Еврейский министр китайского здравоохранения

Якоб Розенфельд не дожил даже до пятидесяти лет. С 1993 г., когда в еврейском государстве открылось посольство Китая, его могилу в израильском Кирьят-Шауле обязательно посещает каждая правительственная делегация Поднебесной, возлагая венки. И все потому, что Розенфельд был самым высокопоставленным из иностранных участников китайской революции.

Он родился 11 января 1903 г. в Лемберге (так назывался тогда украинский город Львов) в весьма религиозной еврейской семье офицера Австро-венгерской армии, служившего в 7-м уланском полку. Через семь лет семья переехала в Вёллерсдорф в Нижней Австрии, где мать Якоба унаследовала ферму. После окончания школы 18-летний Якоб поступил в Венский университет, где изучал медицину, специализируясь в хирургии. Получив в 1928 г. диплом врача, он начал заниматься медицинской практикой как гинеколог. И довольно успешно: буквально через несколько лет Розенфельд получил известность и признание, его кабинет в центре Вены не знал отбоя от пациенток. Тогда ничто не предвещало молодому венскому еврею-гинекологу судьбы будущего «Будды-спасителя» китайской Красной армии, как его называли жители Поднебесной...

Сразу после аншлюса Австрии в марте 1938 г. Розенфельда, схваченного гестапо при попытке бежать из Вены, отправили – не только как еврея, хотя этого нацистам было вполне достаточно, но и как симпатизирующего социал-демократам, чего он не скрывал, занимаясь медицинской практикой, – в концлагерь Дахау, потом в Бухенвальд. Там за то, что он оказывал посильную медицинскую помощь заключенным, нацисты отбили ему почку. Но в 1939 г. он был освобожден с условием немедленно, в течение двух недель, покинуть территорию Третьего рейха (такой редкий случай освобождения еврея из концлагеря объясняется, видимо, тем, что за него ходатайствовали австрийские нацистские бонзы, которым их жены и любовницы, что называется, «проели мозги» по этому вопросу).

Легко сказать – «покинуть немедленно». А как и куда? В подмандатную Великобритании Палестину невозможно, так как у англичан действовали запреты «Белой книги» (название отчета министра колоний Великобритании Малькольма Макдональда британскому парламенту, вызванного требованиями арабского населения Палестины полностью запретить еврейскую иммиграцию и приобретение земли евреями), в Америку – тоже, там суровые иммиграционные квоты. Получается, что можно только в Китай, туда евреям не требовалось визы. И Розенфельд отправился пароходом в Шанхай.

В Шанхае, обосновавшись в районе, заселенном преимущественно иностранцами (в том числе и 25 тыс. европейских евреев, нашедших там убежище), он открыл свою клинику, очень быстро добившись и успеха как врач, и финансового процветания. Там в кафе «Фиакр» Розенфельд случайно познакомился с Сун Цинлин, вдовой Сунь Ятсена – китайского революционера, основавшего партию Гоминьдан, одного из наиболее почитаемых в Китае политических деятелей, который в 1940 г. посмертно получил титул «отца нации». И доктор Якоб Розенфельд установил контакт с китайскими коммунистами, решив принять участие в их борьбе с японцами. В 1941 г. он вступил в ряды Новой четвертой армии Мао Цзэдуна, где стал полевым врачом, оперировал в полевых условиях, ставил врачебное и санитарное дело, гигиену и профилактику, организовывал госпитали, прививая китайским медикам знания о современной медицине.

Приказом Мао Розенфельд был назначен начальником медицинской службы армии, получил чин генерала и вошел в элиту Коммунистической партии Китая. Он подружился с Лю Шаоци и Чен И – будущими, соответственно, председателем и министром иностранных дел КНР. Когда сформировали временное революционное правительстве Китая, Розенфельд стал министром здравоохранения. В Китае его звали генералoм Ло.

После победы над нацизмом в Европе Розенфельд принял участие в параде победы в Пекине и намеревался навсегда остаться в Китае, но в 1949 г., после образования КНР, всё же решил вернуться в Вену. Его прощальный банкет в Китае организовывал лично Чен И.

В Вене его встретили разрушенный вой­ной город и никуда не девшийся антисемитизм. В родном городе он узнал, что его мать, как и многие другие родственники, погибла в концлагере. В живых остались – чудом! – лишь брат, уже репатриировавшийся в Израиль, и сестра. Именно она смогла после смерти Якоба опубликовать его дневник, который тот вел с весны 1941 г. до 1 октября 1949 г., когда была провозглашена Китайская Народная Республика. В дневнике Розенфельд писал, что после уничтожения семьи он так и не смог адаптироваться к послевоенной Европе. Поэтому летом 1951 г. он переехал в Израиль, к брату в Тель-Авив, где стал работать в больнице, пользуясь уважением пациентов. Однако он хотел вернуться в Китай, долго ждал оформления визы, которую получил в начале 1952 г., но выехать туда уже не успел. Скончался доктор Розенфельд 22 апреля 1952 г. от сердечного приступа.

Якоб Розенфельд не забыт ни в Китае, ни в Австрии. В Китае в честь генерала Ло поставлены памятники и названа больница в уезде Инань (провинция Шаньдунь), его имя носит также улица, выпущена серия из трех почтовых марок с его портретом, а в Национальном музее в Пекине на площади Тяньаньмэнь, самом большом музее страны (к тому же самом посещаемом музее в мире – посетителей больше, чем в Лувре!), Розенфельду посвящена целая экспозиция общей площадью 800 кв. м. Эта выставка была открыта Председателем КНР Ху Цзиньтао. Кроме того, в Китае издано несколько книг с описаниями деятельности Розенфельдa как гинеколога. Но надо сказать, что Якоб Розенфельд, ставший героем китайской революции, всё же не столь известен, как примкнувший к Мао еще в 1938 г. канадский коллега Розенфельда по врачебному делу Норман Бетьюн – воинствующий коммунист, чьи подвиги во время японо-китайской вой­ны вдохновили Мао Цзэдуна на эссе, впоследствии вошедшее в КНР в списки произведений для обязательного чтения. Однако генерал Ло был единственным из немногих иностранных добровольцев, сумевшим подняться в высшие эшелоны Китайской революционной армии и руководства страной. «Он был великим героем и гуманистом, которым восхищались военные и народ. Он спас тысячи жизней и сыграл роль, сравнимую разве что с заслугами Бетьюна», – говорил посол КНР в Австрии Лу Юнxуа.

При этом, в отличие от Бетьюна, как пишет в своей книге о еврейском враче австрийский эксперт по китайской истории Герд Камински, организовавший экспозицию о нем в стенах Венского еврейского музея, Розенфельд внутренне «стремился всего лишь к комфортной жизни, которая делилась на врачебную практику днем и оперу – вечером». Камински, кстати, отмечал, что «с самим же Мао Розенфельд никогда не был близок». Там же в Австрии, в медицинском комплексе города Грац установлена памятная доска в честь Розенфельда.

 

Юрий ПЕРЕВЕРЗЕВ