Пленка из последней коробки

Четыре года назад во время кинофестиваля Berlinale я побеседовал с американским режиссером Робертой Гроссман о ее фильме «Who Will Write Our History?» («Кто напишет нашу историю?»). Лента, в которой объединены документальные и игровые сцены, повествует о подпольной еврейской группе «Онег Шаббат», члены которой собирали архив для документирования жизни в Варшавском гетто. Эти документы известны как «Архив Рингельблюма» и названы по имени Эммануэля Рингельблюма – инициатора сбора материалов. В разговоре мы неизбежно коснулись темы ограниченности документальных материалов на эту тему. Гроссман сказала тогда: «Я посмотрела много лент о Холокосте. И мне казалось, что на уровне видеоряда я вижу одни и те же образы. Думаю, такое впечатление возникает потому, что некоторые кадры были использованы в ранних документальных фильмах о Холокосте. И потом они уже попали в архивы и стали доступными. Все те же кинокадры, фотографии, архивные печатные материалы использовали снова и снова. Я же хотела задействовать изображения, которые заставили бы нас очнуться, встрепенуться и взглянуть на происходившее более пристально. Это так трудно сделать, поскольку черно-белые кадры, которые мы видели раньше, уже поселились в нашей памяти, что несколько притупляет восприятие. Но если вы видите изображения, с которыми ранее не сталкивались, то они привлекают большее внимание. Именно потому я дополнила документальные кадры игровыми сценами».

 

Без Штропа

Нынешний год – год 80-летия восстания в Варшавском гетто. К этому юбилею Музей истории польских евреев POLIN готовит выставку «Вокруг нас море огня. Судьба штатских евреев во время восстания в Варшавском гетто». Автор ее концепции – профессор Барбара Энгелькинг (директор Центра исследования Холокоста IFiS PAN), а куратор – Зузанна Шнепф-Колач, сотрудник музея POLIN. Им удалось получить для выставки уникальные фотографии Варшавского гетто, найденные спустя почти 80 лет. Их впервые увидит публика, и новые материалы, возможно, заставят нас, как говорила Гроссман, «очнуться, встрепенуться и взглянуть на происходившее более пристально».

Как горело гетто, мы знаем по фотографиям, которые в основном делали немцы. Целая серия из полусотни с лишним таких снимков с лаконичными пояснениями, сделанными аккуратным каллиграфическим почерком, включена в отчет генерала СС Юргена Штропа, командовавшего подавлением еврейского восстания в апреле и мае 1943 г. Но существуют фото тех событий, которые снимал поляк. Их автор Збигнев Лешек Гживачевски (1920–1993), выпускник лицея им. Стефана Батория, солдат Армии Крайовой, во время оккупации служивший в пожарной части Варшавы. Гживачевски участвовал в Варшавском восстании, во время которого был ранен в ногу. После окончания войны работал в пожарной части в Катовицах, затем переехал в Гданьск. Окончил факультет кораблестроения Гданьского технологического университета. Работал в Польском Регистре судоходства и Морском институте. Редактировал журнал Budownictwo Okrętowe, был автором таких книг, как иллюстрированная энциклопедия «Корабли и судоходство», «Тушение пожаров на кораблях», «Воспоминания пожарных – участников Варшавского восстания», «Моряк, человек моря». У него и его жены Марии Магдалины было двое детей: дочь Дорота и сын Мачей.

 

Вожделенная пленка

Зузанна Шнепф-Колач рассказывает: «Работая над нашей новой выставкой с профессором Барбарой Энгелькинг, мы решили, что не будем показывать фотографии из доклада Штропа, потому что это точка зрения виновников Холокоста. Известность получили 12 фотографий Збигнева Лешека Гживачевского. В основном они были знакомы исследователям, появлялись в публикациях и на выставках, но никто не был уверен, в какой последовательности они были сделаны, составляли ли законченную серию и были ли сделаны только одним автором. Мне хотелось добраться до первоисточника, которым является негатив. Я решила, что стоит разыскать потомков Гживачевского и спросить, есть ли у них еще какие-нибудь фотодокументы и знают ли они что-нибудь о них».

Шнепф-Колач связалась с сыном автора фотографий. Мачей Гживачевски – довольно известная персона. Он заметный деятель демократической оппозиции времен социалистической Польши, соавтор 21 требования межзаводского забастовочного комитета в Гданьске в 1980 г., продюсер телепрограмм и фильмов. Шнепф-Колач попросила Гживачевского пересмотреть фотоархив его отца. Надежду найти искомую пленку давала послевоенная переписка главы еврейской семьи Лакс и его дочери Роми, которые во время немецкой оккупации вместе с остальными членами семьи прятались в квартире дома, где жил Збигнев Лешек Гживачевски. Из их писем видно, что негативы остались в Польше.

