Великая тишина

Тишина может быть страшной. Что такое крик одиночества? «Когда человек хочет кричать и молчит, это и есть настоящий крик», – утверждал рабби Мендл из Коцка. Такой неслышимый крик может возникнуть в многолюдном окружении, и именно оно зачастую становится его причиной. Осознание полнейшего внутреннего одиночества для многих делает этот крик обреченным и беззвучным: какой смысл кричать в голос? Все равно никто не услышит, не поймет, не отзовется... Но всегда ли так уж безнадежен он?

Писатель Агарон-Аврагам Кабак рассказывал: «Многим из вас, вероятно, знакомы часы великого одиночества, те великие часы, когда внезапно снимаются и исчезают все временные и пространственные перегородки, меры времени и пространства растягиваются без конца и края, и мы чувствуем себя былинкой, затерявшейся в этой ужасающей бесконечности. И бывает в эти страшные часы, во время блуждания среди бездн, что с глаз вдруг спадает некая повязка и нам открывается совершенно иной мир. И тогда наш обновленный слух ловит пленный голос, вырвавшийся из подвалов нашей души. Это вопль, молящий о спасении: „Бог, где Ты?“... Вырывается и пленник, заточенный в человеческой душе. Но бывает, что лишь достойнейшие внемлют гласу той великой тишины, в которой Б-г разговаривает с человеком»...

О подобии человека Творцу сказано много. Мне думается, что есть еще один крайне важный аспект подобия. Это одиночество. Полагаю, только Творец и человек могут испытывать его, а человек способен взращивать столь позитивные и необходимые плоды одиночества. Более того, на мой взгляд, одиночество Творца – это Б-жий путь к человеку. Одиночество человека – это человеческий путь к Творцу.

 

Б-жье одиночество

Рав и психолог Ефим Свирский рассказывает: «Страх одиночества. Если страхи – это болезни, то страх одиночества – одна из самых распространенных. В модели „Б-га нет“ по-настоящему избавиться от этой болезни нельзя. В модели „Б-г есть“ человек не может испытывать одиночества. Он чувствует, что с ним всегда рядом его Творец. Другое дело, что Создатель никогда Себя не навязывает. Он с тобой ровно настолько, насколько ты позволяешь Ему быть рядом».

«Но зачем нужно чувство одиночества? – задает вопрос рав Свирский и дает такой ответ: Это чувство как бы прочерчивает границу между мной и миром». Не в этом ли защищающий аспект одиночества, присущий земному бытию?

Как рассказывают зоологи, раненое животное забивается в нору, под диван, в дальний угол и т. п., чтоб его не достали и не трогали. Оно прячется один на один со своей бедой, вероятно видя в этом единственный путь спасения. Во множестве проявлений окружающий мир противоречив и жесток. Сначала искалечит, а потом добьет. Кто способен заметить мающееся живое существо и помочь ему? Разумеется, в первую очередь его Создатель. Где Он наиболее надежно и позитивно защищает Свои создания? Полагаю, в разделенном с Ним одиночестве.

Рав Свирский спрашивает: «...хо­чет ли Творец мира нашего общения? Не праздный вопрос... Ведь если Создатель не хочет с нами общаться и ни в чем Себя на нашем уровне не проявляет, то мы с вами никогда о Нем ничего не узнаем. О чем тогда говорить?» А говорить есть о чем.

Присутствие Б-га превращает тягостное одиночество в благостное уединение с Ним. Почему? Быть может, одна из причин в том, что Творец придает Своей встрече с человеком черты встречи двух одиночеств: Б-жьего и человеческого. Создается впечатление, что этим Он утверждает: «Одиноки мы друг без друга. Если посчитаешь нужным, давай объединяться. На твоей территории, то есть там, где ты хозяин».

С чего начинается Тора? Полагаю, с одиночества и Творца, и земли, из которой впоследствии будет создан человек. Творец и земля разделены слоем тьмы. Не потому ли выглядят такими одинокими?

