«Здесь место, где мертвые учат живых»

Весь мир знает о трагедии Бабьего Яра в Киеве, у многих на слуху ужасы Минского гетто или львовского Яновского лагеря. Но аналогичная трагедия Дробицкого Яра в Харькове известна немногим. К началу войны Харьков был третьим по количеству населения и научно-промышленному потенциалу городом СССР, а также крупнейшим транспортным узлом. Поэтому взятие его было стратегической целью вермахта. После разгрома советских войск под Киевом дорога на Харьков оказалась открытой. Тем временем там скопилось множество беженцев из областей, охваченных боевыми действиями. В сентябре-октябре 1941 г. в Харькове было сосредоточено до 1,5 млн человек, в том числе много евреев. Началась спешная эвакуация. Эвакуировались в первую очередь предприятия и учреждения с персоналом и оборудованием, а обычные жители – лишь по мере возможности.

Оккупация Харькова немцами началась 24 октября. Оккупанты входили в город «на плечах» отступавших частей РККА, а также эшелонов, отправлявшихся в эвакуацию, и колонн беженцев, не попавших в поезда. Но в Харькове оставалось еще до полумиллиона жителей.

Сразу же началось введение нацистского «нового порядка». Уже 25 октября оккупанты повесили на балконах домов в центре города более ста мирных жителей, в том числе немало евреев, с табличками «партизан», «саботажник», «вор».

Вскоре из местных коллаборационистов была образована городская управа во главе с бургомистром Крамаренко. В начале ноября она создала юденрат. 22 ноября евреев обязали носить желтую повязку. А 5 декабря по поручению германского командования управа приняла постановление о немедленной переписи населения города, причем для ее проведения были напечатаны бланки на желтой бумаге для регистрации евреев и на белой – для всех остальных. По данным переписи численность евреев составила 10 271 человек, но реально их в Харькове было больше: ситуация заставила многих «стать» украинцами или русскими.

К середине декабря 1941 г. подготовительная работа по созданию гетто была завершена: установили численность евреев, места их пребывания и нашли подходящее место для гетто – бараки, оставшиеся после строительства Тракторного и Станкостроительного заводов. 14 декабря комендант города генерал Путкамер издал приказ, предписывавший всем евреям под страхом смерти переселиться в эти бараки.

И потянулись тысячи людей, в основном стариков, женщин и детей, в 25-градусный мороз пешком к месту сбора. Случайно выжившая в этой трагедии Нина Могилевская рассказывала: «На следующий день... мы пошли к Тракторному заводу. По улицам тянулась огромная толпа евреев. Шли молодые, шли старики и старухи, подростки, маленькие дети. Здоровые несли на руках больных. Рядом с нами пожилая женщина несла на спине парализованную старуху-мать. Впереди нас шла семья: муж, жена и двое маленьких детей. У мужчины была нога в гипсе, он шел на костылях. Было скользко, он несколько раз падал. У ХЭМЗа его пристрелили. Было очень холодно. Замерзающие отставали, и, если они оказывались в поле зрения немцев, их убивали. Еще в самом центре города начались грабежи. Грабили везде, где колонна идущих замедляла движение. Мало кто донес до Тракторного то немногое, что разрешалось и было под силу взять с собой. За Тракторным заводом нас ожидали бараки. Окна были выбиты, печи разломаны. В комнату размером 20–25 кв. м набивалось 50–60 человек. Бараки запирали. Двери открывались, когда немцы под предлогом поисков оружия приходили грабить. Забирали все: ценности, одежду, еду. Люди умирали от голода и холода; раньше других – старики и дети».

Многие не вынесли долгого перехода. Очевидцы рассказывали, что на всём пути следования колонны осталось лежать множество трупов. А несколько сотен больных и стариков, неспособных передвигаться, нацисты заперли в здании старой синагоги на Мещанской (ныне Гражданской) улице, где все они умерли от холода и истощения. Здание синагоги было затем разрушено, чтобы скрыть следы преступления.

Эти акции осуществляла зондеркоманда 4а эйнзацгруппы «С». 18 декабря это спецподразделение под руководством штандартенфюрера СС Пауля Блобеля под предлогом перевода в еврейскую общину забрала из психбольницы около 200 больных евреев и расстреляла их.

К 16 декабря переселение евреев в гетто было завершено, в каждом бараке оказалось по 700–800 человек. Гетто охранялось сотрудниками полевой жандармерии, бойцами зондеркоманды 4а и 314-го батальона полиции безопасности СД. Среди охранников была и «варта» из местного населения. С 27 декабря началась ликвидация гетто: под предлогом отправки на работу в Полтавскую область немцы начали вывозить евреев группами по 250–300 человек в Дробицкий Яр, где их расстреливали. 17 января 1942 г. была расстреляна последняя партия узников гетто и снята его охрана. Но облавы на скрывавшихся евреев продолжались, многие из них были схвачены (не без помощи местных жителей) и расстреляны или повешены на балконах домов. Помимо евреев, в яре были расстреляны несколько групп пленных красноармейцев и душевнобольных.

