Четвертый закон Ньютона

Для сэра Исаака Ньютона математические законы, равно как и законы движения, были вовсе не его собственными открытиями, но божественными дарами, зашифрованными в размерах Скинии.

 

Брошенный младенец

«Уклад первого из институтов истинной религии служил тому, чтобы подсказать человечеству – при помощи планов древних храмов – путь к пониманию устройства мира как истинного храма Б-га, которому оно, человечество, поклонялось. Поэтому священники древности были возвышены над народом, обучены знанию об устройстве природы и считали его важнейшей частью своей теологии».

Нет, строки эти принадлежат отнюдь не мистику, как вы, безусловно, могли бы подумать. Их автор, несмотря на свое почтение к храму, не был ни пророком, ни священником. Написал их не кто иной, как сэр Исаак Ньютон – человек, сформулировавший законы классической механики. Но как эта цитата укладывается в наши представления о рациональном ученом, сумевшeм, согласно известной легенде, вывести закон всемирного тяготения из анализа упавшего ему на голову яблока? Неужто Ньютон был совсем не таким, каким мы его себе представляли?

Исаак Ньютон родился в Вулсторпе, в английском графстве Линкольн­шир, 24 декабря 1642 г. Незадолго до того его отец скончался. Ньютон же, появившись на свет преждевременно, был настолько мал и хил, что мать не верила в способность младенца пережить свою первую снежную ночь и попросту оставила его умирать на чердаке. Ребенок, однако, так неистово кричал и плакал, что сердце женщины не выдержало. Она прижала мальчика к груди и отогрела. Возможно, ей уже тогда стало ясно, что этот недоношенный младенец наделен могучей волей к жизни и потому сумеет преодолеть свою хрупкость и слабость.

Согласно бытовавшему тогда поверью, сироту, рожденного в канун Рождества, ожидало великое предназначение. Ньютону, впрочем, в его раннем детстве подобной судьбы не предвещало ничто. Когда малышу было три года, его мать вновь вышла замуж, и отчим, местный викарий, не испытывая привязанности к мальчику, отправил его к родственникам матери. Неприязнь между ними, похоже, была взаимной, распространяясь также и на трех младших сводных братьев Ньютона. Судя по всему, не особенно поладил мальчик и с родственниками матери, у которых жил.

Овдовев вновь, мать вернула 11-летнего Ньютона домой. Угрюмый и замкнутый, он, однако, никогда больше не сблизился с женщиной, дважды его оставившей. Она еще лелеяла надежду, что в 15 лет, отучившись три года в школе Кингс в соседнем Грантхэме, ее первенец возьмет на себя управление семейной фермой. Но все усилия Ньютона на этом поприще, если он их вообще прилагал, закончились полным фиаско. И тогда мать наконец позволила ему вернуться к его любимым книгам. В 1661 г., в возрасте 19 лет, Исаак поступил в Тринити-колледж в Кембридже. Дальнейшие 35 лет его жизни были связаны именно с этим местом.

Поначалу Ньютон содержал себя, выполняя работы за других студентов или давая деньги в долг. Затем, окончив первую степень, он начал преподавать в Кембридже. Учебная программа строилась вокруг античной классики – Евклидовой геометрии и этики Аристотеля, Ньютона же куда больше интересовала «новая наука». Он много читал, погружаясь в революционные концепции, опрокидывавшие «общепринятые законы природы» и геоцентризм. Коперник, Галилей, Декарт, Гоббс и Бойль занимали Ньютона гораздо больше, чем изучаемые им курсы, хотя впоследствии он обрел учителей (а затем и друзей) среди кембриджских алхимиков в лице Исаака Барроу и Генри Мора.

В 1665 г. на Кембридж обрушилась эпидемия чумы, и университет был закрыт. Ньютон продолжил свое образование дома в Вулсторпе, все глубже погружаясь в математику и оптику. Он чуть не ослепил себя, экспериментируя со светом; начал формулировать то, что позже станет называться математическим анализом, и тогда же, согласно его собственным воспоминаниям, как-то раз был выведен из задумчивости яблоком, упавшим ему на голову с дерева, под которым он сидел. Так, до конца 1666 г., к 24 годам Ньютон разработал главную идею, которая позже легла в основу его теории гравитации.