«В начале сотворения Б-гом неба и земли, земля же была – смятение и пустынность, и тьма над бездною, и дух Всесильного парил над водами» («Берешит», 1:1–2).

«„Смятение и пустынность (смятение от пустоты)“. Означает изумление и ошеломление, ибо человек изумляется и приходит в смятение от такой пустоты», – объяснял Раши. Это очень напоминает всеобъемлющее, давящее и угнетающее одиночество. «„Тьма над бездною“. Бездна – толща вод над поверхностью земли, верхний слой которых покрыт тьмою» (Сончино). Куда плыть (стремиться), как выбираться – не видно, не понятно. В общем, безысходность сплошная... Напрашивается печальный вывод: когда мир представляет собой тьму над бездною, когда вода, олицетворяющая в еврейской традиции Знание, исходящее от Всевышнего, покрыта тьмой, то и Всевышний, и весь мир выглядят по-настоящему одинокими...

Создается впечатление, что и Б-г, и изначальная картина будущего мира пребывают в заточении тьмы, пустоты и одиночества. Но впереди сотворение мира, в котором между Б-гом и человеком реальна духовная связь. Значит, проблема взаимного одиночества будет разрешена. Так, может, ради человека Творец в преддверии сотворения мира, в котором человек станет вершиной творения, говорит о явлениях, ощущаемых человеком как пустота и одиночество? Ради чего? Быть может, в этом изначальная гарантия понимания и поддержки Творцом Своего творения, ощущаемое и осознаваемое приближение к Нему? Одиночество, изначально воспринимаемое как пустота и уныние, может становиться главным человеческим благом.

Только с Б-гом возможно обсуждение крайне важного, наболевшего с помощью мыслей и чувств. Слова, с помощью которых общаются люди, неустранимо искажают изначальные мысли и не в состоянии достоверно выразить чувства. «Слова ограничены и преходящи. Как бы тщательно и изобретательно мы их ни подбирали, они все равно дают нам только фрагменты значения... Есть мнение, что слова всегда лгут. Они не могут точно передать наше сознание», – отмечает рав Акива Татц.

Главного словами не высказать, не передать. Только Б-г может достоверно знать это. Поэтому, кто лучше всех поймет и вразумит? Ответ понятен. И такой уровень понимания и помощи, на мой взгляд, способно дать человеку одиночество, разделенное с Б-гом.

 

Еврейское одиночество

Как происходит разделение одиночества с кем-либо? В первую очередь за счет стремления к пониманию и, насколько это возможно, – к сближению. Полагаю, именно к этому всей своей жизнью стремились наши предшественники. В результате создавая то, что принято называть образцами религиозной еврейской мысли. Они постигали и раскрывали исходящее от Творца, что способствовало и продвижению в понимании Творца, и приближению к Нему. С чего начинался этот путь? Полагаю, с одиночества первого еврея мироздания, первого еврейского патриарха Авраама. Творец велит ему, постигшему, что у нашего мироздания есть Единственный Подлинный Б-г: «Уходи (тебе на пользу и тебе на благо. – Раши) с земли твоей, и с родины твоей, и из дома отца твоего на землю, которую укажу тебе. И я сделаю тебя великим народом» («Берешит», 12:1–2).

«Согласно преданию, Авраам, великий в вере, искал и нашел Б-га в звездном небе Месопотамии. И все же он чувствовал одиночество и не обрел покоя в безмолвном общении с Б-гом, образ Которого отражался в бесконечных просторах вселенной. Лишь встретившись с Б-гом на земле – а не только на неведомых тропах вселенной – он почувствовал себя избавленным», – подчеркивает рав Йосеф-Беер Соловейчик.

Наверное, дарованную Всевышним Тору также можно назвать одинокой. Она сжата, глубоко аллегорична и многогранна. Поэтому весьма непонятна. Далеко не все стремятся к постижению ее, можно сказать, к сближению с ней.

