Недельные чтения Торы

Придет солнце и очистит коэна

Суббота, 1 мая 2021 г. – 19 ияра 5781 г.

Книга «Вайикра» («И призвал...»)

Недельный раздел «Эмор» («Скажи…»)

В разделе «Эмор» особо оговаривается, что коэны могут нести службу только в состоянии чистоты. Потерять это состояние можно при контакте с мертвым телом (даже находясь в одном помещении с мертвецом), дотронувшись до умершего нечистого животного или в результате непроизвольного ночного истечения. Будучи нечистым, коэн не только не допускается к службе, но «и не будет есть из кодашим» («Вайикра», 22:6). Если мы вспомним, что колено Леви (следовательно, и коэны) не имело своего надела в Эрец-Исраэль, а источником прокормления коэнов и их семей были определенные части приносимых в Храм жертв, то становится понятно, насколько важно было для коэнов беречь себя от нечистоты, а в случае загрязнения – «тумы» – максимально быстро очистится. Способ очищения указан тут же: коэн сможет есть от жертв, «если только омыл плоть свою в воде» (то есть окунулся в микву) («Вайикра», 22:6). Но это необходимое условие – недостаточно. «И придет солнце – и очистится, а после будет есть из кодашим, потому что хлеб его это» («Вайикра», 22:7).

Рав Гирш, комментируя это место, замечает удивительное требование Торы: для достижения уровня чистоты недостаточно окунания в микву, требуется также смена дня. Слова «И придет солнце» означают конец дня (см. описание ночлега Яакова в Бейт Эле, «Берешит», 28:11), ведь у нас день начинается с вечера, а приход солнца – это его закат.

Что удивительного в требовании Торы о смене дня? Почему окунания в микву в данном случае недостаточно для приобретения статуса чистоты?

Pав Гирш oбъясняет, что наряду с видимыми изменениями, которые связаны с пространством – внешним миром, существует движение во внутреннем мире, символом которого является время. Общий визуальный знаменатель такого движения и времени – это невидимость. Изменения во времени, которые наблюдаемы, как то: морщины, седина и т. д., – есть изменения внешние, и седина – вовсе не свидетельство мудрости. Время – лишь символ внутреннего, ненаблюдаемого. Само по себе окунание коэна в микву есть внешнее изменение – движение в пространстве. Для полного очищения его недостаточно. И поэтому рождение нового дня, изменение во времени – это знак внутреннего изменения, перехода из статуса ритуальной нечистоты в статус ритуальной чистоты.

Как и в случае с Храмом наше участие – внешнее, мы делаем место – выделяем Микдаш. Всевышний, со своей стороны, дарит нам свое присутствие (внутреннее) – Мишкан. Точно так же обстоит дело и с духовным продвижением человека: в награду за наши усилия мы получаем подарок. Если же Всевышний не участвует в нашем продвижении, то оно только внешнее, а все внешнее, не имеющее внутреннего содержания, – иллюзорно.

Иллюстрирует этот принцип начало Устной Торы (Мишна «Брахот», 1:1): «С какого времени читают «Шма Исраэль» в вечерней молитве? С часа, когда коэны заходят есть от своих жертв». Во-первых, обратим внимание, что вопрос мудрецов – о времени, а ответ – o пространстве: «когда коэны заходят». Кроме этой весьма неожиданной стыковки мы видим соединение материальной (внешней) и духовной (внутренней) вершин этого мира. Несомненно, духовным пиком (с которого и начинается наш день) является молитва «Шма Исраэль» вечером – принятие ярма небесного царства. Столь же несомненно максимальной высотой обладает вполне материальная, даже такая обыденная вещь, как принятие пищи: коэны едят полагающиеся им части корбанот-жертвоприношений в Храме.

С одной стороны, нет более естественной (внешней) картины, чем человек, утоляющий голод, но внутреннее содержание рассматриваемой картины – самые выделенные евреи в самом выделенном месте едят самую выделенную еду: приближения, принятые Всевышним, очевидно заслуживают определения – предел материально возможного.

