Еврейская трагедия Глубокого

В августе 2023 г. исполняется 80 лет со дня уничтожения еврейского гетто города Глубокое в Витебской области Беларуси. Этот печальный юбилей – повод вспомнить о невинно убиенных только за то, что они были евреями (при этом автор хотел бы извиниться перед другими жертвами, о которых в этом материале говорится меньше, но которые не менее достойны памяти). Меня эта трагическая страница вой­ны заинтересовала по личным мотивам, и, работая над книгой об этом гетто, я ознакомился со многими архивными материалами.

•

Город Глубокое (Западная Белоруссия, до 1939 г. Польша) расположен в 150 км к северу от Минска. По немецким оценкам, на момент оккупации в Глубоком проживалo примерно 12 тыс. человек, из них 7000–8000 евреев (другие источники говорят о 8000–9000 жителей и 4000–5000 евреев).

Глубокое был оккупирован германскими войсками 2 июля 1941 г. Перед этим, узнав о начале вой­ны, советские чиновники, забрав весь имевшийся транспорт, бежали из города, даже не пытаясь помочь людям эвакуироваться и не предупредив евреев о смертельной опасности. Только считаные еврейские семьи ушли пешком из города, а подавляющее большинство евреев решили остаться.

Сразу после захвата города немцы расстреляли видных членов еврейской общины, а остальных евреев, даже детей, стали использовать на тяжелых принудительных работах, безостановочно издеваясь над ними. Евреев беспрерывно грабили, заставляя собирать ценные вещи и золото, угрожая в случае невыполнения убивать заложников. Почти каждое утро жители Глубокого видели, как евреев выводили из тюрьмы полиции и гнали на расстрел в урочище Борок. Только в августе 1941 г. немцы расстреляли 42 еврея.

Гетто на ряде улиц города было выгорожено в конце сентября 1941 г., в октябре туда было согнано еврейское население города и окрестностей. По издевательскому приказу гебитскомиссара всем евреям было предписано переселиться в гетто в течение 30 минут. С разрешения специальной комиссии магистрата евреям позволили взять с собой только немного рухляди, а хоть сколько-то ценные вещи – мебель, одежду, хозяйственный инвентарь, скот – брать запретили. Гетто было отделено от города колючей проволокой и дощатым забором, вход сторожили польские и немецкие охранники. Для контроля и организации внутренней жизни гетто немцы назначили юденрат во главе с уважаемым в округе бывшим коммерсантом и меценатом еврейской общины Гершоном Ледерманом (1895 – февраль 1943). Юденрат располагал 20 невооруженными еврейскими полицейскими под началом бывшего предпринимателя Юды Бланта.

К январю-февралю 1943 г. почти все еврейские гетто на территории Белоруссии были ликвидированы, их обитатели убиты. К августу 1943 г. «по техническим причинам» продолжали влачить остаточное существование гетто в Минске, Белостоке и Глубоком. Временным и частичным «выживанием» к августу 1943 г. оставшиеся евреи Глубокого были обязаны статусу «трудового гетто». К тому времени в гетто находилось от 3000 до 5000 человек всех возрастов. В целом же за время существования через гетто Глубокого прошли примерно 10 тыс. человек.

•

По воспоминаниям бывшего узника Глубокского гетто и участника восстания в нем Я. Р. Суховольского (1927–2021), с 1942 г. в гетто начала действовать подпольная ячейка сопротивления и велась организация восстания. Первым актом сопротивления была передача партизанам продукции гетто: валенок, сапог, свитеров, носков. Узники гетто укрепили, насколько могли, подвалы домов, превратив их в некое подобие убежищ, строили схроны. Вероятно, между подвалами соседних домов были прорыты проходы. Руководители подполья в гетто Б. Цымер и Мотке Ледерман через тайный ход поддерживали связь между гетто и базировавшимися в лесу партизанами.

Узник гетто Яков Фридман (пережил вой­ну) в форме полицая и некоторые другие скрытно собирали оружие на местах летних боев 1941 г. После отступления Красной армии на близлежащей станции Крулевщина остались советские склады с оружием и боеприпасами. Работу по их перемещению выполняли евреи из гетто Глубокого. Работавшие на складах евреи с риском для жизни уносили с собой патроны, гранаты со взрывателями. Боеприпасы были ценностью, их можно было продать на черном рынке или обменять на продовольствие. Узник Рувим Иохельман из Гайдучишек похищал оружие и медикаменты на складе жандармерии в Крулевщине. Он был задержан и принял мученическую смерть.

