О чем писала Jüdische Rundschau 100 лет назад

 

На немецкий язык название нашей газеты переводится как Jüdische Rundschau. Именно так называется наше немецкоязычное издание. Еженедельная газета с таким же названием выходила в Берлине с 1902 г. Она была органом Сионистского союза Германии и до 1938 г. (когда была запрещена властями нацистской Германии) оставалась одним из самых популярных немецкоязычных еврейских изданий. В этой рубрике мы регулярно знакомим наших читателей с избранными материалами, которые ровно 100 лет назад публиковались на страницах Jüdische Rundschau.

Антисемитская волна в Германии. Два ответа

Из-за забастовки работников типографий газета Jüdische Rundschau не могла выходить в свет более недели. Нам было особенно жаль, что мы не могли поддерживать контакт с нашими читателями именно в такое трудное время, когда нарастало возмущение, вызванное унижениями, которые пережили евреи в Германии. Тем временем националистическое движение, являющееся также главным вдохновителем антисемитизма, получило серьезный удар после печальных мюнхенских событий. Несмотря на его моральное поражение, нельзя считать, что это движение окончательно побеждено. Эмоции не утихают, даже если происходят события, которые должны были бы заставить массы yсомниться в порядочности до сих пор слепо почитаемыx ими лидеров. Антисемитизм так глубоко въелся в души, что стал национальной болезнью, против которой апологетические аргументы практически не действенны.

Поэтому крайне неправильно считать, что бомба обезврежена. В Берлине наступило затишье, но в Баварии напряженная обстановка не разрядилась. У нас, евреев, подчас слишком краткая память. И когда наша ситуация оказывается словно высвеченной из тьмы сигнальной ракетой, мы склонны тут же утешать себя, считая всё происходившее всего лишь кошмарным сном. Но те, кто даже без дополнительной подсветки знают ситуацию, не смогут быстро обрести покой. Некоторые круги немецких евреев стали чересчур непритязательными. Такие евреи расценивают как достижение только то, что погромы прекратились. Они видят в этом доказательство того, что еврейский вопрос больше не существует, забывая, что последние события должны были бы ясно показать даже тем, кто не хочет смотреть правде в глаза, что воздух в Германии пропитан ненавистью к евреям и что в такой атмосфере даже малейшая искорка может привести точно к таким же взрывам на почве ненависти или к более серьезным потрясениям. Недавние инциденты нас не удивили, потому что мы знаем, что ни одна сфера еврейской жизни в галуте не обладает гарантированной защитой и что во времена катастроф евреи оказываются между двух огней. Мы видим присутствие еврейского вопроса, даже если нет погромов, а наши оппоненты отрицают существование такового, даже если погромы идут полным ходом.

Об этом можно спорить до хрипоты. Так же, как антисемиты не хотят слушать, что евреи не развязывали вой­ну и не несут вину за поражение Германии, так и некоторые круги немецких евреев не хотят признать, что еврейский вопрос существует и что закрывать глаза на это вредно, что это только усиливает нашу общую беду.