Соединение внешнего и внутреннего, духовного и материального, наасэ и нишма (сделаем и будем слушать), пространства и времени содержит в себе это начало трактата «Брахот». Мудрецы, истолковывая его, поясняют, что речь не идет об обычных коэнах. Они, будучи ритуально чистыми, могут в любое время есть положенные им части жертв. А вот те, кто стал ритуально нечист, должны окунуться в микву (пространство) и дождаться наступления следующего дня (движения во времени), дабы получить статус чистоты. «И придет солнце и очистит...». А нам урок на все времена: само по себе внешнее движение еще ни о чем не свидетельствует, и требуется внутренняя работа, внутреннее изменение, чтобы созданное человеком удостоилось вечности.

Что нами движет?

Суббота, 8 мая 2021 г. – 26 ияра 5781 г.

Книга «Вайикра» («И призвал...»)

Недельные разделы «Бехар», «Бэхукотай» («На горе (Синай)», «По установлениям»)

Раздел «Бэхукотай», завершающий книгу «Вайикра», содержит систему из 49 проклятий и такого же числа благословений, которые вместе составляют «брит» – «союз» Всевышнего с Его народом. И союз этот они составляют только вместе, потому что благословения и проклятия являются не наградами и наказаниями, а только свидетельствами существования Союза. Приведем пример.

Представьте себе эксклюзивного дилера крупнейшей в мире автомобильной компании. В его контракте обусловлены премии за успешную работу и штрафы за разгильдяйство. Учитывая огромный поток денег, идущий через него (и весьма солидное вознаграждение), можно предположить, что премии и штрафы будут восприниматься дилером неодинаково. Учитывая опыт и серьезность работника, можно утверждать, что штрафам он будет радоваться больше. Действительно, премия – показатель того, что работа идет своим чередом. Напротив, штраф, свидетельствуя об ошибке, показывает, что, несмотря на промах, контракт является действенным, неотмененным: «тебя не выгнали, а только оштрафовали».

Раздел начинается с формулировки главного условия благословений: «Если по законам Моим будете ходить и мицвот Мои будете хранить, и будете делать их» («Вайикра», 26:3). Раши обращает внимание на странность этого условия. Действительно, если предположение, что «по законам Моим будете ходить» означает исполнение заповедей Творца, то «и будете делать их» смотрится как бессмысленная тавтология. Комментарий Раши «по законам Моим будете ходить» означает – будете заниматься Торой! Нам остается понять, как связаны исходная и результирующая точки утверждения Раши.

Несомненно, движение, о котором говорит Тора, – это внутренние изменения в человеке, уподобляющие его Творцу. Исполненная нами мицва, очевидно, вторична по отношению к нам и потому не может быть мерилом внутренних изменений. И само «исполнение» уже Торой указано. Понять смысл толкования Раши помогает дополнительное значение слова «закон»-«хок» – «хакак»-«резчик». Занятость Торой (движение по ее законам) это больше, чем просто изучение. Это постоянная занятость головы мыслями о Торе, постоянный труд осмысления. А чудо, определенное мудрецами: «Информация, заложенная в слова Пятикнижия, идет в голову, а суть их – в сердце человека», – знакомо каждому, кто не только уделял учебе время, но и отдавал себя. Поэтому изучаемые законы-«хуким» оказываются врезаны «хакуким» в наше сердце, производя чудеснейшее из действий – двигая нас в сторону Создателя.

В отличие от исполнения мицвот, где мы первичны, при занятиях Торой она движет нами, влияет на нас, внутренне нас меняет. Именно в этом смысл и основное назначение Устной Торы. В отличие от Торы Письменной, Устная рождается благодаря нам и, что еще более существенно, в нас! Конечно же, «все, что когда-нибудь будет открыто учеником, было известно Моше», но в том-то и прелесть открытия, что оно становится частью времени, частью реализации, частью Устной Торы, рождающейся все время через головы и уста Израиля.