Руководителем группы сопротивления в гетто стал Мордехай (Мотке) Ледерман (сын убитых в феврале 1943 г. председателя юденрата Гершона Ледермана и его жены Гени-Рейзы). В феврале 1943 г. Мотке, его старший брат Йерухим и Яков Суховольский смогли совершить побег в лес, благодаря чему избежали судьбы своих родителей. В гетто братья сумели собрать примерно 300 бойцов с разной степенью боевой подготовки. Одной из главных проблем подпольщиков было отсутствие оружия, а также опасность хранения в гетто даже минимальных запасов имевшегося оружия. Это трудно себе представить, но подпольщикам удалось незаметно пронести и хранить в гетто 300 револьверов с несколькими тысячами патронов и 300 ручных гранат. Я. Р. Суховольский описывает поимку охраной гетто малолетнего узника со 100 пистолетными патронами. За найденные у мальчика патроны были расстреляны 100 узников гетто – по одному за каждый патрон.

По воспоминаниям Я. Р. Суховольского, группа сопротивления получила от партизанского отряда «Народный мститель» взрывчатку, немного огнестрельного оружия, штыки и ножи. Из взрывчатки были сделаны самодельные гранаты. Пронести винтовку в охраняемое гетто, даже через тайные ходы, было весьма трудно, да и у партизан лишнего оружия не было.

По воспоминаниям выживших узников, в середине августа 1943 г. Мотке Ледерман и Я. Р. Суховольский (тогда ему было 16 лет) вернулись в гетто из леса для организации восстания. Каждый из них был вооружен наганом с несколькими патронами и одной ручной гранатой. Остальные бойцы в гетто, естественно, были вооружены хуже. Вероятно, некоторые повстанцы имели револьвер с несколькими патронами, другие – одну ручную гранату, самодельные взрывные устройства и бутылки с зажигательной смесью, третьи – штыки, кухонные ножи, колющие и режущие предметы из мастерских. Кто-то вообще был вооружен лишь камнями или был с голыми руками.

Судьбу остатков гетто решил начальник службы безопасности «Генерального комиссариата Вайсрутениен» Курт фон Готтберг (покончил жизнь самоубийством в 1945 г.). В его приказах от 5, 9 и 10 августа 1943 г. содержится предписание уничтожить гетто Глубокого без дальнейших обсуждений с представителями вермахта и военно-гражданских властей. На середину августа 1943 г. фон Готтберг запланировал широкомасштабную акцию из нескольких эпизодов: борьба с местными партизанами, уничтожение гетто и ликвидация самостоятельности квартировавшей в районе бригады коллаборационистов из 1-й русской бригады СС под командованием полковникa В. Родионова. Но неожиданно для немцев 16 августа 1943 г. антипартизанская бригада Родионова взбунтовалась и перешла на сторону партизан. Интенсивные боевые действия в связи с этим переходом велись с 16 по 22 августа. Он повлиял на судьбу гетто, но описание этого выходит за рамки данного материала.

Выработка конкретных указаний подразделениям, участвовавшим в ликвидации гетто, была поручена руководителю Минского отделения Службы безопасности оберштурмбанфюреру Э. Иссельхорсту (1906–1948, казнен во Франции). В Интернете автор нашел выдержку из его личного дневника, где имеется запись об уничтожении Глубокского гетто: «Там натолкнулись на сопротивление, большая бойня, 3100 евреев покойники. Только 350 явились для вывоза добровольно». Согласно дневниковой записи Иссельхорста, уничтожение гетто проходило 18–20 августа 1943 г.

•

Во исполнениe приказов фон Готт­берга в район был направлен 2-й полицейский полк СС. Его военнослужащие рекрутировались в городах Тильзит (ныне Советск Калининградской области) и Кёнигсберг (ныне Калининград), командовал полком подполковник полиции Xанс Грип (1895–1946, казнен в Минске). Полк был полностью моторизован, имел три артиллерийские батареи, взвод саперов, противотанковую роту, батарею тяжелых минометов, разведроту, роту связи, танковую роту (восемь танков и четыре бронеавтомобиля), ремонтную роту.

