Пилсудский vs. антисемиты

Столетие назад… Исторические польские земли, раздробленные Австро-Венгерской, Российской и Германской империями, объединяются в единую, независимую страну, захватив по дороге и ряд не своих территорий. Юзеф Пилсудский (1867–1935) – лидер возрожденной Польши, первый руководитель польской республики. Весьма интересная личность. Пожалуй, самая масштабная в истории Польши ХХ в. Пилсудский и евреи… В начале 1930-х гг. в более чем 30-миллионном населении Польши около 10% составляли евреи. Наибольшая еврейская община Европы. И еврейский вопрос стоял очень остро.

 

С евреями с детства

Пилсудский общался, дружил с евреями с детства. Они были и в гимназии, где он учился, и в революционной среде, куда молодым человеком он пришел бороться за социализм и польскую независимость, и в пятилетней сибирской ссылке, куда его спровадило российское царское правительство, и в Польской социалистической партии (ППС), одним из вождей которой он стал, и в редактируемой им партийной подпольной газете «Работник», и в создаваемых им во время Первой мировой вой­ны польских легионах, и…

Во время революции в Российской империи в 1905-м польские социалисты во главе с Пилсудским организовали политическую стачку около 400 тыс. рабочих, среди которых заметно представлены были и евреи. Осознавая важность участия еврейского пролетариата в борьбе с царизмом, Пилсудский даже создал специальное еврейское отделение ППС в промышленном центре Польши Лодзи.

 

Закоренелый антисемитизм

В октябре 1918 г., как в сказке, было воссоздано независимое польское государство. В ноябре Юзеф Пилсудский в статусе национального героя, боровшегося за польскую независимость, стал исполняющим обязанности главы государства и главнокомандующим польскими войсками. Всё было очень сложно. Предстояло собирать страну из трех разных, разбросанных «лоскутов», больше века входивших в состав других стран. Массу страданий принесла людям Первая мировая вой­на, в плачевном состоянии пребывала экономика. Сильно об­острены были национальные вопросы.

Среди значительной части польского общества серьезно распространены были и антисемитские взгляды. Евреи обвинялись в антипольских настроениях – то в просоветских, то в проукраинских, то еще в каких-то. Среди польских евреев действительно было немало тех, кто ориентировался на большевиков: кто-то ошибочно разделял коммунистические идеи, кто-то за годы жизни в Российской и других империях привык ориентироваться на центральную имперскую власть и не воспринимал серьезно платформу польской государственности, кого-то отпугивал польский антисемитизм и привлекал реальный в то время советский интернационализм. Однако многие евреи были вполне пропольскими, тысячи евреев воевали в рядах польской армии. Большинство же евреев были просто аполитичны, никак не участвовали в политической и военной борьбе, не хотели поддерживать ту или иную сторону, хотели просто жить нормальной спокойной жизнью. Но политика догоняла их и делала своими заложниками и жертвами.

Захватив в 1918 г. Львов, поляки обвинили еврейскую общину в помощи украинцам и учинили чудовищный трехдневный погром. Во время советско-польской вой­ны 1919–1921 гг. евреев, живущих в прифронтовой полосе, подозревали в содействии большевикам. Подчеркивалось наличие большого количества евреев в Красной армии, в том числе среди командиров и комиссаров. Популярны были пропагандистские плакаты с изображением вождя Красной армии Льва Троцкого рядом с черепами убитых (заимствование из белогвардейской агитации). Всё это снова приводило к погромам.

США и другие страны Запада осуждали погромы. Пилсудский тоже заявлял, что преследования евреев недопустимы, они подрывают имидж Польши. Под давлением международного сообщества польский парламент (Сейм) создал спецкомиссию для расследования ряда погромов, устроенных польскими военными. Она признала действия военных неверными, но отметила, что часть еврейского населения потворствует большевикам, евреи-большевики ведут в польской армии пропаганду против вой­ны.