Мачей Гживачевски вспоминает: «Эти фотографии давно лежали в квартире моих родителей. 10 лет назад умерла моя мама, после чего мы занялись генеральной уборкой в родительской квартире, и так часть картонных коробок с фотографиями оказались в доме моей сестры. Осенью прошлого года я перевез их к себе домой, в Кашубию, и начал перебирать коробку за коробкой. Мой отец много фотографировал, поэтому мне нелегко далась эта разборка архива, прежде всего на эмоциональном уровне».

Пленка с фотографиями, сделанными в гетто, оказалась в последней из просмотренных коробок. Сначала пану Мачею попались кадры, на которых была запечатлена прогулка в парке. На снимке было несколько девушек, в том числе и его мать. Мачей уже собирался отложить эту пленку, но тут увидел известную фотографию группы евреев, которых вели на умшлагплац – особый перевалочный пункт в гетто, где происходила сортировка узников и отправка в Треблинку, в лагерь смерти.

 

Гетто в огне

Когда в гетто началось восстание, немцы направили туда польских пожарных. Их задача состояла в том, чтобы не допустить распространения огня из многоквартирных домов, подожженных подопечными Штропа, на здания так называемой арийской стороны стены. У одного из пожарных – в то время 23-летнего Збигнева Лешека Гживачевского – была при себе фотокамера. Он тайно задокументировал увиденное. Из сделанных им фотографий до сих пор было опубликовано 12. Их оттиски хранятся в Музее Холокоста в Вашингтоне и Еврейском историческом институте в Варшаве.

Отец Гживачевского на протяжении всей немецкой оккупации вел дневник, продолжил это занятие и в первые послевоенные годы. Он перестал вести записи в 1948-м. Возможно, Гживачевски-старший пришел к выводу, что Польская Народная Республика была опаснее Германии времeн войны и лучше перестать вести дневник. В 1942 г. он написал, что одолжил у друга фотоаппарат Voigtländer Bessа. Это была австрийская малогабаритная камера. Сын подозревает, что отец использовал в гетто именно ее. Используя специальную матрицу, Гживачевски-старший экспонировал на пленке каждые полкадра, благодаря чему мог делать в два раза больше снимков на катушке, чем традиционным методом, но более низкого качества. Найденная 35-миллиметровая лента содержит негативы 48 кадров. 33 из них были сделаны в гетто. Большинство из этих кадров никогда ранее не видела публика. Изображение на них часто размыто, фотографии делались второпях, скрытно. На некоторых снимках фотографируемые объекты частично заслонены элементами ближайшего окружения: оконной рамой, стеной здания или фигурами стоящих рядом людей. На фото – дым над гетто, сгоревшие дома, тушащие огонь пожарные, стоящие на крыше здания или трапезничающие на улице. Некоторые из кадров наслаиваются друг на друга, поскольку лента, скорее всего, не была правильно вставлена в камеру. Возможно, фотографировавший нервничал, опасался разоблачения.

Многие кадры повторяют одни и те же сюжеты. На них, в частности, горящие многоквартирные дома, стены гетто и люди, которых ведут на умшлагплац. Глядя на эти снимки, создается впечатление, что Лешек Гживачевски старался запечатлеть эти сцены нaилучшим образом, осознавая важность документирования событий, недоступных взору людей по ту сторону стены гетто.

Намеренно устроенные немцами пожары – такова была методика борьбы с вооруженными повстанцами. Но попутно страдали и другие обитатели гетто. По нынешним оценкам, во время восстания в гетто находилось 45–50 тыс. евреев. Из них примерно 2% составляли повстанцы, которые организованно сражались с оружием в руках. Остальные были сугубо штатскими лицами.

 

Из первоисточника

Анализ фотографий на пленке показывает, что их автор неоднократно бывал с фотоаппаратом в гетто. Освещение кадров дает понять, что они были сняты в разное время суток и в разную погоду. Драматические образы усмиряемого немцами района соседствуют с картинами беззаботной прогулки по парку. Контраст между этими двумя мирами, разделенными лишь стеной, разителен.

В 2023-м музей POLIN организует рассчитанную на целый год программу «Не оставайтесь равнодушными. 80-летие восстания в Варшавском гетто». Ее кульминацией станет открытие в апреле временной выставки «Вокруг нас море огня. Судьбы штатских евреев во время восстания в Варшавском гетто». На ней будет представлена обнаруженная недавно пленка-оригинал, с которой в последующие годы делались оттиски и их копии.

Музей POLIN в информационном материале о находке пишет: «Найти негативы – это как добраться до первоисточника. В данном случае это пленка, содержащая все кадры и позволяющая узнать последовательность съемки. Мы можем увидеть неизвестные доселе кадры, сделанные в период восстания, а также обратить внимание на новые детали и фрагменты кадров, которых не было на известных оттисках по причине кадрирования. История автора фотографий и условия, в которых они были сделаны, также очень важны. Знание контекста создания этого материала позволяет понять и воспринять его как свидетельство, выходящее за рамки элементарной фиксации изображений во время восстания».

 

Сергей ГАВРИЛОВ