По приказу фон Готтберга 19 августа 1943 г. в Глубокое прибыл начальник вилейского филиала СБ/СС Р. Граве (латышский немец из Риги, убит партизанами в 1944 г.) с убойной командой. В ночь с 19 на 20 августа в районе Глубокого собрались части трех батальонов 2-го полицейского полка СС. По прибытии его офицеры встретились с «местными» офицерами СБ/СС. На совещании Граве ознакомил его участников с подробно разработанным им планом уничтожения гетто. Имеются послевоенные воспоминания участника этого совещания, командира батареи тяжелых минометов 2-го полицейского полка СС оберлейтенанта Х. Райнерса, согласно которым акцией уничтожения гетто командовали 3–4 офицера СБ/СС, которыми руководили Р. Граве и X. Грип.

Офицеры распределили солдат полицейского полка СС в оцепление гетто и дороги от гетто к месту массовых убийств в ближнем лесу Борок, где были заранее вырыты три большие расстрельные ямы. На высоте возле гетто был расположен взвод минометной батареи. По воспоминаниям бывших военнослужащих полка СС, в ночь с 19 на 20 августа они образовали внешнюю цепь окружения между гетто и городом с задачей полной изоляции гетто. Начальство приказало соблюдать тишину, чтобы преждевременно не разбудить узников. После выставления оцепления полицейские 2-го полка СС, согласно их собственным послевоенным показаниям, в гетто не входили.

Поздно вечером 19 августа по железной дороге в Глубокое прибыла 6-я рота 26-го полицейского полка СС, рекрутированная в Данциге (ныне польский Гданьск). В начале августа 1943 г. полк участвовал в боях с партизанами Сидора Ковпака в районе Карпатских гор, а в середине августа, сильно потрепанный в этих боях, был выведен в Польшу и использовался для уничтожения крупного еврейского гетто в Белостоке. Лишь одна сильно поредевшая 6-я рота по непонятным причинам была по железной дороге из района Карпат направлена в Глубокое.

По германским архивным данным, в 4.00 утра 20 августа 1943 г. Граве вызвал к себе председателя юденрата Юделя Бланта и приказал ему к 7.00 собрать всех евреев на рыночной площади – якобы для отправки на работу в Люблин (Польша). По послевоенным показаниям полицейских 2-го полка СС, ранним утром 20 августа 1943 г. в гетто вошла небольшая команда эсэсовцев из Вилеек и Глубокого, а также 6-я рота 26-го полицейского полка СС. Перед входом командир 6-й роты коротко объявил задачи и диспозиции военнослужащим своего подразделения. Большую часть команды Граве составляли белорусы и латыши, а также, возможно, литовцы с немецкими командирами. Вскоре после того, как эсэсовцы вошли в гетто, там начался пожар, послышались выстрелы, со стороны гетто раздавались ужасные крики. Один полицейский позже показал, что видел евреев, выпрыгивавших из окон горящих домов. По спасающимся от пожара людям стреляли члены убойной команды.

По данным германских архивов, в уничтожении гетто непосредственно приняли участие военнослужащие главного филиала СБ/СС в Вилейке (гауптштурмфюрер Граве), отделения СБ/СС в Глубоком (гауптштурмфюрер Беницки), жандармского поста Глубокого (капитан охранной жандармерии Керн, вероятно, был убит уже 17 августа; заместитель вахмистр Шпеер), служащие гебитскомиссариата Глубокого (гебитскомиссар Гахман, референты по еврейским вопросам капитаны войск СС Гебель и Гебелинг). Убийства совершали военнослужащие легионерской роты из латышских, белорусских и, возможно, литовских военнослужащих СС. В уничтожении гетто также участвовали: штабная полевая комендатура № 660 вермахта из г. Глубокое (генерал-майор фон Тарбук, командование тыла группы армий «Центр»), 2-й полицейский полк СС, 6-я рота 26-го полицейского полка СС, вспомогательная белорусская полиция. За успешное истребление евреев немецкий гебитскомиссар Глубокского округа П. Гахман (1893–1954) объявил благодарность всем участникам «операции». Среди них – начальник полиции Левандовский.