Власти США решили провести и собственное изучение природы погромов и направили в Польшу комиссию во главе с дипломатом, евреем Генри Моргентау. Комиссия провела в Польше два месяца в 1919 г. и пришла к выводу, что долго боровшийся за национальное объединение и освобождение польский народ болезненно воспринимает всё, что рассматривается в качестве препятствий этим процессам. В погромах комиссия увидела антисемитские предубеждения о враждебности всех евреев польской государственности и не увидела централизованной государственной политики, иначе число жертв было бы значительно большим. По ее мнению, после прекращения вой­ны, стабилизации государства правительство сможет защитить национальные меньшинства. Через несколько лет в своей статье Моргентау поведал, что Пилсудский отрицал погромы в Польше, называя их «несчастными случаями, которые нельзя было предотвратить». Польский лидер доказывал, что погромы – это инциденты, которые не устраиваются правительством либо оно не мешает их проведению, когда есть возможность предотвратить. Пилсудский переживал, что отчет Моргентау может нанести вред Польше. Погромы из польской повестки надолго исчезли. Но проблема антисемитизма осталась.

В 1920 г., когда Красная армия подошла к Варшаве и над независимостью Польши нависла страшная угроза, ходили слухи, что польские евреи доброжелательно встречают красноармейцев на захваченных территориях, что евреи польской армии отказываются воевать против советских евреев. В результате примерно 17 тыс. евреев вывели из подразделений, оборонявших Варшаву, и отправили в лагерь для интернированных. Пилсудский, польские социалисты, некоторые представители польской интеллигенции протестовали против такой необоснованной предвзятости, но в армию евреям удалось вернуться уже только после «Чуда на Висле», когда поляки разгромили войска советской России.

 

Сдерживание антисемитских рвений

Для адекватного разрешения еврейской проблематики Польше нужен был тонкий, взвешенный, дифференцированный подход, не переносящий идеологические распри с просоветской прослойкой евреев на всё еврейское население. Нужно было не забывать об активном участии части евреев в национально-освободительной борьбе польского народа в ХVIII–ХIХ вв. и в начале ХХ-го. Но в тяжелых условиях той эпохи многие поляки по тем или иным причинам были на это неспособны, а ряд политиков и деятелей Католической церкви искусно разжигали в народе антисемитизм. Главным выразителем его была партия национал-демократов («эндеков») во главе с давним личным недругом и политическим оппонентом Пилсудского Романом Дмовским. «Эндеки» выступали за ассимиляцию, ополячивание всех этносов, а евреев хотели депортировать из Польши.

Новых Адам Мицкевичей и Тадеушей Костюшко, которые бы симпатизировали евреям, явно не хватало. Но были в стране и такие, как Пилсудский, которые как раз и стремились к моральным, взвешенным подходам. Возглавив державу, Пилсудский продолжал лояльно относиться к евреям. Для него – любящего Польшу социалиста – антисемитизм был неотъемлемым атрибутом совершенно ненавистной ему «тюрьмы народов» России, царской имперской политики, против которой он всю жизнь боролся. Критерием для него служила не национальность, а принятие национальными меньшинствами польского государства. Он выступал за культурную автономию для евреев. На Парижской конференции (1919–1920) держав-победительниц в Первой мировой вой­не Польша подписала международные договоренности о правах этнических меньшинств. Об этом говорила и польская Конституция 1921 г. Государство брало на себя обязательства: соблюдение принципа равенства всех граждан, поддержка национального образования, недопущение религиозной дискриминации, толерантное отношение к национальным культурам, традициям. Но реальность выглядела далеко не радужно. Остался ряд старых юдофобских законов. Еврейские школы преимущественно не получали государственную помощь. Евреям сложно было устроиться на работу в госсектор. Особенно часто к различным способам дискриминации прибегали региональные власти. Пилсудский сдерживал рвения антисемитов, однако не мог полностью ликвидировать запущенный в стране государственный и бытовой антисемитизм, пустивший прочные, разветвленные корни.