Писатель и философ, один из основоположников сионистской идеологии Натан Бирнбаум назвал еврейскую религию, в основе которой Тора, «матерью религий, единственной и великой – именно в своем одиночестве», одиночестве, быть может вобравшем в себя одиночество Творца. И еврейский народ, которому была дарована Тора, ставший наром Б-жьим и создающий еврейскую религию, также оказался одиноким.

Тора рассказывает о Биламе, нееврейском могущественном «маге и колдуне, наделенном необычайным пророческим даром и огромной силой слова: он мог проклясть или благословить целый народ» (рав Реувен Куклин). «Ибо с вершины скал вижу его (сынов Израиля. – Е. Д.) и с высот на него взираю: вот народ, отдельно живет и меж народами не числится», – говорит о евреях Билам («Бaмидбар», 23:9).

«Отдельно живет». Особые отношения еврейского народа со Всевышним определили характер и образ жизни сынов Израиля, сделав их непохожими на близких или далеких соседей как с точки зрения веры, так и с точки зрения государственного устройства и правил построения общества. Они стали народом особым, живущим по своим принципам и не меняющим их для того, чтобы походить на соседей. Такая обособленность еврейского народа соответствует плану Всевышнего, избравшего сынов Израиля быть источником, распространяющим в мире истинные знания о Б-ге. «„И между народами не числится“. Иврит: „итхашав“. Глагол „хишев“ в форме „hитпаэль“ встречается в тексте Торы только один раз (в рассматриваемом стихе). В соответствии с грамматическими правилами его следовало бы перевести как „сам себя не числит среди других“» (Сончино). Получается, добровольно одинок...

Почему еврейский народ, «сын Мой, первенец Мой», так же как и Отец, оказался столь одиноким среди окружающего большинства? Может, для того, чтоб неустранимо и постоянно разделять свое одиночество со Своим Б-гом и Его Торой, благодаря которой Всевышний постоянно открывает им, презираемым и гонимым, самую великую мудрость человеческого бытия? Мудрость, связанная с одиночеством.

Назову еще один важнейший аспект одиночества, разделяемого с Б-гом. Он в 10 Речениях обращается к каждому на «ты». В Торе также очень часто встречается такое обращение. Почему?

«Когда человек, только что зревший Б-га, обращается к Нему, чтобы говорить с Ним на „Ты“, он убеждается, что Г-сподин и Творец сокрыт, окутан облаком тайны и посылает ему знаки откуда-то из потустороннего. Потому, чтобы избавить себя от одиночества и страдания, человек веры должен встретиться с Б-гом на уровне личного завета, где он близок к Предвечному и чувствует себя свободно в Его присутствии», – рассказывает рав Соловейчик.

Не в этом ли один из смыслов того, что «дух Всесильного парил над водами»? «„Дух Всесильного“. Невидимое и неощутимое присутствие Б-га, поддерживающее существование всего сотворенного и определяющее все происходящее» (Сончино). Что это было? Преддверие Шхины или уже тогда в еще не сотворенном мире появилась Шхина?

Рав Натан Агрес пишет: «Понятие Шхина – Б-жественное присутствиe в мире – фундаментальное понятие иудаизма... Слово Шхина происходит от корня „шахан“, от которого образуется глагол „лишкон“, имеющий несколько близких по смыслу значений: „обитать“, „находиться“, „пребывать“, „проживать“. В любом случае подразумевается некое постоянство, а не временное или случайное состояние... По отношению к Всевышнему понятие Шхина используется в двух основных аспектах... В Письменной Торе (Танахе) обычно имеется в виду явное раскрытие Творца в рамках этого мира. А в Торе Устной (Талмуде, Мидрашах и каббалистических источниках) это понятие используется в более широком смысле и выражает саму связь Творца с Творением». Не потому ли сразу же за столь страшным «смятением» от пустоты и тьмы следует упоминание Шхины – Б-жественного присутствия, вразумляющего и поддерживающего человека в самых сложных и кажущихся тупиковыми ситуациях? А может, это и есть нематериальный свет во тьме, своеобразный маяк в давящей тьме пустоты и одиночества?

