Две большие разницы

В еврейских музеях Германии обычно доминируют две темы: истребление европейского еврейства нацистами и угнетение «палестинцев» израильтянами. За высокими барьерами и нередко под охраной полиции немецкий посетитель может получить информацию о деяниях своих дедушек и бабушек, а затем, вооружившись чистой совестью по поводу своей успешной денацификации, узнать то, что он всегда знал: что евреям не нужно было собственное государство и что сегодня «точка зрения других религиозных и этнических меньшинств также должна занимать место» в еврейских музеях. Другими словами, мусульмане – это новые евреи, а евреи – новые нацисты. Желающие насладиться подобной просветительской программой, безусловно, получат удовлетворение в Еврейском музее Берлина, где (предпочтительно еврейские) левые интеллектуалы вроде Юдит Батлер в докладе под названием «Является ли сионизм частью иудаизма», которое, несомненно, является риторическим вопросом, объясняют, что антиизраильское движение BDS – единственнoe эффективнoe средство против израильского колониализма.

Совсем иначе обстоят дела со многими еврейскими музеями за пределами Германии. В Варшаве перед большим – общая площадь экспозиции составляет 4000 кв. м – Музеем истории польских евреев «Полин» вас ожидает вовсе не полиция, а монументальный мемориал, посвященный еврейскому восстанию в Варшавском гетто в 1943 г. (открыт 19 апреля 2013 г., в 70-годовщину начала восстания). Даже улица, на которой расположен музей, названа не в честь жертвы газовых камер, а в честь Мордехая Анелевича, одного из руководителей этого еврейского восстания против нацистов.

В экспозиции, созданной командой специалистов из Польши, США и Израиля, а также музейным коллективом под руководством первого директора музея профессора Барбары Киршенблатт-Гимблетт, история польских евреев представлена с того момента, когда она, собственно, и началась: в раннем Средневековье, во времена крестовых походов, когда Католическая церковь уже не могла защитить евреев германских земель от разъяренных толп и начались массовые погромы. Реакцией на это стало эмиграционное движение германских евреев-ашкеназов на восток.

Самый старый экспонат музея – еврейская монета XIII в., отчеканенная евреями, эмигрировавшими из Священной Римской империи в тогдашние польские герцогства. О том, что в этих герцогствах, где ранее не было еврейского присутствия, всё начиналось непросто, в постоянной экспозиции рассказывается на примере внутреннего еврейского интеллектуального дискурса того времени: евреев Польши их собратья в империи и Богемии считали особенно необразованными в религиозных вопросах. Это отношение менялось по мере того, как раввины из Праги и многочисленных немецких городов постепенно отправлялись в Польшу, чтобы обучать там евреев.

В последующие века число польских евреев постоянно росло. Тот факт, что в Польше евреи жили лучше, чем, вероятно, во всех других европейских государствах, привел к созданию еврейских легенд о короле Казимире Великом, основателе Краковского университета. Говорят, что у него, как и у персидского царя Ахашвероша из библейской Книги Эстер была еврейская возлюбленная, носившая это имя, и поэтому он был так открыт к еврейским проблемам.

В эпоху раннего Нового времени завистники не только критиковали массовое господство шляхты в самом большом государстве Европы, но и полемически называли Польшу и Литву Paradisus Judeorum – «раем для евреев». Поэтому именно польские шляхтичи и евреи особенно пострадали в середине XVII в. от казацкого гетмана Богдана Хмельницкого и восстаний украинских крестьян и мещан, которые братались с московитами.

Упадок польского аристократического государства в XVIII в. означал и упадок иудаизма. Постоянная экспозиция музея документирует возникшее впоследствии в польском еврействе псевдомессианство, наиболее ярко проявившееся в лице лжемессии Шаббатая Цви (в конце концов принявшего ислам). Однако не обойдены вниманием и зачатки хасидизма во всех его формах, возникшего в Польше, близкого народу и существующего по сей день. Это редкий пример еврейского музея, в котором основное внимание уделяется не антисемитизму, а самому иудаизму.

После разделов Польши в конце XVIII в. история польских евреев также разделилась. Евреи в Пруссии вскоре полностью ассимилировались и ощущали себя только немцами; драматург Эрнст Толлер, родившийся в Позене (Познань), позже напишет в своей автобиографии: «Евреи ощущали себя (здесь) пионерами немецкой культуры. Немецкая литература, философия и искусство „охранялись и культивировались“ здесь с гордостью, граничащей с нелепостью».

