О чем писала Jüdische Rundschau 100 лет назад

 

На немецкий язык название нашей газеты переводится как Jüdische Rundschau. Именно так называется наше немецкоязычное издание. Еженедельная газета с таким же названием выходила в Берлине с 1902 г. Она была органом Сионистского союза Германии и до 1938 г. (когда была запрещена властями нацистской Германии) оставалась одним из самых популярных немецкоязычных еврейских изданий. В этой рубрике мы регулярно знакомим наших читателей с избранными материалами, которые ровно 100 лет назад публиковались на страницах Jüdische Rundschau.

От ассимиляции к пропасти

В последнее время сионистская сторона часто отмечала, что у нас уже иное отношение к явлению ассимиляции, чем в начале сионистского движения. Раньше вновь пробудившееся самосознание и решительный отход от прежнего типа еврейской политики привели к тому, что ассимиляция, возникшая в результате эмансипации евреев, была просто предосудительным и безнравственным дезертирством. Только консолидация национального движения давала достаточно превосходства и уверенности в себе, чтобы более точно оценивать историческое развитие и исследовать психологические корни, из которых вырастала политическая и культурная программа ассимиляции. Если мы попытаемся понять ее с точки зрения истории и интеллектуального развития, то признаем, что в истоках этого явления есть возвышенные мотивы, связанные с главным настроем, который привел наше нынешнее поколение к сионизму. Это бунт против узости мышления гетто, стремление к широте кругозора, воля к освоению культуры, борьба за высшие человеческие ценности. Это признание возвышенных импульсов возлагает на нас особую обязанность критического отношения к ассимиляции. Что с ней случилось? Ее рьяные поборники ошиблись. Их путь был проложен в неверном направлении, они не справились с живучей силой гетто. Сегодня у ассимиляции как движения не только рухнул внешний фасад, но она полностью выродилась и внутренне. Хотя она еще и трепыхается, онa уже давно перестала быть исторической силой. То, что сегодня называют ассимиляцией, – это уже не стремление к возвышенным целям, а чисто негативная тенденция, мимикрия, почти невероятная степень бесхарактерности.

Годы войны и последовавшие за ними потрясения с исчерпывающей ясностью продемонстрировали плачевный крах ассимиляции. Имеется в виду не только то, что страны с наиболее ярко выраженной программной ассимиляцией, прежде всего Венгрия и Германия, превратились в очаги самого дикого антисемитизма. И несмотря на сверхпатриотизм евреев во время войны было продемонстрировано с беспощадной ясностью, что попытки ассимилянтов добиться признания своей принадлежности к титульной нации, отказ от иудаизма и его отрицание ни к чему не привели. Мы обращаем внимание на то, что такие евреи полностью скомпрометировали себя. Это выразилась в том, что еврейские ассимилянты уже успели изменить свою обретенную «национальность» одновременно с изменением национального устройства государств, в которых они живут. В Словакии есть еврейские общины, которые пять лет назад были сильнейшими столпами венгерства и которые сегодня не только признают себя словаками, но и считают, что должны время от времени нашептывать правительству в доступной форме, что сионисты не проникаются в достаточной мере национальными чаяниями словаков. Подобные процессы мы находим и в других государствах. Такие явления демонстрируют, что ассимиляция доведена до полного абсурда. Это уже не желание полностью стать частью нации, чья культура, язык и нравы кажутся заинтересованному в ассимиляции еврею его собственными. Он чувствует себя настолько внутренне связанным с этими атрибутами, что на распутье между иудаизмом и титульной нацией он выбирает последнюю. Здесь мы наблюдаем лишь чистейшей воды оппортунизм, который способствует тому, что иудаизм и евреи выглядят презренными в глазах всех народов, в том числе и тех, которые в результате действий ассимилянтов усиливают свою власть. Эти признаки вырождения – самый жгучий позор нашей недавней истории. Ибо эти люди, которые обычно являются порядочными гражданами в своей частной жизни, не знают и не понимают, какую возмутительную бесхарактерность они проявляют, приспосабливаясь к любому национальному фону, дабы иметь возможность спокойной жизни. Как только появляется осознание пагубности таких шагов, наступает рассвет еврейского национализма.