«Одно из качеств, уникальных для Всевышнего, это то, что Он – Один... (внутренняя. – Е. Д.) красота человека проявляется тогда, когда он один. Когда человек находится в одиночестве, сам с собою, он может найти в себе красоту, святость, присутствие Шхины и т. п.», – утверждал рав Шимшон Довид Пинкус. Так почему же глубоко верующий человек все-таки может испытывать гнетущее чувство одиночества?

 

Мы чужие

Рав Йосеф-Беер Соловейчик рассказывает: «Природу дилеммы можно выразить в двух словах: я одинок. Однако замечу, что, говоря: „Я одинок“, я не имею в виду, что я живу один... Слава Б-гу, я пользуюсь любовью и дружбой многих... Но в то же время товарищество и дружба не в состоянии избавить меня от мучительного переживания одиночества, сопровождающего меня неотступно».

Давайте разберемся, что может являться главной причиной такого одиночества. Полагаю, в первую очередь невозможность разделить с окружающими переполняющие изнутри мысли и ощущения. Возникает вопрос: а разве уединенного общения с Творцом недостаточно? Получается, нет. Почему? По-видимому, ответ во второй главе Торы, рассказывающей об Эдене.

«И взял Г-сподь Б-г человека и поместил его в саду Эденском, возделывать его и охранять его» («Берешит», 2:15). Наши учителя объясняют, что все деревья Эдена были плодовыми. «Каждое дерево в Ган Эден символизирует один из высших духовных замыслов», – говорится в материалах «Толдот Йешурун». Итак, процесс взращивания исходящих от Творца духовных замыслов. Но наступает время, когда плоды этого достигают зрелости, пригодной для востребованности и использования в окружающем мире. И тогда неизбежно возникает вопрос: а нужны ли они окружающему миру? И когда на этот вопрос весьма затруднительно дать положительный ответ, как кирпич на голову обрушивается ощущение одиночества, которое есть «опустошение и осмеяние», о которых говорит рав Соловейчик: «Но почему меня окружает это чувство одиночества и того, что я нежелателен и не нужен?.. Мне думается, что истинную основную причину чувства одиночества, от которого я не могу освободиться, следует искать в самом религиозном переживании. По всей вероятности, как верующий, я должен испытать чувство одиночества, отличающееся сложной природой».

Почему строки рава пронизаны такой горечью? Почему его чувства «отличаются сложной природой»? Не потому ли, что в его «религиозном переживании» сплетаются воедино три одиночества: свое личное, Б-жье одиночество и одиночество человечества?

1. Свое личное одиночество. Человек одинок в окружении не знающих Б-га и не стремящихся знать. Судя по реакции окружающего большинства на предлагаемые плоды, в которых Б-жьи замыслы, им они практически не нужны. Потому эти плоды, обреченные на невостребованность, означают разочарование и одиночество взрастившего их человека.

2. Б-жье одиночество. Реакция на взращенное верующим человеком явно показывает, что и Творец непонятен, не нужен большинству. Не нужен, пока гром не грянул...

3. Свое личное одиночество, связанное с одиночеством Творца, порождает, на мой взгляд, ощущение бессилия, обреченности и одиночества. Сплошная, непрошибаемая «тьма над бездною»... И существенную роль в этом играет не только свое личное одиночество, которое у верующего человека сглаживается Б-жьим присутствием, а еще то ли понимание, то ли ощущение подлинного одиночества окружающего мира в его отстраненности от Всевышнего и последствий его хронического пребывания во «тьме над бездною». Может ли угнетать неблагополучие других? Рав Александр Красильщиков упоминает «праведников, которые тихо и незаметно делали свое дело, помогая и наставляя ближних, поскольку болели за них душой и считали себя ответственными за благополучие любого человека, как бы тот к ним ни относился».