 

Совсем не христианские аргументы

Возобновив учебу в Кембридже, он начал читать лекции – похоже, не относясь к этому занятию с особым усердием. Но зато оборудовал себе сарай для экспериментов по алхимии и построил телескоп – рефлектор, где впервые использовал зеркало в качестве собирающего свет элемента.

Свои открытия Ньютон не спешил предавать гласности, по большей части сохраняя их в тайне. Вместе с тем некоторыми из своих наиболее радикальных математических теорий Ньютон все же поделился с профессором Барроу – при условии, что тот не станет их публиковать. Впечатленный гением Ньютона, Барроу рекомендовал его на престижную должность «лукасовского профессора», которую занимал прежде сам, пока не оставил, став капелланом короля Карла II.

Новое назначение оказалось для Ньютона испытанием его характера и убеждений. Получить этот пост он мог лишь признав Троицу – центральный принцип англиканской веры. Он же верил в единого Б-га, неизменного и неделимого, считая доктрину Отца, Сына и Святого Духа христианским искажением истинной веры. Не желая лгать в своей клятве, Ньютон был даже готов отказаться от профессуры. Лишь в последний момент Барроу сумел убедить короля изменить устав университета таким образом, что Ньютон «присягнул», фактически этого не сделав. В конечном счете его религиозные взгляды оставались его личным делом до самой смерти, поверенные лишь дневникам.

В 1670-е гг. Ньютон сосредоточился на механике и гравитации, продолжая экспериментировать с оптикой. В 1686 г. он опубликовал свой фундаментальный труд Philosophiæ Naturalis Principia Mathematica («Математические начала натуральной философии»), включавший в том числе три знаменитых закона движения, закон всемирного тяготения, а также другие важные открытия о скорости звука, строении земли и траекториях комет.

Написана книга была, разумеется, на латыни – международном языке ученых того времени, принеся Ньютону мировую известность. Не оставлял он и математику, развивая «анализ бесконечно малых» – дифференциальное и интегральное исчисление, но, по своему обыкновению, отказывался от публикаций. В результате этот раздел математики стал широко известен из идей немецкого ученого и философа Готфрида Вильгельма фон Лейбница. Ньютон же оказался втянут в бесплодный спор о том, кому принадлежит первенство открытия, точно так же, как за годы до того он столкнулся с Робертом Гуком из Лондонского королевского общества по поводу первенства в оптических теориях.

Спустя десять лет после публикации «Математических начал» Ньютон оставил академическую стезю, согласившись занять правительственную должность. Переехав в 1696 г. в Лондон, он стал смотрителем Королевского монетного двора, а три года спустя был назначен уже мастером Монетного двора, по сути дела – министром финансов. В последующие 30 лет своей жизни – до самой смерти – он изо всех сил пытался ликвидировать коррупцию в своем министерстве, обновляя методы работы Монетного двора, а также вел непримиримую борьбу с фальшивомонетчиками. К концу жизни Ньютону удалось скопить немалое состояние, хотя не исключено, что оно сильно пострадало из-за банкротства Компании южных морей – одного из первых крахов в истории фондовой биржи.

В 1703 г. Ньютон также возглавил Лондонское королевское общество – по сути, британскую академию наук. И несмотря на преклонный возраст – Ньютону шел уже седьмой десяток, – вдохнул в дряхлую и вялую организацию свежую энергию, превратив ee в настоящий научный центр. В немалой степени поспособствовала этому и его собственная слава, особенно после того, как в 1704 г. была опубликована его знаменитая монография «Оптика», на целый век определившая развитие этой науки. А на следующий год королева Анна посвятила Ньютона в рыцари Подвязки, что добавило к его имени титул «сэр».

