Никогда такого не было и вдруг опять…

22 декабря 2022 г. в соответствии с Основным законом «О правительстве» было сформировано 37-е правительство Израиля, которое предстало перед Кнессетом, объявив основные направления своей политики, состав и распределение функций между министрами, и заслужило вотум доверия. После многочисленных выборов и межпартийных переговоров парламентская демократия победила, к власти пришла коалиция с явным большинством. Но тут произошло нечто из ряда вон выходящее…

Правительство решило продолжить реализацию своих политических целей, которые были представлены избирателям в ходе предвыборной кампании. Практически сразу же арена гражданских дебатов переместилась из залов пленума и комитетов на улицы. На министров правительства, и в первую очередь на премьер-министра, который уже в третий раз занимает этот пост, стали навешивать ярлыки «фашистов», «предателей», обвинять их в «диктатуре», «уничтожении демократии», «смене режима» и т. д. Дискурс стал ядовитым. Владельцы высокотехнологичных компаний стали переводить свои средства за рубеж, как если бы они были сторонниками пропалестинского движения BDS. Магистрали и улицы перекрывались и продолжают перекрываться для движения транспорта в связи с вторжением демонстрантов. Были инициированы забастовки представителей различных профессий. Коллеги в промышленности, профессиональных союзах и научных кругах подвергались запугиваниям и угрозам, если не присоединялись к ним.

В зале заседаний Комитета по конституции и законодательству мы были свидетелями того, как члены Кнессета перепрыгивали через стол и угрожающе приближались к председателю комитета депутату Симхе Ротману, издавая при этом истошные крики и визг. Плакаты на митингах были украшены «молниями» СС, было замечено даже несколько свастик. А гильотины и виселицы вернулись с протестов на улицу Бальфур.

Бывшие и действующие политики и старшие армейские офицеры использовали крайне грозную лексику, включая применение оружия, прорыв баррикад, вой­ну («Необходимо перейти к следующему этапу – этапу вой­ны, а вой­на ведется не речами. Вой­на ведется в битве лицом к лицу, лицом к лицу, рука об руку, и именно это будет происходить здесь», – сказал Эхуд Ольмерт) и неизбежное сравнение с печально известной речью Яира Голана в 2016 г. о «процессах» в нацистской Германии 1933 г. («Там тоже были дихтеры, галанты, баркаты и юлии эдельштейны. Хорошие люди. Но там был один человек – Гитлер, а рядом с ним – помешанные фанатики вроде Геббельса и Геринга», – сказал бывший начальник управления образования ЦАХАЛа Нехемия Даган) и еще многое другое.

Для тех, кто не знаком с сионистской политикой, или для тех, кому история кажется слишком скучной, позвольте дать сжатый обзор 100-летней вой­ны, которую ведут левые сионисты против правых сионистов. Эта борьба ведется не столько за ценности, цели, убеждения и политику, сколько за то, кто будет контролировать институты власти. До 1948 г. речь шла о том, кто будет контролировать оборонную политику, кому будет разрешена иммиграция, кто будет трудоустроен, кто получит землю под поселение и кто будет представлять ишув на международных форумах. Эти противостояния продолжались в течение первых двух десятилетий существования государства.

Я бы предположил, что раскол начался еще во время Первой мировой вой­ны.

В начале 1915 г., через несколько месяцев после осознания необходимости участия евреев в вой­не против Турции, Зеэв Жаботинский начал работу над созданием того, что впоследствии станет Еврейским легионом. Руководство Всемирной сионистской организации выступило против этого шага. Они предпочитали нейтралитет. Менахем Усышкин был настолько возмущен, что, когда ему довелось встретиться с матерью Жаботинского, сказал, что ее сына следует повесить.

В начале 1920 г. Жаботинский занял позицию, согласно которой Тель-Хай должен был быть временно оставлен, если Давид Бен-Гурион и его друзья не выполнят своего обещания прислать подкрепление. Бен-Гурион заявил, что сделает это. Но не сделал. Йосеф Трумпельдор и еще семь первопроходцев были убиты. После этого Бен-Гурион и его друзья обвинили Жаботинского в слабости.