История ассимиляционного отречения от своей сущности дополняется характерным примером недавних событий в пражской еврейской религиозной общине. Следует вспомнить, что пражское еврейство на протяжении многих десятилетий было сильнейшей опорой немецкости в Праге. Прага – чешский город, который во времена австрийского правления обладал определенным контингентом немецких государственных и военных служащих, а также немецкоязычным средним классом, почти все представители которого были еврейского вероисповедания. Таким образом, горячо оспариваемая пражская немецкая культура почти полностью базировалась на пражском еврействе. В немецких средних школах Праги большинство учеников были евреями. Во всех многочисленных национальных столкновениях, разворачивавшихся в Богемии, евреи оказывались в первых рядах немецкоязычных. Только небольшая горстка сионистов всегда требовала нейтралитета во внутренней борьбе и приверженности еврейской национальности. В своем известном эссе «Исчезнувшие времена» Герцль уже излагал такую точку зрения по поводу беспорядков 1897 г. и таким образом выражал основную идею, которая впоследствии привела к обособленной еврейской национальной политике. Но немецкие евреи не дали себя переубедить и назвали сионистов предателями немецкости. 28 октября 1918 г. состоялось провозглашение независимости Чехословацкой республики. Прага стала ее столицей. Известно, что в то время главной институцией евреев стал Еврейский национальный совет, а пражская религиозная община полностью развалилась. Еврейская национальная политика, проводимая сионистами, привела к признанию еврейской национальности в конституции Чехословакии. В то время многие евреи, которые ранее были ассимилянтами, искали защиты под еврейским национальным флагом. Но позднее, когда ситуация несколько стабилизировалась, на повестке дня снова появилась ассимиляция. Позже, когда вернувшиеся домой легионеры устроили в Праге антинемецкие беспорядки, был совершен и штурм оплота немецкости – еврейской ратуши, ценный архив которой в свое время был уничтожен. Но последовало дальнейшее развитие событий. На новых выборах в общине, состоявшихся полгода назад, сионисты получили пять мест, еврейская национальная центристская партия – тоже пять мест; с другой стороны, «чешские» ассимилянты получили шесть мандатов, а «немецкие» – бывшие предводители мэрии, на этот раз выступавшие под видом «демократов», – получили восемь голосов, то есть относительное большинство. Как теперь выяснилось, «демократы» заключили пакт с «чешскими» ассимилянтами, согласно которому «немец», представляющий сильнейшую группу, должен был сначала стать президентом, но через полгода уйти в отставку и уступить место «чеху». Нет сомнений в том, что городское управление будет постепенно подвергаться чехизации. Для сионистов, конечно, безразлично, какую национальность выбирают ассимилянты. Мы требуем, чтобы представительный еврейский пост занимал только тот человек, который руководствуется исключительно еврейскими интересами. В этом случае нас интересует поведение «немецких» ассимилянтов. Они претендуют на принадлежность к немецкой нации и никогда не увлекались национализмом, занимают важнейшее место в среде богемского еврейства и играют на руку своим «национальным противникам». Такие действия ассимилянтов обеспечивают им падение в бездонную пропасть. Например, голосами объединенных немецких и чешских евреев было решено отобрать помещение у еврейского детского сада, который ранее размещался в совершенно неиспользуемой части школы Талмуд-Тора. Ассимилянты всех мастей образуют коалицию ненависти ко всему, что стремится к возрождению иудаизма. От таких действий веет духом разложения. Это реакция на еврейскую национальную идею мелкой буржуазии, обеспокоенной напоминанием о человеческом достоинстве и политической чести. Это триумф оппортунизма. Таким ассимилянтам становится безразлично, какой национальности служить, нанося при этом ущерб еврейской национальности. Это самоуничижение, масштабы которого вряд ли можно найти в истории всех других народов.

У пражской общины хорошая репутация в еврейском мире. Поэтому уместно вытащить ситуацию, имеющую, как некоторым кажется, только местный характер, из угла провинциального репортажа и сделать его достоянием широкой публики. Евреи всего мира должны знать, что стало с пражской еврейской общиной. Мировое еврейство должно научиться на этом примере распознавать позор ассимиляции.

И обладающий чувством собственного достоинства еврейский народ, перед которым, возможно, еще стоят безусловно сложные проблемы обретения своего места среди других народов, должен составить мнение о последствиях, к которым ведет настойчивая ассимиляция. Еврейский народ поймет: для того чтобы вырваться из этой душной атмосферы, существует единственный путь. Он ведет к свободе и позволяет нам, евреям, не только как представителям определенной национальности, но и просто как людям, снова ходить с гордо поднятой головой и дышать полной грудью.

 

Р. В.

 

Jüdische Rundschau № 76–77, 29.09.1922