•

По описанию Я. Р. Суховольского, в ночь с 18 на 19 августа 1943 г. гетто было окружено немецкими солдатами. Понимая, что нацисты готовят очередную «акцию», узники отказались выполнять приказ собраться на рыночной площади. Масса людей стихийно попыталась вырваться из окруженного гетто в сторону леса. Некоторые начали прятаться в заранее подготовленные убежища. Несколько тысяч узников смяли охранников, прорвали ограждение из колючей проволоки и начали разбегаться. Солдаты оцепления открыли плотный автоматно-пулеметный и минометный огонь. Потери узников в результате первых выстрелов Я. Р. Суховольский оценивает в 100 и более человек.

После огневого отсечения от ограждения узники гетто начали прятаться в своих домах и в схронах. Я. Р. Суховольский считает, что 19 августа бывшие в наличии немецкие силы не решились прочесывать все гетто и стали ждать подкрепления. К ночи с 19 на 20 августа всё еще оставались незахваченные узники. Этой ночью некоторые узники попытались воспользоваться последним шансом вырваться из гетто.

По свидетельству Я. Р. Суховольского, 20 августа на территории гетто произошли боестолкновения, в гетто вошли бронированные автомобили с пулеметами. С чердаков и подвалов в них полетели бутылки с зажигательной смесью, повстанцы стреляли из огнестрельного оружия, кидали взрывчатку, нападали на немцев с холодным оружием. Суховольский описывает повстанца, который сумел дотянуться до немецкого офицера и полоснуть его бритвой по горлу. Столкнувшись с организованным и яростным сопротивлением, немецкие подразделения отступили и вызвали авиацию. После бомбежки северо-западные кварталы Глубокого загорелись, в огне погибло много узников гетто.

Ранним утром 20 августа немцы начали многократное прочесывание гетто с уничтожением всех захваченных узников. Уничтожение продолжалось до полуночи 20 августа. Все дома в гетто были взорваны или сожжены, выявленные и выловленные евреи убиты на месте или вывезены для убийства в лес Борок. Спрятавшиеся евреи задохнулись или сгорели в своих укрытиях в результате пожара в гетто. Возможно, пожар начался вследствие минометного обстрела. Не исключены и поджоги домов узниками с использованием заранее заготовленных горючих средств. Пожар был настолько сильным, что огонь перекинулся на прилегавшие к гетто дома местного населения.

•

Захваченных в гетто узников на грузовиках полицейского полка довозили до леса в Борках. Грузовики, в каждом из которых находилoсь примерно 30 узников, прибывали один за другим каждые пять минут в течение 3–4 часов. Узники высаживались из них и шли пешком до заранее вырытых трех больших ям. Евреям приказывали ложиться в ямы, где по ним из автоматов стреляли солдаты. Сопротивляющихся сталкивали в яму, немногие попытались бежать и были убиты солдатами оцепления. По мнению свидетеля из числа солдат охранения, одному узнику, возможно, удалось бежать с места расстрела. Раненых не добивали, просто клали на них следующий слой расстреливаемых. К концу акции вечером 20 августа еще шевелящаяся груда тел была засыпана известкой и песком.

Убийства совершались в домах, на улице, в проходе между домами гетто, на больших крестьянских дворах на окраине гетто и на окраине Глубокого. Группа захваченных узников в количестве 300–400 человек была собрана во дворе большого крестьянского дома на краю Глубокого вне территории гетто. Евреям выдали еду, а когда они уселись на землю и начали есть, солдаты пулеметного расчета (предположительно эсэсовцы из команды гауптштурмфюрера Граве) открыли по ним огонь из пулемета. Сам же гауптштурмфюрер СС Граве стрелял из автомата.