Постепенно Пилсудский стал терять свои позиции в польском обществе. Когда удалось отстоять свободу, независимость страны, то начал слабеть и вызываемый им энтузиазм. Оживились его многочисленные враги. Сейм находился с ним в упорном противостоянии. В 1919 г. правые организовали против него заговор, который провалился. Но принятая Конституция заметно уменьшала полномочия будущего президента республики. И Пилсудский решил не претендовать на президентский пост. Он поддержал своего друга и сторонника Габриэля Нарутовича, который был избран в 1922 г. президентом. Во втором туре за него голосовали представители нацменьшинств – украинцы и евреи. Но через несколько дней Нарутовича убил польский националист-экстремист. Власть сосредоточилась в руках недоброжелателей Пилсудского. Маршал, занимавший должность начальника Генштаба, решил вообще уйти из политики – в частную жизнь.

 

Не всякий диктатор – антисемит

Без Пилсудского антисемитизм усилился. С 1923 г. даже ввели неафишируемую процентную норму в средних учебных заведениях и вузах. Еврейские партии, организации пытались отстаивать национальные интересы. В Сейме создали блок национальных меньшинств, куда вошли немецкие, белорусские, украинские и еврейские депутаты. В 1925 г. правительство подписало соглашение с еврейскими партиями. За голоса еврейских депутатов Сейма оно обещало расширение автономии общин, финансирование школ. Но вскоре это правительство ушло в отставку.

Пилсудский наблюдал со стороны за действиями властей, за коррупцией и финансовым кризисом, за радикальными националистами и экстремистами и всё больше раз­очаровывался в «польской демократии». А в 1926 г. решился на военный путч – во главе нескольких полков кавалерии пошел на столицу. На улицах Варшавы завязались бои. Мятеж, поддержанный левыми, национальными меньшинствами, в том числе евреями, победил. Сейм значительным большинством избрал Пилсудского президентом. За него проголосовали и все еврейские депутаты. Но он отказался от этого поста, занял только должность министра обороны. Однако был фактическим правителем страны, диктатором, установил авторитарный режим так называемой «санации» («оздоровления»), который, впрочем, не стал тоталитарным, фашистским. Как писал в своем исследовании о Пилсудском известный публицист, писатель, еврей Марк Алданов, в международной эмигрантской столице Париже есть эмиграция итальянская, испанская, венгерская, но о польской эмиграции мы не слышали. В борьбе с политическими противниками применялись репрессии, но любителем террора Юзеф не стал. Сохранялась определенная свобода слова. Формально власть по-прежнему принадлежала респуб­лике.

Для евреев положение улучшилось. Вернувшись к власти, свободный от национальных предрассудков Пилсудский вновь демонстрировал свое благожелательное к ним отношение. Да, нечасто, но бывают и такие диктаторы, которые не решают свои проблемы за счет евреев. Правда, сначала в 1927 г. правительство под давлением антисемитов ограничило автономию еврейских общин, но через четыре года отменило практически все дискриминационные законы. Конституция 1935 г. декларировала противодействие религиозной и национальной дискриминации. Несмотря на сопротивление антисемитов, Пилсудский предоставлял польское гражданство евреям-беженцам из советской России. Развивалась еврейская общественно-политическая и культурная жизнь. В городах и местечках действовали отделения еврейских партий и движений. Открылось первое высшее учебное заведение польских евреев – Институт еврейских исследований в Варшаве. В вузах Польши иногда можно было встретить профессора или доцента еврея. Выходило более 200 еврейских газет и журналов. Работали театры, книжные издательства, снимались кинофильмы. Польша была крупнейшим центром культуры на идише.

Значительная часть польских евреев была приверженцами сионизма. Пилсудский полагал, что уменьшение количества евреев в Польше позволит понизить антисемитский градус, и помогал сионистам. Выезд за границу упростили, а в Польше возникли три учебных киббуца и военные курсы для уезжающих. В первой половине 1920-х закрываются для иммигрантов США, введшие серьезные ограничения на въезд, и польские евреи стали больше эмигрировать в Палестину. Например, за десятилетие с 1929 по 1939 г. только в рамках узкой иммиграционной квоты репатриировались примерно 12 тыс. человек. А еще многие стали нелегальными мигрантами.

