Музыка лечит

Это как раз тот случай, когда ошибаться бывает приятно. Примерно за месяц до начала Musikfest Berlin, одного из крупнейших европейских фестивалей классической музыки, в обзоре его программы я посетовал, что в ней не нашлось места для достойных произведений украинских композиторов прошлого и настоящего (см. «ЕП», 2022, № 8). Не обольщаюсь насчет внимания организаторов фестиваля к моим строкам, но факт остается фактом: когда до начала Musikfest Berlin оставалось чуть более недели, из пресс-службы пришло очередное информационное письмо. В нем шла речь о дополнении в программе – на 6 сентября назначили выступление Национального Одесского филармонического оркестра.

Он был основан как симфонический оркестр Одесской филармонии в 1937 г. С ним работали такие выдающиеся дирижеры и солисты, как Натан Рахлин, Юрий Темирканов, Курт Зандерлинг, Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Евгений Кисин, Арвид и Марис Янсонсы. После обретения Украиной независимости оркестр получил статус государственного и был переименован в Одесский государственный филармонический оркестр (1993). В 2002 г. он получил статус Национального, первым среди исполнительских коллективов, базирующихся за пределами Киева.

Несмотря на сложности военного времени, главный дирижер и художественный руководитель Национального Одесского филармонического оркестра Хобарт Эрл – американец, удостоенный звания народного артиста Украины, – собрал своих музыкантов и подготовил с ними программу, в которую вошли сочинения украинских композиторов Мирослава Скорика, Николая Лысенко и Алемдара Карманова, а также финского классика Яна Сибелиуса. Оркестр достойно выступил на фестивале, его трижды вызывали на бис. Среди зрителей были министр ФРГ по вопросам культуры и СМИ Клаудиа Рот и посол Украины в ФРГ Андрей Мельник.

Накануне этого концерта, сразу после репетиции оркестра я встретился с Хобартом Эрлом.

 

– Вы руководите оркестром почти с момента провозглашения Украиной независимости. И все это время были с этой страной, становясь свидетелем порой очень сложных ситуаций в ее истории.

– Я действительно очень многое повидал за все это время. 1990-е годы были, конечно, очень сложными. Но что интересно – именно тогда мы могли играть всё что угодно, без оглядки. И народ валом валил в концертные залы. Сегодня, если мы играем какие-то очень серьезные программы, нужно делать особую рекламу. Тогда было желание освоить больше нового репертуара. Мы и сегодня стараемся действовать в том же духе. Например, прямо накануне начала войны мы играли Третью симфонию Аарона Копленда. Произведение прозвучало впервые в истории этого оркестра. Мы пережили разные этапы истории Украины. И заметили, что когда наступают очень сложные времена, то народ всe же тянется к искусству. Так было и во время Оранжевой революции, и во время Майдана. Уже после 2014 г. настали совсем сложные времена. Я вспоминаю, например, наши концерты, которые состоялись ровно через неделю после ужасных событий в Одессе 2 мая 2014 г. Мы были единственными, кто не отменил тогда концерты ко Дню Победы. Хотя был указ об отмене выступлений. Мы все волновались, потому что не знали, как все получится. Собирать публику в такие дни – это могло оказаться очень опасным. Но я сказал музыкантам оркестра: «Ребята, вы увидите, что сейчас наша музыка нужна как никогда». И эти концерты были незабываемыми. Есть времена, когда, как говорят, музыка лечит. Правда, мы не знаем, как будет дальше с концертами оркестра в Одессе, поскольку надо соблюдать меры безопасности.

– Трудно вести регулярную концертную деятельность в обстановке постоянных воздушных тревог. И в то же время для того, чтобы оркестр жил, его нужно держать в форме. Как вы выходите из положения?

– Этому помогают циклы камерных концертов с участием музыкантов оркестра. Эти выступления называются «Ода незламності» («Ода несокрушимости»). Каждую неделю по пятницам мы давали концерты в римско-католическом кафедральном соборе. Они оказались очень успешными. Надо продолжать в том же духе, поскольку для музыкантов оркестра очень полезно играть в маленьких ансамблях.

– Я давно слежу за тем, как развивается оркестр под вашим руководством. И заметно, как меняется наполнение репертуара. Вы со своей стороны привнесли понимание венской классики. Но и вы наверняка научились чему-то за время работы с оркестром?

– Согласен на 100 процентов. Сейчас я абсолютно иначе ощущаю украинскую и русскую классическую музыку, чем это было 30 лет назад. И это здорово. Мы все учимся друг у друга. Что касается венской классики, то, мне кажется, нам удалось привнести более тонкое понимание ее в Украине. Вообще у нас индивидуальный подход к каждому произведению из нашего репертуара. Обобщать, конечно, трудно, но в каждой стране свой подход к музыке. Я не скрываю и говорю с гордостью, что многому научился в Одессе. Естественно, понимание приходит и благодаря изучению языка. Когда ты знаешь язык, это облегчает твой доступ к музыке страны, к ее народу.

