«Похоронить ваших родственников невозможно – из 7000 трудно выбрать»

Довоенная фотография семьи Нестьевых

Ежегодно 11 декабря на месте расстрела около 12 100 евреев, в том числе 1500 крымчаков на 10-м километре шоссе Симферополь–Феодосия, у памятника, открытого в 2002 г., проводятся траурные мероприятия памяти жертв Холокоста и Великой Отечественной войны. Судя по документам и воспоминаниям очевидцев, нацисты творили в этих краях настоящие зверства. То, что рассказали случайно выжившие, и сегодня невозможно читать без слез и ужаса. При этом многие жертвы чудовищной казни знали своих палачей в довоенной мирной жизни, здоровались и общались с ними при встрече на улице. Добивая евреев, нацисты затем делили между собой их личные вещи. Например, москвич Владимир Нестьев, давно сотрудничающий с НПЦ «Холокост», потерял в Керчи восемь своих близких родственников. Основываясь на личных историях и судьбах людей, мы беседуем с Леонидом Тёрушкиным, заведующим архивом Российского НПЦ «Холокост», о семейной переписке периода Великой Отечественной войны в контексте изучения Холокоста на оккупированной нацистской Германией территории Крыма в 1941–1944 гг.

– Леонид, выступая на проходившей в октябре 2021 г. в Севастополе Всероссийской научно-практической конференции «Путь к Победе» с докладом «Свидетельства об уничтожении еврейского населения Крыма. Переписка из личных и семейных архивов», вы упоминали судьбу Раисы Белоцерковской. Это та самая уцелевшая при нацистских расстрелах в Багеровском рву Раиса Белоцерковская, которая упоминалась в ваших сборниках «Сохрани мои письма»?

– Да. В пятом выпуске «„Сохрани мои письма…“ Сборники писем и дневников евреев периода Великой Отечественной войны» о чудом выжившей в Багеровском рву Раисе Белоцерковской пишет семье Пеккер, эвакуированной в Алма-Ату из Керчи, их бывшая соседка Анна Давыдовна, очевидец тех событий. Родители, сестра и брат Д. М. Пеккер погибли во время первой оккупации Керчи германскими войсками (16 ноября – 30 декабря 1941 г.). Привожу слова Анны: «Похоронить ваших родственников не представляется возможным – из 7000 трудно выбрать. Им всем сделана братская могила. У Белоцерковской должен был родиться ребенок, и они не пошли на сборы по приказу от 26/XI, а два месяца, вместе со своими детьми, Раиса пряталась у соседей. Но ее выдали, нашли и уже перед тем, как уводить, взяли в тюрьму, там она и родила. Ее вывезли за Скасиевский Фонтан с тремя детьми и из пулемета расстреляли. Она упала в противотанковый ров, на нее навалились трупы, но ночью она пришла в себя – ранена была в плечо и, как видно, не прикрыта землей, она встала и пришла в деревню Скасиевский Фонтан, там переночевала. А тут наши подоспели, и так эта страдалица уцелела. Сама видела ее в горсовете, когда отправляли ее на лечение в Сочи. Вот что пережила женщина, потеряв детей, – сама, считайте, была на том свете и осталась жива». Копия письма была передана в НПЦ «Холокост» Б. И. Зельцером из Ашдода (Израиль).

Кстати, после моего выступления на конференции в Севастополе один из ее участников – И. Н. Верешков, член Крымского республиканского отделения Российского общества историков-архивистов – привел дополнительные сведения о Р. Белоцерковской. Он уточнил, что в фондах Госархива Республики Крым есть показания Белоцерковской, они публиковали их в книге «Без срока давности», том «Крым и Севастополь».

В газете «Керченский рабочий» от 11 января 1942 г. и в газете «Красная звезда» от 17 января 1942 г. публиковалось «Письмо жены красноармейца Р. Белоцерковской». Вот фрагмент этого письма: «Мой муж с начала Отечественной войны находится в рядах Красной армии. Жив он сейчас или нет, я не знаю. Пусть если не он, так его боевые товарищи узнают, что сделали со мной, советской женщиной, фашистские изверги...» Свидетельства Раисы Белоцерковской в 1942 г. были записаны журналистами и следователями. В 1943 г. они были изданы в сборнике «Документы обвиняют» (вып. 1.).