В качестве иллюстрации – открытие Ньютоном Закона всемирного тяготения. Закон, понятно, существовал и до сэра Исаака, но его открытие поместило его с нами в одно время. Так же, как и радио Маркони сделало возможным радиопередачи (хотя радиоволны существовали с момента Творения), так и открытие современного мудреца (хоть и известное Моше) совершает чудо реализации замысла Творца.

Все, что постигаем мы в Торе Устной, – это и есть понятое нами в написанном (в Торе Письменной). Оттого и сказали мудрецы: «Тора – большинство записано, меньшинство – устно». Ставить себя (всего себя!) под влияние Торы, то есть постоянно заниматься Устной Торой, это и значит «ходить по Его законам».

Еще одно существенное отличие занятости Торой, на которое намекает глагол «лахок»-«врезать», – это однородность. Выполненная нами мицва как бы существует отдельно от нас, в то время как занятия Торой в качестве результата дают «врезанность» ее сути в нас. Врезанность, например, букв в камень обладает уникальным отличием от их написанности на пергаменте. В первом случае камень и буквы – это одно целое! Напомним мнение мудрецов, что отличие Письменной Торы и Устной Торы в их отношении к нам – в том, что Тора Устная написана на нас.

Огонь, вода и... пустыня

Суббота, 15 мая 2021 г. – 4 сивана 5781 г.

Книга «Бамидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Бамидбар» («В пустыне»)

Мы начинаем читать четвертую книгу Торы. В первой книге были установлены основные параметры личности и ее отношения сo Всевышним, который обращается сначала к Природе, потом к Человеку. Во второй книге описано рождение еврейского народа и заключение Союза с Творцом на национальном уровне. При заключении этого союза Творец обращается к народу в целом, иногда непосредственно, иногда через Моше. В третьей книге определяются основные аспекты постоянного присутствия Всевышнего в среде нашего народа и те способы, которыми народ может обратиться к своему Создателю, обеспечивается непрекращающаяся близость между нами и Всевышним.

Четвертая книга – переход к активному действию на национальном уровне, направленному на реализацию Союза. Необходимо, но не достаточно получить Тору. Необходимо «идти путями ее», т. е. сделать ее своей сутью, своим неотменяемым образом жизни и, придя в Эрец-Исраэль, построить такое национальное государство, которое явится реализованной Торой, Торой в действии. События 39 лет пути от горы Синай до берега Иордана и являются содержанием книги «Бамидбар».

«И говорил Ашем Моше в пустыне Синай, в Шатре Встречи первого, месяца второго, в год второй по выходе их из страны Египет...» («Бамидбар», 1:1). Первой фразой Тора точно определяет время и место происходящего события. Эта точность, пожалуй, избыточна. Во-первых, большая часть событий книги «Шмот» и все события книги «Вайикра» в течение почти года после Исхода происходили в одном и том же месте, у горы Синай, где мы и находимся сейчас. Во-вторых, к определению нашего местоположения зачем-то прибавлено слово «в пустыне», но оно, вероятно, столь важно, что дало название и книге, и недельному разделу. Сочетание места «Синай» и определения «пустыня» вызывает удивление. И почему, собственно, «пустыня»? Действительно, здесь расположено трехмиллионное поселение. Даже сегодня не каждый город может похвастаться такой величиной. Здесь расположены источники воды, снабжающие весь народ и многочисленные стада (из которых приносились и будут приноситься жертвы Всевышнему). Очевидно, вокруг лагеря были и посевы зерновых, так же необходимые если и не для повседневной еды, то для жертвоприношений.

Не годится и иносказательное понимание пустыни в стиле: «Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился...» (А. С. Пушкин). Не было, наверное, на всей земле места, более близкого к Источнику жизни; места, откуда Всевышний открывался своему народу, а Мишкан, стоявший в середине лагеря, делал эту связь особенно прочной.

