Закон или политическая конъюнктура?

Уже много дней по новостным каналам и в Facebook обсуждают блокировку Трампа в Twitter. Мнения в основном разделись по партийной принадлежности: республиканцы считают это преследованием по политическим мотивам и нарушением принципа свободы слова, демократы парируют, что свобода слова, по первой поправке к Конституции, не распространяется на Twitter, а ограничивает лишь государство. Это государство не может ограничивать свободу слова, прессы и собраний. А про частные компании в поправке ничего не говорится. Поэтому Twitter на своей площадке может делать все, что угодно.

Первая поправка была принята в XVIII в., и, естественно, свобода слова и прессы регулируются не только ею, но и последующими законами, к которым юридически приравниваются решения судов. Право в США прецедентное, и каждое решение суда создает новые юридические рамки. В своих решениях суды адаптируют к нынешним обстоятельствам не только букву Конституции, но и ее дух.

С моей точки зрения дух Конституции в данном случае очевиден: свобода слова не абсолютна, но власть не может ее ограничивать из конъюнктурных соображений. А многотриллионные монополии имеют сегодня больше власти, чем правительство. Более того, ведь речь идет даже не о монополиях. Принимает решения, в сущности, маленькая группа руководителей Google, Facebook, Twitter и Amazon. Которых никто не выбирал. Это, как мне кажется, противоречит духу первой поправки. Но это мое мнение. Что по поводу мнений судов?

В ряде судебных прецедентов обсуждалось место действия первой поправки. Люди имеют право собираться и пользоваться свободой слова в общественных местах, среди которых конкретно упоминаются улицы, парки и площади. Но это право не распространяется на государственные здания. И на территории частных корпораций такого права у нас, вообще говоря, нет. Но не все так однозначно…

Оказывается, в 1946 г. Верховный cуд рассматривал дело Marsh vs. Alabama. В то время было много поселков, полностью принадлежащих корпорациям. Как бы завод, шахта, плантация плюс жилье. Читали ли вы «Гроздья гнева» или смотрели одноименный фильм? Там описываются такие поселки в Калифорнии. Стейбнек, увидев их, был поражен до глубины души. И не мог не описать, по сути, paбcкyю жизнь их жителей в 1930-х гг.

Вот в одном из таких частных городков, Грейс Марш, член секты «Свидетелей Иеговы» распространялa свою религиозную литературу возле почтового отделения. И компания, владеющая городком, запретила ей это делать. По закону о вторжении в частную собственность. Но Верховный суд США решил дело в пользу проповедницы. В его решении говорится: «Чем в большей степени владелец для собственной выгоды открывает свою собственность для публики, тем больше его права ограничиваются конституционными и законодательными правами тех, кто ее использует. Даже если корпорация или мэрия и владеет городом, общество в любом случае имеет равную заинтересованность в том, чтобы это сообщество функционировало таким образом, чтобы каналы коммуникации оставались свободными».

Два слова об этом решении. Всем понятно, что частные компании действуют в соответствии с законами США. В частности, они, к примеру, не могут ввести телесные наказания для своих работников. С этим, думаю, согласны все. Ограничений на компании тысячи. Но в сегодняшних обсуждениях половина людей из-за неприязни конкретно к Трампу считает, что в сфере подавления свободы слова ограничивать частную компанию не надо. Массу вещей компании не имеют права делать, а это – пожалуйста. Это неправильная точка зрения. Потому что трампы приходят и уходят в течении четырех лет, а законы и права человека остаются на десятилетия, если не больше. И мне кажется, что в выработке мнения по таким фундаментальным вопросам от сегодняшней конъюнктуры лучше абстрагироваться. Леший с ним, с Трампом. Как мы-то дальше жить будем? Или наши дети?

Второе. Процитированное выше решение суда в деле Marsh vs. Alabama полностью применимо как прецедент к социальным сетям. Twitter, Facebook, Google открыли свои платформы для огромного количества людей. В принципе, для всего населения США. Причем именно так, как написано в решении суда: отрыли для своей многотриллионной выгоды. И их права частных собственников, следовательно, ограничиваются конституционными правами всех нас. В частности, социальные сети не могут ограничивать наше право на свободу коммуникации. На свободу слова. Это решение Верховного суда 1946 г. послужило краеугольным камнем, прецедентом, для целого ряда последующих случаев, о полудюжине которых я напишу ниже.

Далее. Социальные сети – дело новое, подчиняющееся пока «закону 230», который еще находится в стадии становления. Ряд конгрессменов, сенаторов, бывший министр юстиции Уильям Барр, Трамп и даже Цукерберг опубликовали совершенно разные проекты его изменения. Пока единого мнения нет. Каким будет новый закон – непонятно, но он, безусловно, будет иным, чем сейчас. Но каким бы он ни был, одно очевидно: социальные сети заменили места традиционных собраний. Заменили парки, улицы, площади, где Конституция XVIII в. гарантирует нам свободу слова. Жизнь виртуализировалась. И что, из-за этой виртуализации мы должны потерять свободу слова? И нашими самозваными арбитрами станут Цукерберг, Дорси, Безос и Пичай? Которых никто никуда не выбирал? Это очевидным образом противоречит духу первой поправки. И это не тот вопрос, в котором демократы и республиканцы могут позволить себе иметь разные мнения.