Летом 1921 г. Максим Славинский, высокопоставленный украинский дипломат, предложил Жаботинскому создать отряд милиции для сопровождения украинских войск в Россию, который должен был предотвратить дальнейшие антиеврейские погромы. Жаботинский согласился. Однако, хотя вторжения не произошло, социалисты-сионисты объединились с коммунистами, чей печатный орган на идише «Эмес» сообщал: «Сионисты всаживают нож в спину революции. Жаботинский объединился с Петлюрой и заключил договор с дьяволом».

Начиная с 1925 г. Жаботинский стал критиковать программу сельскохозяйственных поселений левых сионистов, их относительную экономическую несостоятельность и неспособность абсорбировать массы евреев, и был заклеймен как «враг труда». Членам ревизионистского молодежного движения «Бейтар» было трудно получить иммиграционные сертификаты, а если они не состояли в Гистадруте (профсоюзе), их не принимали на работу. Анита Шапира документально подтвердила жестокие нападки на «Бейтар» в своей вышедшей в 1977 г. книге, которая так и не была выпущена на английском языке, хотя в 1981 г. было опубликовано ее краткое изложение.

После убийства Хаима Арлозорова в июне 1933 г. ревизионистское движение было заклеймено как лагерь «убийц» и «фашистов», а Бен-Гурион назвал Жаботинского «Владимиром Гитлером» и провел предвыборную кампанию Сионистского конгресса МАПАЙ под ложным предлогом вины ревизионистов в пролитии его крови. Бен-Гурион встретился с Жаботинским в Лондоне, чтобы договориться о прекращении вражды, но рядовые члены Гистадрута проголосовали за отказ от соглашения.

В октябре 1944 г. «Пальмах» участвовал в печально известной акции «Сайсон». Она включала в себя похищение, пытки и передачу британским властям большинства членов «Иргуна», имеющие целью помешать восстанию Менахема Бегина против деспотичного мандатного правительства, объявленному за полгода до этого. Такому обращению подверглись почти тысяча человек. Через год, по иронии судьбы, Бен-Гурион приказал этим же людям сотрудничать с «Иргуном» и «Лехи» в объединенном военном сопротивлении англичанам.

В июне 1948 г. у берегов Тель-Авива было обстреляно судно «Альталена» с грузом оружия.

Победа на выборах в 1977 г. «Ликуда» и приход к руководству страной его лидера Менахема Бегина настолько поразили Ицхака Бен-Ахарона из Партии труда («Маарах»), что он заявил: «Я не желаю принимать решение народа. Он не понимает, что сделал, и еще пожалеет об этом». Кто-то остроумно заметил: «Бен-Ахарон хочет заменить население Израиля».

Невозможность принять такой исход выборов коренится в подходе, которого истеблишмент МАПАЙ придерживался на протяжении более трех десятилетий. Еще в 1963 г. Давид Бен-Гурион в письме к поэту Хаиму Гури высказал мнение, что у него «нет сомнений в том, что режим Бегина... приведет к разрушению государства. В любом случае он превратит Израиль в монстра... [и] поставит под угрозу его моральный авторитет». Ведь, как категорически утверждал Бен-Гурион, Бегин был «явно гитлеровского типа: расист, готовый уничтожить всех арабов ради Великого Израиля».

Гегемония режима МАПАЙ, опиравшаяся на догосударственную империю Гистадрут, ополчение «Хаганы» и институты Еврейского агентства / Всемирной сионистской организации, а также непримиримая враждебность к правым сионистам и их потенциальным союзникам, в первые два с половиной десятилетия существования государства обеспечивала контроль над государственными назначениями в Израиле и за рубежом и гарантировала принятие на работу, на должности в научных кругах, на государственной службе, в промышленности и армии через сеть «старых парней», основанную на членских книжках с красной обложкой. В результате сформировалась влиятельная элита, дети и внуки которой сегодня находятся в авангарде протестов против судебной реформы. Они используют, как объяснял в конце июля Моше Радман, экономические и военные позиции для того, чтобы привести правительство к краху.

Этот исторический феномен, конечно, является не единственной движущей силой протестов. Тем не менее он является «средством передачи наследия», которое, параллельно с любыми рациональными аргументами, которыми, как им кажется, они обладают, формирует эмоциональную основу, создающую психологическое возбуждение для участия в их радикальной деятельности, а также поддерживающую их риторику ненависти и унижения.

 

Исраэль МЕДАД

Перевод с англ. М. Аргаман (translarium.info)