Первый шаг к ответу – понимание (в Торе) пустыни как места, свободного от поселений иных народов, места, где нет городов и т. п., а вовсе не скопище безводных барханов. Понять важность определения «пустыня» нам поможет мнение мудрецов: «Тремя вещами (стихиями) была дана Тора – в огне, воде и в пустыне» (Мидраш Раба).

Мидраш этот объясняет раби Меир Шапиро из Люблина (1887–1933). Вечность Торы в еврейском народе обеспечивается тремя измерениями:

• готовность личного самопожертвования во имя Всевышнего, истоки которого в поступке Авраама, вошедшего в горящую печь – огонь. Отблески этого огня и в пламени куста, который горит и не сгорает («Шмот», 3:2), и в огне на вершине горы Синай («Шмот», 18:19);

• способность всего народа поступиться внешними обстоятельствами, сняться с места и, бросив все, уйти. Это и первое поколение нашего народа, нашедшего в себе силы вступить в море – водy. Это и десятки следующих поколений, пересекавших моря по дороге в Эрец-Исраэль;

• пустыня не имеет героического ореола своих «предшественников», но именно ее третье измерение определило нашу способность противостоять самому страшному, абсолютно мирному врагу – ассимиляции. Именно испытание пустыней, «страной незасеянной», позволило не раствориться в общечеловеческой суете, именно уход из шума египетской цивилизации в пустыню позволил услышать голос Творца.

Сюжет истории

Суббота, 22 мая 2021 г. – 11 сивана 5781 г.

Книга «Бамидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Насо» («Исчисли…»)

Перепись народа Израиля, начатая по указанию Всевышнего в разделе «Бамидбар», завершается в нынешнем разделе переписью семейств левитов, Гершона и Мэрари и определением их роли в транспортировке Мишкана. Перечисление имен, как и всё, что сочла достойным упоминания Тора, очевидно далеко от простой статистики и описывает внутреннее содержание времен, событий, личностей. Указания о пересчете трех семейств сыновей Леви (семья Кеата исчислена в разделе «Бамидбар») даны в Торе по-разному. Заметим, что единство исчисления подчеркнуто тем, что пересчет начинается в разделе «Бамидбар», а заканчивается в разделе «Насо».

Итак, первая семья: «Вознеси голову сынов Кеата из среды сынов Леви по семьям их, по дому отцов их» («Бамидбар», 4:2). Вторая: «Вознеси голову сынов Гершона – также их, по дому отцов их, по семьям их» («Бамидбар», 4:22). Третья: «Сыны Мэрари – по семьям их, по дому отцов их посчитай их» («Бамидбар», 4:29).

К указанию о пересчете семьи Гершона прибавлено вовсе немотивированное «также их». А про сыновей Мэрари вообще не говорится о «вознесении головы»! Их надо посчитать, и не более чем. Эти разночтения прямо связаны с отличиями тех периодов истории (несения службы, или точнее – несения частей Храма – основы духовной энергетики этого мира, чьими описательными символами и являются имена Кеат, Гершон и Мэрари).

Имя старшего, Кеата, связано с периодом существования Храма, когда свет Торы почти беспрепятственно проникал во все слои Израиля. «И ему будут „ваякэт“-„повиноваться“ народы» («Берешит», 49:10). На это же намекает имя Ицара – сына Кеата: «цоар» – «свет, свечение». Этому периоду более всего соответствует выражение «несу голову». Об этом же нам говорит характер работ семьи Кеата. Они переносили Ковчег, Менору, Золотой стол, Жертвенники и прочую храмовую утварь.

Имя второго из сыновей прямо указывает на следующий период нашей истории – галут. Гершон – от «геруш» – «изгнание, разрыв, отделение». Но и этот вовсе не светлый период, тем не менее, характеризуется безусловным уважением к мудрецам, несущим на себе Тору в галуте. Отсюда «вознеси голову» – несмотря на тяготы изгнания – «также их». Сыновья Гершона переносят покрывала Шатра, занавесы и завесы двора – то, что отделяет сокровенную сущность Мишкана от окружающего мира.