 

Планеты и священники

Хорошо разбирающийся в тонкостях христианского богословия, Ньютон был одинаково искушен как в Библии, так и в каббалистических текстах, включая Kнигу Зогар. При этом он был твердо убежден, что его открытия в механике и оптике – лишь малая толика громадного корпуса древних знаний. По его мнению, Б-г раскрыл Свои сокровенные тайны в Библии, зашифровав мудрость творения в размерах Скинии и Храма, жертвенного ритуала и обязанностях коэнов и левитов.

Множество дневниковых записей Ньютона, касающихся пророчества и Храма, изобилуют подобными соображениями. Некоторые из них непонятны, но в целом эти рассуждения сводятся к тому, что древние священники понимали законы Вселенной, в первую очередь Солнечной системы. Они знали математические соотношения между движениями планет и гравитационными силами, управляющими их траекториями. А древние огненные ритуалы, равно как и размеры монументальных структур от Стоунхенджа до Иерусалимского храма отражали их понимание небесной системы. Что же привело великого ученого к столь поразительным выводам?

Ньютон был страстным поклонником алхимии, стремившейся отыскать способ для превращения столь распространенных металлов, как свинец и железо, в золото. Задача его тайных экспериментов в этой области заключалась в определении правил, как физических, так и духовных, способных преображать материю. По мнению Ньютона, изменять состояние материи мог лишь тот, кто, будучи совершенным в нравственном отношении, обладал сознанием, полностью соответствующим божественной воле. Алхимия, с его точки зрения, была наукой духа, столь же чистой, сколь и истинной, изначально переданной Б-гом Ною, а затем на протяжении поколений доступной лишь крошечной элите праведных и мудрых людей.

Посвященная этой теме книга Ньютона «Хронология древних королевств» была опубликована через два года после его смерти. В ней ученый называет Библию самым надежным из всех древних документов, на том основании, что написана она была «Б-жьим народом – израильтянами». Доказывая подлинность библейского текста, Ньютон использовал параллельные исторические источники, сравнивая древние описания планетарных траекторий с астрономическими картами своего времени.

Согласно Ньютону, древние правители, прежде всего фараоны, последовательно преувеличивали масштабы своей власти, размеры царств и продолжительность правления. Проводя перекрестные проверки дат вой­н и других исторических событий с его собственными астрономическими расчетами, ученый значительно сократил временные рамки их исторических описаний.

Зато авторы Библии были, с точки зрения Ньютона, куда более точными историками. Моисею, Иешуа бин Нуну, Эзре и другим подобным библейским героям, по его мнению, можно было доверять исходя из их высочайшего морального статуса. А вот когда израильтяне, отдалившись от истинной религии, погрузились в идолопоклонство, их исторические рассказы тоже отклонились от истины. Поэтому даты царствований, записанные в библейских книгах Царей и Хрониках, были менее надежными.

В результате этих исследований Ньютон пришел к выводу, что библейская история предшествовала событиям, записанным в греческой и египетской традиции. Израильское царство, по его мнению, было первой великой цивилизацией, а другие лишь копировали ее культуру и литературу. Оно же было уникальным не только из-за принятого в нем монотеизма, но еще и потому, что сам Б-г наделил его мудростью искусства и науки, которой затем царь Соломон, в зените могущества своего царства, поделился со всеми другими народами.

Ньютон был убежден, что среди божественных тайн, открытых Ною, были научные принципы, позволявшие управлять материей. Ной же описал эти могучие знания через ритуалы огня и жертвоприношений. Так, священники, окружавшие жертвенный костер на заданных расстояниях, имитировали орбиты планет вокруг Солнца. И даже найденная Ньютоном сама формула гравитации, по его собственному утверждению, уже была закодирована в этих ритуалах. Иными словами, физические законы были не только крайне далеки от того, чтобы опровергнуть божественное существование или вмешательство в земные дела, но, напротив, являлись неотъемлемой частью исходной религиозной истины, которую Б-г открыл человеку.

