Цензура памяти

Минск, «Яма». Памятник жертвам Минского гетто. Арх. М. Спришен (1946) и Э. Полак (2000) 
© Wikipedia/Hanna Zelenko

Украина: первый подступ к памятнику в Бабьем Яре

Весной 1945 г. – еще до окончания вой­ны – в Москве, в Государственном издательстве политической литературы, 30-тысячным тиражом была выпущена книга К. Дубины «Злодеяния немцев в Киеве». Глава «Зверское истребление жителей города» начинается с обобщения: «Уже первые часы своего пребывания в Киеве немцы отметили диким разбоем. Бесноватый „фюрер“, идеолог топора и плахи, звериного национализма и расовой ненависти, приказал своим диким ордам уничтожать русских, украинцев, белорусов, евреев».

Евреи, как видим, упомянуты, а заодно показано и их место – четвертое, оно же последнее, – в иерархии жертв. Эдакое внутреннее развитие антисемитского инструмента в пользу его якобы «объективизации» (кстати, прижилось).

Далее у Дубины следовали изложение содержания немецкой листовки от 28 сентября, с указанием на евреев как ее адресата, и объективное описание событий 29–30 сентября, но уже без такого указания. А затем – описания других гитлеровских зверств по отношению к евреям (например, расстрелы евреев из лагеря на Керосинной и евреев-душевнобольных в Павловской больнице), но уже без всяких еврейских коннотаций.

Той же весной того же 1945 г. Эренбург получил от Бориса Брайнина – еврея, сосланного в Сибирь, – откровенное письмо и один страшный «сувенир»: «Уважаемый тов. Эренбург! Я Вам принес как своеобразный сувенир человеческие кости, собранные мною на дне Бабьего Яра. Это место, где было убито свыше ста тысяч человек, находится в возмутительном запустении. Там пасутся коровы, а кости, как видите, валяются рядом. Прекрасный склеп над Бабьим Яром превращен в уборную. В местной газете поднимался вопрос, не разбить ли парк „на живописных склонах Бабьего Яра“. По-моему, нужно поднять вопрос о воздвижении памятника погибшим там жертвам фашизма. С уважением, Борис Львович Брайнин, псeвдоним Sepp Österreicher».