Но на этом трагедия харьковских евреев не закончилась. После разгрома вермахта под Сталинградом и наступления Красной армии Харьков был освобожден 19 февраля 1943 г. Оставшиеся в живых евреи выходили из укрытий, приветствовали советские войска и даже пытались вернуться в свои квартиры. Но радость была недолгой: немцы смогли перегруппироваться и перейти в контрнаступление, а 19 марта вновь оккупировали Харьков. Что произошло с оставшимися в городе евреями, можно себе представить.

Вместе с тем среди жителей Харькова, несмотря на грозившую им смертельную опасность, были и те, кто спасал евреев. Звания Праведникa народов мира удостоены 84 харьковчанина, хотя в действительности героев было гораздо больше. Пожалуй, основным среди не отмеченных является профессор Александр Иванович Мещанинов, главврач больницы на Холодной горе. Кроме спасения 2000 военнопленных красноармейцев профессор принял участие и в укрывательстве евреев.

Окончательное освобождение Харькова состоялось только 23 августа 1943 г. и тоже после тяжелых боев. Поэтому он по степени разрушения во время войны был вторым в СССР после Сталинграда. Вскоре после освобождения города впервые была создана Чрезвычайная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, в состав которой входил писатель Алексей Толстой. Комиссия провела частичную эксгумацию тел евреев, убитых в Дробицком Ярe, и определила примерное количество жертв – 23 тысячи. Этой трагедии посвящена глава в «Черной книге» Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана.

Вскоре после войны в СССР началась развязанная Сталиным антисемитская кампания «борьбы с безродными космополитами». Дробицкий Яр был предан забвению уже на официальном уровне. Было даже запрещено его посещать. Только в 1954 г. на личные средства инвалида войны Александра Кагана был установлен небольшой обелиск с надписью о еврейских жертвах. Но вскоре эту надпись заменили, оставив слова «Здесь покоятся жертвы фашистского террора 1941–1942».

Лишь 9 мая 1989 г. на месте трагедии состоялся многолюдный митинг, на котором было принято решение о создании оргкомитета «Дробицкий Яр» и возведении мемориала. В митинге приняли участие власти города и поэт Евгений Евтушенко, который тогда был народным депутатом СССР от Харькова. Однако попытки сооружения мемориала возобновились только после обретения Украиной независимости. В 1991 г. был объявлен конкурс на архитектурный проект мемориала. За основу было решено взять проект Александра Лейбфрейда и Виктора Савенкова. Через несколько лет проект начали реализовывать, но из-за проблем с финансированием стройка продвигалась медленно, а затем и вовсе была заморожена.

Хотя активное строительство возобновилось лишь в 2000-х, комплекс постепенно рос. Там появилась большая стилизованная менора, напоминающая обуглившееся дерево, и другие памятные знаки. Была проложена дорога «Аллея Согласия» от Меноры до мемориала, строительство которого было завершено в 2002 г. На мемориальной доске у подножья Меноры выгравировано: «Здесь место, где мертвые учат живых». Открытие первой очереди мемориала, одного из крупнейших подобных в Восточной Европе, состоялось в присутствии тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы 13 декабря 2002 г., в 61-ю годовщину начала уничтожения харьковских евреев.

В начале «Аллеи Согласия» в 2004 г. был установлен памятный знак «Жертвам Холокоста», вдоль аллеи – таблички, указывающие места захоронений, а в конце нee сооружен мемориал «Жертвам нацизма», строительство которого было закончено в 2008 г. На трехметровом постаменте высится 11-метровая арка, внутри которой установлены раскрытые скрижали с надписью на шести языках: «Не убий». Внутри постамента расположен музей, представляющий собой шестигранное помещение, на стенах которого размещены мраморные плиты с выгравированными на них установленными именами жертв нацистского террора (около 5000). В центре траурного зала находится «Чаша скорби», внутри которой мерцают огоньки, олицетворяющие погубленные души. Атмосфера боли, скорби и трагедии заставляет сжиматься сердце.

Строительство мемориала еще полностью не завершено: предстоит достроить «Стену имен», на которую должны быть занесены все установленные имена жертв, число которых уже приближается к 30 тыс. Однако и в существующем виде мемориал производит сильное впечатление на посетителей, что отмечено в многочисленных записях в книге отзывов. Экскурсоводы музея рассказывают о воспоминаниях харьковчанки Галины, чудом избежавшей расстрела: «Я помню, что не все умирали сразу, и сотни людей лежали погребенные под землей и стонали. Это было жутко. Казалось, что земля дышала, земля стонала». Когда находишься на территории мемориала «Дробицкий Яр», не оставляет впечатление, что и сегодня земля в этом жутком месте продолжает стонать...

 

Якуб ЗАИР-БЕК, Михаил ВАСЕРМАН

Фото из архива авторов и «Википедии»