 

Перезагрузка Вселенной

Эта исходная религия, считал Ньютон, была основана на двух принципах: любви и страхе перед Б-гом и любви к ближнему. Наука была тесно переплетена с верой, образуя с ней единое целое. Но, в то время как важнейшие идеи и ритуалы религии были известны почти каждому, научная истина по большей части была скрыта, с тем чтобы не попасть в неправильные руки.

Но именно так все и произошло с потомками Ноя. Возникшие вскоре могучие цивилизации, становясь все более материалистичными, стремительно утратили свою духовную невинность. Простота, с которой тайны природы были переплетены с религиозной практикой, была утрачена и искажена, так, что первоначальная истина полностью затерялась в тумане суеверий и недоразумений. В конце концов ритуалы, основанные как символические акты, стали столпами религии. Но вместо того, чтобы поклоняться Создателю огня, человек стал поклоняться огню. В свою очередь, поклонение Солнцу и звездам привело к прямому идолопоклонству и даже обожествлению своих предков.

Ньютон связывал утрату моральных ориентиров с потерей интеллектуальной тонкости, ведущей, в свою очередь, к дальнейшим заблуждениям. Чем больше человек поклонялся материальному успеху, тем меньше он был связан с Б-гом. Хотя именно эта связь и была ключом к жизни и благословению.

Более того, Ньютон считал, что человеческий разврат разрушает и саму Вселенную. Поэтому Б-гу приходится вмешиваться через каждые несколько поколений, каждый раз, когда развивающаяся цивилизация становится настолько гнилой, что оказывается на краю гибели, ставя под угрозу уже не только планету, но и всю Cолнечную систему. Иногда это вмешательство принимало форму стихийных бедствий, таких как наводнение в поколении Ноя. При этом кометы перезагружали Солнечную систему, возвращая планеты на свои траектории.

В других же случаях Б-г восстанавливал справедливость в мире через своих духовных лидеров, которых Он посвящал в глубочайшие тайны Его творения. Каждый из таких людей, в свою очередь, делился частью полученного откровения со своими товарищами, продвигая общество вперед и спасая человечество от краха. После того как потомки Ноя не сумели сохранить мир в целости и сохранности, Б-г доверил свои тайны другой семье – детям Авраама.

 

Секреты пророчества

Б-г избрал Авраама за то, что тот неутомимо искал своего Творца, а также за его безграничную доброту. Поставленная перед Авраамом задача, согласно Ньютону, была куда более сложной, чем у Ноя, а поэтому и он сам, и его потомки получили доступ непосредственно к внутренним планам творения в более ясной форме. Помимо ключей к силе ума над материей, Аврааму был предоставлен еще более мощный, чем какой-либо другой, инструмент – пророчество.

Ньютон считал, что пророчество представляет собой научную мудрость, которая может быть расшифрована точно так же, как тайны законов природы, которые ученый разгадывал, используя свои собственные наблюдения за происходящими вокруг него явлениями. Результаты же позволили бы ему понять и предсказать историю.

В природе, как замечательно подметил Ньютон, «каждому действию всегда есть равное и противоположное противодействие». Пророчество же обнаруживало аналогичный подход и в истории: каждое деяние имело свои последствия, хорошие или плохие. Для Ньютона олицетворением этой единой теории был Моисей – величайший из всех пророков, а также и самый совершенный из алхимиков. Божественным повелением он зашифровал законы природы и правила истории в пяти книгах Моисея, прежде всего в книгe о создании мира – Книгe Бытия («Берешит»), а также в описаниях размеров Скинии и ритуалов служения в ней. Простое повествование, таким образом, на самом деле скрывало от недостойных глаз глубочайшие тайны.

Став через завет (обрезание) партнерами Б-га, вооруженные пророчеством, израильтяне должны были поддерживать еще более высокий моральный уровень, чем потомки Ноя или даже Авраама, соблюдая множество дополнительных заповедей. Этот сложный правовой кодекс должен был предотвратить разложение, сумевшее разрушить прежние поколения. Иными словами, с точки зрения Ньютона, эти дополнительные заповеди уже не являлись неотъемлемой частью первоначальной, истинной религии и божественной воли.