В 1934 г. в Польше открыли конц­лагерь в Березе-Картузской, куда на три месяца без суда (с возможностью продления срока) помещались противники режима. Попали туда и некоторые евреи. Но не за национальность. Среди известных заключенных – поэт-сатирик, коммунист Леон Пастернак, дипломат, коммунист Юлиуш Кац-Сухий.

Среди существенной части польского общества антисемитизм по-прежнему процветал, и она оказывала мощное противодействие «еврейскому курсу» неформального главы державы. Это, естественно, осложняло действия Пилсудского. А в 1930-х экономическое положение широких масс, в том числе и евреев, заметно ухудшилось. Соответственно вырос и антисемитизм в стране, активность и влияние антисемитского движения. В 1934 г. национал-демократы создали экстремистскую организацию «Национально-радикальный лагерь», которая требовала ассимиляции славянских меньшинств в Польше и изгнания из страны евреев, устраивала теракты, избиения евреев. В том же 1934-м экстремистов запретили, некоторые из них оказались в Березе-Картузской.

Порой Пилсудского упрекают за подписанный в 1934 г. правительством пакт о ненападении с гитлеровской Германией. Но нужно учитывать, что после прихода к власти Гитлера Польша оказалась элементарно зажатой между нацистской Германией и коммунистическим СССР. Пилсудский старался как-то продержаться с такими-то соседями. Да и кто из мировых лидеров в 1930-е не пытался найти общий язык с фюрером? При всех проблемах польских евреев, по сравнению с тем, что творилось в Германии, ситуация в Польше, конечно, оставалась гораздо более пригодной для жизни. Особенно до 1935 г., при власти Пилсудского.

 

Любовница – еврейка?

О пилсудско-еврейских отношениях распространены легенды. По одной из них, доброе отношение маршала к евреям во многом связано с тем, что при отступлении во время советско-польской вой­ны еврейская семья спасла его от расправы буденновцев. Однако подтверждений ее подлинности нет. По другой легенде, почитаемой и антисемитами, еврейкой была вторая супруга Пилсудского – социалистка Александра Щербинская. Якобы она Перл-Щербинская, внебрачная дочь некоего еврея Перла. Здесь тоже нет никаких доказательств. В авторитетных польских источниках она проходит полькой-католичкой. А вот, кстати, у ряда соратников Пилсудского действительно были жены-еврейки.

Интересную версию в подтверждение неантисемитизма Пилсудского предлагает публицист Самуил Кур, полагающий, что еврейкой была любовница маршала Евгения Левицкая. 57-летний Пилсудский познакомился с ней, когда укреплял здоровье в курортном Друскининкае (ныне – литовский город). Здесь работала молодой врач Левицкая, разработавшая оригинальную систему улучшения здоровья: «Лучшее лекарство от всех болезней – солнце, воздух и движение!». Оздоровительный комплекс с бассейном, спортивными площадками и песчаным пляжем пошел политику на пользу. А 28-летняя красивая девушка-врач произвела на него неизгладимое впечатление. Так началась загадочная история любви.

Пилсудский увез ее в Варшаву и снял для нее четырехкомнатную квартиру, куда частенько наведывался. Под обаянием Левицкой Пилсудский стал уделять больше внимания физкультуре в Польше. Евгения стала руководителем секретариата Госсовета по физической культуре, сотрудником Института физического воспитания.

Потом был португальский остров Мадейра, где отдыхал Юзеф и куда тайно приехала Левицкая. И что-то произошло на этом острове… После Мадейры таинственная романтическая история завершилась, и завершилась печально. Девушка отравилась какими-то неизвестными химикатами. Очевидно, это было самоубийство. Звучали и предположения об убийстве, но аргументов не нашли.

Евгения родилась в Украине, в Черкассах. В ее биографии отмечается, что в семье польских шляхтичей. Но С. Кур акцентирует внимание на фамилии Левицкая (она часто встречается у евреев), а также на некоторые фрагменты биографии. Либо, возможно, семья была смешанная.