И третий, последний (современный) период еврейской истории связан с именем Мэрари (от слова «мар» – горький) и никак не может быть ассоциирован с «вознесением головы». Безголовость и безысходная горечь бытия для не утративших еврейский взгляд на мир – вот удел последних, перед приходом Машиаха, поколений. Но работа семьи Мэрари внушает оптимизм. Они переносят (перевозят на повозках) брусья и засовы Шатра, столбы двора, серебряные и медные подножия, то, что позволяет выстроить прочное основание Мира Грядущего.

Самое тяжелое испытание

Суббота, 29 мая 2021 г. – 18 сивана 5781 г.

Книга «Бамидбар» («В пустыне»)

Недельный раздел «Бехаалотха» («При поднятии...»)

В последней главе раздела появляется строка, вроде не связанная ни с предыдущим, ни с последующим: «А Муж Моше скромный очень из всякого человека, который на лице земли» («Бамидбар», 12:3). Скромность, как известно, ощущение внутреннее, и его обнародование именно здесь, причем в столь безапеляционно-превосходной форме, требует особых причин. В разделе описывается масса событий: призыв левитов на службу в Мишкане, указание о праздновании Песаха, сделавшее этот праздник постоянным, создание серебряных труб – орудия управления народом, очередной бунт против Моше – желание мяса – и могилы вожделевших его, Эльдад и Мейдад, пророчествовавшие в лагере еврейского народа, наконец спор Мирьям и Аарона с Моше. При чем тут скромность?

История с вожделением мяса началaсь с того, что «стал народ как будто жаловаться злом в уши Ашем...» («Бамидбар» 11:1); далее «сброд, который в среде его, вожделели страсть» («Бамидбар», 11:8), наконец доводят Моше до того, что «сказал Моше Ашем: зачем сделал зло Ты рабу Твоему, и почему не нашел я милости в глазах Твоих – положить ношу всего народа этого на меня?» («Бамидбар», 11:11).

Самым тяжелым испытанием скромности является... гордыня, точнее, подозрение в ней. С одной стороны, Моше «несет» на себе весь народ, умоляя Всевышнего быть к нему снисходительным, т. е. выполняет, по сути, функции царя. И знаком этого является изготовлениe символа царского достоинства – двух серебряных труб, предназначенных для руководства народом при движении в пустыне, при выходе на войну, для собирания старейшин и всего народа, для обозначения праздников. С другой стороны, убегая от народа, Моше ищет понимания у «своего брата-пророка», но и здесь находит лишь: «Моше умирает, а Йеошуа вводит». Согласно устной Торе, пророчество Эльдада и Мейдада («Бамидбар», 11:26–30) состояло в том, что не Моше, а Йеошуа Бин Нун будет во главе входящих в Эрец-Исраэль.

Последнее прибежище Моше (в этом мире) родные люди – Аарон и Мирьям, которые, конечно, просто обязаны понять и поддержать его, но и здесь он находит подозрение... в нескромности: «И говорила Мирьям и Аарон против Моше – в отношении Жены Кушит, которую взял, потому что Жену Кушит взял. И сказали: а только лишь Моше говорил Ашем, а не также с нами говорил? (Иными словами, нечего ему слишком выделяться!)» («Бамидбар», 12:1–2).

Если после всего этого Моше принимает происходящее как заслуженное и продолжает делать свое дело – он воистину «скромный очень из всякого человека, который на лице земли».

Раби Шломо из Бельз (1783–1855) говорил, что есть два вида скромности. Есть скромность, которая заставляет человека видеть себя никчемным и всех остальных людей – пустыми и никчемными. По-настоящему скромные осознают себя как избранный Всевышним венец Творения, но все остальные люди видятся ему стоящими на более высоком уровне. Мораль: самое сложное в скромности – не чувствовать себя скромным, в особенности если тебя обвиняют в гордыне.

Подготовил д-р Ури Линец (linetsi@mail.ru).

Использованы материалы нового перевода и комментария Торы Идеи рава Михаэля Гитика. Мы рады вашим вопросам.