В многонациональном государстве Габсбургов, где политика германизации практически не проводилась, польские евреи, напротив, были менее ассимилированы. Здесь сформировалась в основном немецкоязычная, но истинно еврейская культура. Однако ее центрами были не столько польские города Краков и Лемберг, сколько Прага и Вена; многие евреи из австрийской части Польши переселились на запад страны, о чем свидетельствует биография галицийского еврея Иосифа Рота.

Только в оккупированной Россией части Польши не произошло ни ассимиляции, ни массового бегства, поскольку здесь при царице Екатерине была создана еврейская «черта оседлости», просуществовавшая до 1917 г. Она примерно охватывала старые границы Польши и Литвы с 1500 г., так что евреи царской империи могли селиться практически без исключения на бывших польских территориях (сегодня это Восточная Польша, Литва, Белоруссия, Западная и Центральная Украина), а в Петербурге и Москве евреев почти не было. Такое массовое ограничение свободы передвижения привело к тому, что евреи оккупированной Россией части Польши впоследствии стали самыми ярыми сторонниками сионизма. Хотя сионизм как движение был основан Теодором Герцлем, немецкоязычным евреем, родившимся в Будапеште, самую большую группу делегатов на первых сионистских конгрессах составляли именно польские евреи.

После окончания Первой мировой вой­ны Польша, оказавшаяся в стане победителей, родилась заново. Во времена Второй Польской республики (1918–1939 гг.), особенно при маршале Юзефе Пилсудском, которого сегодня иногда называют «фашистом», еврейская жизнь в Польше вновь на короткое время расцвела. В музее можно увидеть, насколько широко был распространен среди польских евреев сионизм, причем не в последнюю очередь в его (тогда периферийной, а сегодня доминирующей) антисоциалистическо-национал-либеральной, так называемой «ревизионистской» разновидности. Бенцион Нетаньяху, отец нынешнего премьер-министра Израиля, родился в Варшаве и эмигрировал в Палестину подростком в 1920 г.

О тогдашнем расцвете польско-еврейской культурной жизни свидетельствует сильное еврейское присутствие в польской политике того времени, а также разнообразие еврейской прессы. В таких условиях желание остаться в стране становилось все сильнее; многие польские евреи вступали в рабочую партию «Бунд», которая категорически выступала против эмиграции в Израиль. В 1928 г. писатель Шалом Аш писал в идишской газете «Хайнт»: «Судьба соединила нас с польским народом, и наши желания и надежды направлены на оба народа, на общее, светлое будущее».

Как известно, этого будущего польские евреи были лишены: в 1939 г. Польша была вновь разделена, на этот раз между Гитлером и Сталиным. Большинство польских евреев стали жертвами национал-социалистов, а некоторые – и коммунистов.

Последние залы музея посвящены послевоенному периоду. Не скрывается тот факт, что в 1946 г. обедневшие поляки устроили погромы евреев, вернувшихся из концлагерей; не скрывается и сталинский антисемитизм, который в Германии остался практически незамеченным. После заключения пакта с Гитлером Сталин в 1939–1941 гг. уже депортировал несколько десятков тысяч польских евреев в Сибирь и приговорил их к принудительному труду в ходе ликвидации польской интеллигенции, а после вой­ны с Гитлером и создания Государства Израиль организовал показательные процессы над евреями как «буржуазными националистами» и якобы «агентами американского империализма». В Польше, как и во всех прочих странах, фактически оккупированных советскими войсками, поначалу не было официального поминовения еврейских жертв национал-социализма; лишь в 1970-е гг. католические оппозиционные группы организовали лекции и выставки, посвященные польско-еврейскому культурному наследию.

Из 60 залов этого гигантского музея только один посвящен национал-социалистическим лагерям смерти, а два – Варшавскому гетто, включая восстание евреев, которое было предпринято там в 1943 г. В центре внимания создателей музея – не умирающие, а сражающиеся евреи, и поэтому тем евреям, которые сопротивлялись, здесь отведено в два раза больше места, чем беззащитным евреям.

Специальная выставка, которую можно посетить до конца нынешнего года, также посвящена восстанию в Варшавском гетто (в связи с его 80-летием) и представляет собой подробную реконструкцию подготовки и боевых действий. А в конце пятичасовой экскурсии по почти тысячелетней польско-еврейской истории с облегчением обнаруживаешь, что здесь напрасно искать критику Израиля или сравнения евреев того времени с сегодняшними мусульманами.

 

Артур АБРАМОВИЧ