 

«Хуже, чем прежние Шмули и Срули»

После смерти Пилсудского в мае 1935-го антисемиты злорадно говорили евреям: «Сдох ваш дедушка-покровитель, теперь мы вам покажем!»

Ситуация для польских евреев значительно ухудшилась. Внутренняя почва для антисемитизма вдохновлялась примерами нацистов в Германии, фашизмом в Италии, который изначально не был антисемитским, но стал таковым в конце 1930-х, режимом Хорти в Венгрии, пронацистскими организациями в разных странах.

В Польше ввели различные экономические ограничения для евреев, участились отказы в приеме на работу. А в вузах во второй половине 1930-х студентов-евреев отделяли от остальных: в последних рядах аудиторий появились «еврейские скамьи», где должны были сидеть только евреи, – так называемые «скамьи гетто». Школы и вузы захлестывала процентная норма. Антисемитская пресса специализировалась на травле евреев. Активизировалось движение за бойкот еврейских предпринимателей, повлекшее за собой разорение многих, снижение уровня жизни еврейских семей. На еврейские общины совершались нападения. По некоторым данным, зафиксировано более сотни случаев. Прошел ряд погромов.

В романе «Шоша» еврейского писателя Исаака Башевиса-Зингера есть сцена, где поляк-парикмахер хорошо отображает мировосприятие, присущее тогда многим полякам. Он говорит, что нынешние евреи, бреющиеся и чисто говорящие по-польски, – «даже хуже, чем прежние Шмули и Срули» с бородами, пейсами и в длинных лапсердаках. Те хоть не лезли в политику. А эти – все тайные коммунисты и в Сейме заключают договоры со злейшими врагами Польши – русскими и литовцами. «Расползлись по всей Польше… Одно только утешает – Гитлер выкурит пархатых изо всех щелей».

 

«Единственный выдающийся польский политик»

Марк Алданов писал, что ему не раз доводилось слышать от людей, хорошо знавших Пилсудского, о благородстве, личной обаятельности, бесспорной честности, бессребреничестве маршала.

По еврейской проблематике Пилсудский публично высказывался редко, но его дела говорили за него и о многом. Своему близкому окружению он рассказывал, что чувствует себя в компании евреев, как дома. Ему импонировали мудрость Талмуда, внутренняя религиозность евреев, их образованность, семейные ценности, почитание предков, интерес к исторической родине и другие качества. Он считал, что на самом деле в мировоззрении поляков и евреев много общего.

В умном, волевом, энергичном Пилсудском многие евреи видели друга еврейского народа, преграду для усиления антисемитизма в Польше. В мемуарах его современников, в публицистических статьях о нем отзывались похвально, а то и с любовью. Например, восторженно повествовал о нем писатель Бруно Шульц. Значительная часть польских евреев ощущали себя поляками еврейского происхождения, а иные, по существу, просто поляками и хотели жить в этой стране. Евреи входили в беспартийный политический блок Пилсудского, де-факто представлявший собой этакую «партию власти». Антисемиты называли его «любимчиком евреев». Дмовский утверждал, что Пилсудский служил еврейству, собиравшемуся сделать из Польши новую Палестину.

Патриот Польши Юзеф Пилсудский решал, как умел, польский вопрос. Нелицеприятных реплик к его действиям хватает, но вопрос еврейский он воспринимал доброжелательно. Знаменитый польский философ, писатель, еврей Станислав Лем в одном из интервью в 2004 г. назвал Пилсудского «единственным выдающимся польским политиком… Нового по-прежнему нет, возможно он еще не родился». Особо Лем отмечал предоставление гражданства евреям, убежавшим в Польшу от большевистской революции.

Пилсудскому не удалось искоренить антисемитизм. Внутренние и зарубежные антисемиты об этом позаботились. Но его слава, авторитет, вескость его слова, множество прислушивающихся к нему фанатических поклонников – всё это помогало сдерживать польский антисемитизм.

 

Александр КУМБАРГ