Наша статья в № 96 Jüdische Rundschau вызвала странный отклик в немецком еврействе. Ее прокомментировали две еврейскиe газеты, которые печатаются за пределами Берлина, а следовательно, не были подвержены забастовке типографских рабочих и выходили по графику. Hamburger Israelitische Familienblatt и франкфуртский Israelit являются авторитетными органами либеральной и ортодоксальной партий. Оба издания выразили свое возмущение. В Hamburger Israelitische Familienblatt г-н Фриц Нойлэндер выразил протест по поводу «прокламации берлинских сионистов», которые считают, что события в Берлине напоминают Кишиневский погром. Нойлэндера в первую очередь не устраивает то, что сионисты посмели выступить от имени всего немецкого еврейства. Любой, кто умеет читать, будет тщетно искать в нашей статье основание для такого обвинения. Мы не говорили от имени немецкого еврейства, а обращались к нему. Мы ясно и отчетливо сказали, что ждем ответа от немецкого еврейства на вопрос, готово ли оно наконец отказаться от своей страусиной политики. Мы отметили, что в такой обстановке готовы отложить старые партийные разногласия и вместе со всеми немецкими евреями на пути к нашей общей судьбе хотим искать решение огромной проблемы, которая сейчас стала более очевидной. Ответ господина Нойлэндера убог. Он приводит несколько фраз из нашей статьи и заявляет, что «не стоит серьезно относиться к этим тезисам». Подобные оправдания не избавят вас, г-н Нойлэндер, от обязательств, которые налагает на вас жесткая реальность. Еврейский вопрос – это не придуманная теория без практики, а жесткая реальность. Он существует везде, где проживают большие группы евреев, которые участвуют в местной общественной жизни. Такой вопрос может оставаться латентным некоторое время, если народ, с которым евреи живут бок о бок, не испытывает острых проблем, если в данной стране нормальный уровень жизни. Вопрос становится актуальным, иногда животрепещущим, когда такая нормальность нарушается, когда народ страны подвергается физическому и психологическому давлению. Единственный аргумент, который приводит г-н Нойлэндер для опровержения наших утверждений, это ссылка на «бурные времена», в которые мы живем, когда «одна судьбоносная минута сменяет другую». Конечно, нет сомнений в том, что без таких обстоятельств немецкий народ не стал бы совершать такие злодеяния. Мы последние, кто это отрицает. Но это ничего не объясняет. Это, по крайней мере, дает некоторое обоснование случаям антисемитских выходок, но они были бы невозможны, если бы в их основе не лежала определенная психологическая конфигурация. Почему толпа направляется против евреев, почему прохожие разного интеллектуального уровня с благосклонностью смотрят на всё происходящие? Евреи воспринимаются как чужеродные элементы из-за своей особенности, издавна отличающей их от других. Это, безусловно, не дает другим правa бить евреев. Не продвинула нас ни на шаг вперед еврейская политика, заключавшаяся в сoкрытии факта еврейского происхождения или в подтверждении его с помощью ссылок на столько-то полученных евреями Железных крестов, что, дескать, дает формальное право эмансипации. Германские евреи, считавшие, что решение еврейского вопроса здесь зависит только от повышения уровня просвещенности и гуманности германского народа, ошиблись так же, как и венгерские евреи, которые еще десять лет назад гордились тем, что в их «самой либеральной стране в мире» не существует еврейского вопроса. Кто не хочет видеть и слышать, иногда должен почувствовать, чтобы сделать правильный вывод. Мы связаны в Германии с коренным народом страны судьбой, но эта судьбоносная связь не должна заставлять нас забывать о нашей особенности и отрицать ее, иначе мы потеряем опору. Немцы, как и другие цивилизованные народы, должны постепенно прийти к осознанию того, что особенности людей иных национальностей достойны уважения, и, особенно в случае с евреями, им следует понимать уникальность исторического момента, который привел к нашей совместной жизни. Только тогда сосуществование станет сносным. Но надо, чтобы и сами евреи не были пассивными, чтобы они несли свое еврейство не как бремя, а старались проникнуться его значением и укрепить его.

Полемика ортодоксальной газеты особенно своеобразна. Хотя Israelit и напуган «сигналом» берлинского еврейского погрома, газета находит, что немецкая национальная душа не причастна к этим событиям. Если это означает, что немецкая национальная душа свободна от враждебности к евреям, то мы даже не будем спорить об этом. Каждый человек имеет ту степень психологической проницательности, которую он заслуживает. Но заметно, что на передний план выдвигаются партийные взгляды, разжигается еврейская партийная борьба. Israelit решительно осуждает «недостойную трусость» германских евреев, приближающихся к националистическим идеям Наумана, которые, как считает газета, могут посягнуть на «нерушимую моральную солидарность еврейского сообщества, связанную с Синаем». Затем, конечно, наступила очередь сионистов; и в чем их обвиняет Israelit? В том, что они требуют еврейской солидарности, единого фронта в ответ на антисемитские атаки. Israelit считает, что именно еврейское единство «наиболее яростно обсуждается всеми народами и воспринимается ими с подозрительностью». Хочет ли Israelit ради того, чтобы устранить эту «подозрительность», потребовать или даже поспособствовать расколу среди евреев? Это объяснило бы многое. Israelit уверяет, что «сионистская партия хочет использовать подходящий случай, чтобы заставить напуганное германское еврейство служить ее партийным целям». Тому, кто усмотрит только это и ничего больше в нашем призыве к единству, нельзя помочь. Но Israelit также возмущен и нашим высказыванием о том, что только мы, евреи, можем себе помочь. По-видимому, газета считает, что тот, кто подвергается нападениям, не должен в первую очередь использовать свою собственную силу, не должен думать о своем освобождении от невыносимых и уничижительных условий, а должен только искать помощи у других. Но другие не смогут полностью помочь тому, кто не помогает себе сам. Наконец, Israelit разыгрывает свою верную козырную карту: не мы сами, а только Бог может нам помочь. Давайте оставим доброго Господа в покое. Боимся, что он сейчас без удовольствия взирает на германских евреев.

 

Р. В.

 

Jüdische Rundschau № 97,

20.11.1923