоин наследовать Эрeц-Исраэль. И вот дочери требуют себе семейный надел. В наших палестинах в то время главными писаными законами были законы Хаммурапи. Согласно им, право наследования без завещания было только у сыновей умершего. Дочери не получали ничего, а незамужние оставались на иждивении братьев, которые должны были их выдать замуж. Т. е. в нашем случае потенциальный надел семьи Цлофхада должен был остаться в семье Хэфера, и его сыновья должны были помочь своим двоюродным сестрам выйти замуж. При этом имя Цлофхада исчезало из перечня семей колена Менаше. Именно с этим дочери Цлофхада не согласны.

Важен оборот, избыточный на первый взгляд: «перед всей общиной» – дочери Цлофхада исправляют предательство разведчиков, о которых сказано, что они «пришли… ко всей общине» («Бамидбар», 13:26).

Ашем дает указание Моше: «Правильно дочери Цлофхада говорят, давая дай им владение надела в среде братьев отца их, и переведи надел отца их им (сам и немедленно!)» («Бамидбар», 27:7). Тора провозглашает равенство экономических прав мужчин и женщин. Не будем забывать, что в передовой европейской демократии – английской – подобный закон появился только в конце XIX в.

Это еще один случай, когда инициатива исходит от народа, а Моше не знает ответа. Так же было в истории со вторым Песахом («Бамидбар», 9) и с мидьянкой («Бамидбар», 25): чем ближе к Эрец-Кнаан, тем больше роль народа и меньше – Моше. Но двумя этими моментами не исчерпана роль эпизода.

В итоге переписи сказано: «Эти исчисленные Моше и Эльазаром коэном, которые исчислили сынов Исраэля в степях Моава, на Йардэн Йерихо. И в этих не было мужа из перечисленных Моше и Аароном коэном, которые исчислили сынов Исраэля в пустыне Синай» («Бамидбар», 26:63–64). «Не было мужа» – намек на то, что в истории с разведчиками только мужчины отказались войти в Эрец-Исраэль, за что и умерли в пустыне. Женщины отличились большей любовью к Стране, и история с дочерьми Цлофхада подтверждает это. И перечисление всей родословной дочерей – до праотца Йосэфа – это оказание почета колену, вырастившему таких праведниц, любящих и требующих Эрец-Исраэль!

Подготовил д-р Ури Линец (linetsi123@gmail.com). Использованы материалы книг серии «Тора ми Цион»: новый комментированный перевод Торы (третье издание) и книги «Первые пророки». Мы рады вашим вопросам и замечаниям.