 

Для всех народов

Однако, несмотря на все эти меры предосторожности, дети Израиля все же умудрились со временем, к большому разочарованию Творца, сбиться с пути. Их мораль опустилась, и они обратились к идолопоклонству со всеми вытекающими из этого последствиями для мироздания. В результате, после неоднократных предупреждений со стороны различных пророков, Иерусалимский храм евреев был разрушен, сами же они были обречены на изгнание. Согласно ньютоновскому подходу, они перестали быть избранниками Б-га, который на этот раз выбрал нового посланника – Иисуса, чье пришествие было предсказано некоторыми ветхозаветными пророками.

Ньютон истолковывал христианство не как новую религию, но как возобновление и возрождение веры, открытой еще Ною, а затем израильтянам. Недаром ранние христиане были из числа евреев, согласно Ньютону – наиболее богобоязненных. Постепенно же ряды их пополнялись новообращенными из других народов.

Эпоха пророчества закончилась с Иисусом, и на протяжении последующих столетий христианство деградировало даже еще быстрее, чем до этого евреи. В своем обширном «Трактате о церковной истории» Ньютон проследил проникновение в Церковь идолопоклоннических практик. Все началось в IV в., утверждал он, когда Анастасий I, получивший у позднейших ортодоксальных христианских авторов прозвище Нечестивый, сформулировал доктрину Троицы и ввел институт духовенства. Так Церковь стала посредником между человеком и Б-гом. Осуждал Ньютон и канонизацию святых, считая ее формой идолопоклонства, также отдаляющей людей от Создателя. Ученый был уверен, что алчные до денег и власти священники и прелаты будут безжалостно наказаны в Судный день, без малейших колебаний называя католицизм «Церковью дьявола».

Во всех своих дневниковых записях, касающихся пророчества, истории и науки, Ньютон повторял, что, несмотря на важную роль, которую сыграл Иисус в восстановлении духовного порядка в мире, он не был Б-гом. Иисус, объяснял Ньютон, вернул исходную веру через христианство, и в конце дней вернется как Мессия, но Б-г есть только один. И лишь он является источником всей жизни и добра.

В свое время, писал Ньютон, Б-г накажет и евреев, и христиан за пренебрежение посланиями пророков. Возмездие, с его точки зрения, было встроено в само творение: неповиновение духовному закону вело к страданиям, так же как нарушение законов природы приводило к катастрофе. Может статься, эпоха пророчества и закончилась, но Ньютон воспринимал слова пророков так же серьезно, как и свои математические или физические исследования. Как всегда, он искал доказуемые законы причины и следствия. Он даже составил лексикон пророческих символов, основанный на мистических знаках, появляющихся во множестве древних культур.

Никогда так и не женившись, Ньютон незадолго до смерти разделил свое имущество среди родственников и друзей. Он умер во сне в марте 1727 г. и, удостоившись редкой чести, был похоронен в Вестминстерском соборе. Его трактат об Откровении был завершен еще в 1670-х гг., но он продолжал пересматривать и обдумывать свои записи до самого последнего дня.

Для сэра Исаака Ньютона каждое явное исполнение исторического библейского пророчества доказывало существование Б-га. При этом он был убежден, что евреи в конечном итоге вернутся в Обетованную землю и восстановят свой Храм в Иерусалиме, а затем на земле будет создано Царство Небесное. Более того, согласно расчетам ученого, завершение процесса исправления должно было произойти… в XXI в.

Тем временем евреи стали возвращаться в Сион в 1800-х гг., а в 1940-х осуществили грандиозное национальное возрождение на земле предков. Таким образом, Ньютон в этом своем предположении оказался прав. Но вряд ли это может быть так уж удивительно для человека, сумевшего вывести законы о движении планет из падения яблока, свалившегося ему на голову.

 

Моти БЕНМЕЛЕХ (Segula)

Перевод с иврита А. Непомнящего