Полицейские СС и члены команды Граве несколько раз прочесали дымящиеся руины, кидали гранаты в окна подвалов, в обнаруженные убежища, переворачивали все туалетные домики, добивали раненых и убивали вытащенных из убежищ евреев. Военнослужащий 6-й роты 26-го полицейского полка СС Вилли Тирман выстрелом в затылок убил семью из шести человек, найденную в подвальном схроне. Бывшие солдаты 2-го полицейского полка СС полагают, что гетто было полностью уничтожено ко второй половине дня 20 августа. С утра 21 августа начался постепенный вывод 2-го полицейского полка СС из города. По воспоминаниям полицейских СС, 21 августа они обыскали окрестности Глубокого, найденные прятавшиеся в ближнем лесу и в полях евреи были убиты. 21 и 22 августа 1943 г. местные жители на телегах вывозили трупы в лес Борок и расчищали завалы в гетто. Уничтожение гетто в Глубоком было завершено к 22 августа.

Ввод местного населения на территорию уничтоженного гетто был обычной практикой. Местная полиция, местное население и т. н. «стукачи» повторно обыскивали территорию теперь уже бывшего гетто. Местные разгребали завалы, гасили пожары, убирали трупы и в награду за это могли взять себе найденные предметы обихода, инструменты, иные полезные для жизни вещи бывших обитателей гетто. «Стукачи» из местных жителей выстукивали стены всех подвалов и прочие места возможных укрытий евреев в разрушенном гетто. За каждого пойманного и сданного еврея немцы выплачивали вознаграждение.

•

Некоторые выжившие узники гетто дали после вой­ны показания.

Лида (или Ида) Браун показала, что узники стреляли по вошедшим в гетто немецким силам, бросали в них гранаты из окон домов. Свидетельница сама видела трех убитых эсэсовцев. По ее словам, немецкие солдаты с боем входили в каждый дом, кидали гранаты во все окна. Когда силы сопротивлявшихся иссякли, восставшие подожгли свои дома заранее заготовленными бутылками с бензином, повыпрыгивали из окон и бежали в лес. Еще три дня были слышны непрерывная стрельба и крики.

Свидетель Михаэль Краут дал в 1961 г. показания в Израиле: «Ночью я заметил окружение гетто, вместе примерно c десятью другими узниками мы выломали доску в ограждении и побежали прочь. Солдаты из цепи ограждения стали стрелять по нам из пулеметов, кидали ручные гранаты».

Свидетель Рувин Юнгельсон, также в 1961 г. в Израиле, сообщил: гетто было окружено подразделениями вермахта, местной белорусской полиции, СД и жандармерии. Был отдан приказ собраться на рыночной площади для транспортировки в Люблин «в связи с приближением линии фронта». Узники гетто стали разбегаться, по ним был открыт автоматный, винтовочный и пулеметный огонь, солдаты из оцепления кидали ручные гранаты. Некоторые узники побежали обратно в дома и начали прятаться в заранее подготовленных убежищах.

Свидетельница Бела Мускат в 1961 г. показала в Аргентине: «Ликвидация началась с бросания ручных гранат в окна домов и подвалы, затем началась стрельба со всех сторон. Моя мать и младшая сестра были убиты осколками гранаты, брошенной в окно подвала. Отец, другая сестра и я находились в это время в соседнем помещении. Мы выбежали на улицу и побежали в сторону леса. По нам стреляли, я была ранена, отец и сестра убиты».

В 1961 г. в Израиле свидетель Хаим Гительсон 1935 г. рождения показал, что во время бегства в лес он видел на поле перед лесом тысячи трупов, которые местные поляки и белорусы обыскивали в поисках ценностей. При этом некоторые местные жители молотками выбивали у покойников золотые зубы.

 

Михаил РУШАНОВ

 

P. S. Всего в Глубокском гетто были замучены и убиты более 10 тыс. евреев. Списки узников гетто сгорели вместе с юденратом. Спастись от смерти смогли лишь около 500 человек.

После 1945 г. на месте расстрела евреев Глубокого был установлен первый памятник. В дальнейшем на местах массовых убийств евреев стараниями и на средства Л. Симоновича, Р. Иоффе (Клебановой), Л. Иоффе, З. и Д. Фейгельсонов поставили еще памятники. Льву Артуру Симоновичу, одному из спасшихся узников Глубокского гетто, много сделавшему для увековечeния памяти убитых, в 2006 г. присвоено звание почетного гражданина города Глубокое. А в Тель-Авиве есть дом, называемый «домом Глубокого», потому что на его стенах написаны имена погибших в Глубокском гетто.