– Вы продолжаете жить в Одессе?

– Первый раз после отъезда из Одессы я вновь был там неделю назад. Мои сын и невестка живут в Америке. У нас общее жилье. Мы сначала жили там, но потом пришлось эвакуировать тещу из оккупированной Херсонской области. Она сейчас живет под Бонном и, бедняга, хочет домой. Но нельзя туда, там даже нет лекарств. Ей там сейчас делать нечего, к сожалению. И, кстати, благодаря теще мы время от времени бываем в Германии, собрались тут все в Берлине. Если бы не теща, то я бы не приехал в Германию, не возобновил свои связи и так далее.

– Будут ли сейчас какие-то изменения в репертуарной политике оркестра?

– Наш коллектив уже пять лет практикует работу с композиторами-резидентами. К сожалению, в связи с пандемией это направление немного застопорилось. Получился какой-то двойной удар по нашей жизни: только начали выходить из пандемии – и тут война. Но я думаю, что мы точно сделаем акцент на том, чтобы привлекать украинских композиторов к сочинению музыки для нашего оркестра. И мы готовы ее исполнять. Думаю, что сейчас это было бы здорово.

 

В беседе также приняли участие два скрипача оркестра – Кирило Маркив и Леонид Пискун.

 

– В конце лета я узнал, что Национальный Одесский филармонический оркестр возобновляет деятельность. Меня это удивило, потому что большому коллективу сложно выступать в военной обстановке.

Леонид Пискун (Л. П.): – Оркестр, по сути, не прекращал деятельность, просто мы были в отпуске.

Кирило Маркив (К. М.): – С самого начала войны мы, естественно, не знали, чтó будет происходить на протяжении ближайших недель. Конечно, мы ждали распоряжений руководства. И в то же самое время постоянно думали о том, как бы нам собраться вместе, как и раньше, сделать что-то полезное для Украины, потому что многие даже из наших знакомых отправились на фронт оборонять нашу страну. И мы своим искусством, конечно же, хотели их всячески поддержать, потому что, как говорят, музыка начинается там, где заканчиваются слова. Когда уже слов для мотивации недоставало, тогда мы в свою очередь старались сделать так, чтобы наши воины чувствовали нашу поддержку, знали, что в тылу тоже надежные люди, патриоты своей страны, которые всегда будут отстаивать нашу независимость. Только все вместе мы сможем победить врага.

Л. П.: – Мы составили маленькие инструментальные группы, которые выезжали к солдатам, поднимали боевой дух.

К. М.: – У нас также было несколько концертов в Одесском римско-католическом кафедральном соборе. Нас приглашали выступать на благотворительных концертах в пользу беженцев. И все собранные средства шли на нужды, которые были самыми острыми в то время.

Л. П.: – Флейтистка нашего оркестра давала концерты онлайн. Все собранные ею средства тоже шли на благотворительность.

К. М.: – Хочу еще добавить, что некоторые участники нашего оркестра сами пошли на фронт, несмотря на то что они музыканты и что у них нет военной профессии. Кто-то из них, конечно, раньше служил в армии, но музыкант – это не тот человек, который должен держать в руках оружие. Но чувство патриотизма и зов сердца побудили нескольких наших коллег пойти на фронт. И некоторые до сих пoр воюют и как могут помогают нашим ребятам. А один из них недавно, буквально накануне нашего концерта в Берлине вернулся с фронта. И мы с ним будем играть.

– А как насчет дальнейшей работы оркестра? Есть ли условия для того, чтобы продолжать репетировать, как раньше?

Л. П.: – Есть такие условия, есть планы на ближайшие месяцы. Будем приглашать украинских дирижеров, которые смогут с нами работать.

– Каковы ваши взгляды на возможные изменения в репертуаре оркестра?

К. М.: – Конкретных законодательных указаний насчет этого нет. Просто нужно исполнять больше украинской музыки, поддерживать наших композиторов. На фоне ситуации, которая сложилась в Украине, они могли бы внести в свою новую музыку особую эмоциональную составляющую, чтобы она вызывала у людей чувство искреннего патриотизма. Я вам скажу так, не нужно говорить: «Не исполняйте русскую музыку», просто исполняйте украинскую – и всё. И это будет самый лучший ответ.

– К тому же есть много талантливых украинских композиторов прошлого и настоящего. Досадно, что не раньше, а именно под воздействием военной ситуации появилась возможность обращать внимание на прекрасные забытые произведения композиторов Украины, не часто исполняемые по каким-либо причинам.

К. М.: – Как оказалось, в нашей украинской композиторской школе достаточно много авторов, создающих очень достойную, качественную музыку, которую не стыдно исполнять в концертных залах. И мы «благодаря» нынешней ситуации можем с этой музыкой познакомиться. Это может дать дополнительный импульс для того, чтобы эти композиторы были более узнаваемыми, более исполняемыми. И наша исполнительская поддержка может способствовать тому, чтобы они вдохновлялись, сочиняли новые произведения.

 

Беседовал Сергей ГАВРИЛОВ