Получается неустранимая взаимосвязь. Я одинок, отвержен, а бывает, что и осмеян за свою веру и стремление разделить с другими плоды своего знания Б-га, приближающего к Нему. Подобное порождает угнетающее понимание отдаленности мира от Б-га и, соответственно, Его одиночества. И как Б-г разделяет с человеком его одиночество, так и глубоко верующий и постигающий Б-га человек, быть может не всегда осознанно, ощущает, разделяет с окружающими их непонимаемое, но самое настоящее одиночество и обделенность, присущую утратившим Б-га и не желающим что-либо менять в этом плане. Не это ли столь болезненно воспринимают и ощущают рав Соловейчик и подобные ему? Это не он, имеющий Б-га, а отвергающие его и насмехающиеся над ним, по-настоящему одиноки.

Рав Соловейчик рассказывает об осознании «собственной исключительности и онтологической несочетаемости с другими. Внезапно человек обнаруживает, что он одинок, ибо он сторонится мира с грубым и инстинктивно-механическим состоянием внешнего бытия и в то же время не сумел объединиться с разумными целеустремленными существами, живущими в том новом мире, в который он вступил». Нередко это религиозные учреждения и группы, разумеется, со своими законами и правилами. Достаточно ли только узнаваемого и обретаемого в них? Полагаю, нет. Необходимо самостоятельное доосмысление и прочувствование. Кроме того, они могут не устраивать человека, не отвечать на его вопросы, не соответствовать его устремлениям, несмотря на то что объединены общим понятием «Б-г».

Является ли недопустимым такое своеволие? Нет. «Ты (Б-г. – Е. Д.) даруешь человеку знание и учишь смертного пониманию. Даруй же нам от Себя разум, мудрость и знание. Благословен Ты, Г-сподь, дарующий знание» (молитва «Амида»). Так, может, свое знание, свое понимание приходит лишь в одиночестве, разделенном с Б-гом? Другие люди могут только подсказать и направить. Получается, какой бы насыщенной и плодотворной ни была жизнь верующего человека, ему необходимы периоды одиночества?

«Чем дальше продвигается он (верующий человек. – Е. Д.) в развитии своей личности, тем больше крепнет в нем трагическое сознание обособленности и единственности, одиночества и неуверенности», – констатирует рав Соловейчик. Неуверенности, порождающей столь важные и необходимые вопросы к Б-гу.

«Эх, Киса, – сказал Остап, – мы чужие на этом празднике жизни»... Полагаю, не беда. Главное, чтоб для Б-га «своими» были.

Есть ли в Торе упоминание о разделении Б-жьего одиночества человеком? В завершающей Тору книге «Дварим» подчеркивается важность: «строго соблюдать будете все эти заповеди, которые заповедую вам исполнить, любить Г-спода, Б-га вашего, ходить всеми путями Его и прилепитесь к Нему» (11:22). Как объясняют комментаторы, «прилепиться» означает достижение подлинной близости к Творцу. «...Eдинство с Б-гом „прилепившегося к Нему“ является актом уединения», – подчеркивал рав Джонатан Сакс.

«Я в отчаянии, потому что одинок, – я разочарован. С другой стороны, я чувствую в себе новые силы, потому что такое переживание одиночества побуждает меня безраздельно посвятить себя служению Превечному. В моем одиночестве, которое есть „опустошение и осмеяние“, во мне крепнет сознание того, что – перефразируя сказанное Плотином (античный философ. – Е. Д.) о молитве – служение, к которому я, человек одинокий, призван, угодно Г-споду, пребывающему в бесконечном и святом одиночестве», – отмечает рав Соловейчик. Святое одиночество Творца – великий шанс рода человеческого разделить это одиночество и принести в мир его плоды.

 

Е. ДЕРЕВЯНЧЕНКО