Это слова, а вот конкретика. Приведу еще несколько примеров.

Pentagon papers. Дело New York Times vs. United States (1971). Время войны во Вьетнаме. Пентагон подготовил секретный доклад, в котором говорилось о том, что война проиграна. Но Никсон продолжал трубить о близкой победе. Газета «Вашингтон Пост» опубликовала первую часть доклада, была утечка из Пентагона. Доклад был большой – 7000 страниц, за один раз не опубликуешь, поэтому вышла только первая часть. Никсон быстро обратился в суд: разглашение государственной тайны. Запретили. Тогда вторую часть опубликовала «Нью-Йорк Таймс». Никсон опять подал в суд. На этот раз желая запретить публикацию вообще всем. Дело принял к рассмотрению Верховный суд, который решил, что первая поправка, свобода слова и печати, имеет большее значение для здоровья общества, чем сохранение государственной тайны.

К нынешней ситуации и социальным сетям это прямого отношения не имеет. Но два наблюдения сделать можно. Первое: как и с социальными сетями, есть противоречие в законах, нужно решить, какой из них приоритетен. Что важнее – право частных сетей на любые действия или свобода слова? право правительства на государственную тайну во время войны или свобода слова? Суд решил, что последнее.

Второе наблюдение. Никсон просил суд заранее запретить все публикации о бумагах Пентагона. Суд счел, что такой превентивный запрет тоже нарушает первую поправку. В нынешней ситуации аналогичный вопрос: может ли социальная сеть превентивно удалить пользователя, сказав, что она ожидает от него «не тех» публикаций? Ведь именно так объяснил свои действия Twitter в отношении Трампа. В 1971 г. Верховный суд решил, что нельзя заранее запрещать. Еще раз: этот случай нельзя формально рассматривать как прецедент, к нынешней ситуации он прямого отношения не имеет. Но это пример того, что даже во время войны было решено, что первая поправка имеет приоритет перед другими законами.

Еще один случай, более релевантный. Amalgamated Food Employees Union vs. Logan Valley Plaza (1968). Работники магазина, находящегося в большом торговом центре, объявили о своих намерениях провести демонстрацию в этом центре. Так как центр является частной собственностью, его владельцы подали в суд. Суд процитировал в качестве прецедента вышеописанное дело Marsh vs. Alabama и решил в пользу демонстрантов. Их право на свободу слова и собраний важнее интересов владельцев торгового центра.

Этот случай 1968 г., впрочем, имеет весьма относительное прецедентное значение. Ряд судов (это были суды штатов, а не Верховный суд) приняли противоположные решения. Во многих штатах было признано, что дело Marsh vs. Alabama не может быть прецедентом для демонстраций в торговых центрах. Так, в деле Lloyd Corp. vs. Tanner (1972) суд не разрешил демонстрацию в торговом центре. В решении суда говорилось, что «не должно быть открытого приглашения публике использовать торговые центры для любых целей, несовместимых с интересами как магазинов, так и покупателей, которых они обслуживают». Интересно, что это решение указывает на критерий запрета свободы слова, и этот критерий работает сегодня против социальных сетей. Ведь цель торговых центров – продажи и покупки, и поэтому эти центры не должны быть площадками для политических дискуссий. Это критерий. Важна цель. А в случае социальных сетей их цель – именно политические (в том числе) дискуссии. Поэтому в случае Facebook и Twitter дело Marsh vs. Alabama является прецедентом, а Lloyd Corp. vs. Tanner не является.

Я напишу еще о двух прецедентах, которые могут иметь первостепенное значение. Вlасk Livеs Mаttеr vs. Mall of America (2020). ВLМ хотели организовать демонстрацию в торговом центре, и последний подал на ВLМ в суд. Это – один из нескольких разрозненных случаев, о которых я писал выше. Пользуясь случаем Lloyd Corp. vs. Tanner (см. выше) как прецедентом, судья (как и в ряде подобных случаев) отказал демонстрантам в праве на протест на территории торгового центра, находящегося в частной собственности. Но в ходе слушаний было два интересных момента.

Первое: торговый центр просил суд заставить ответчиков опубликовать в Facebook и Twitter, что демонстрация отменяется. Судья счел это требование антиконституционным. Право ответчика на свободу слова означает, что они могут писать в социальных сетях то, что считают нужным, и суд не может им ничего диктовать. Так что призывы прийти на демонстрацию оставались в социальных сетях, и демонстрация, несмотря на решение суда, состоялась. Пришло около 1500 человек. Торговый центр продолжал судиться с ВLМ, хотел наказать участников демонстрации за вторжение на территорию, находящуюся в частной собственности. Судья отказал, так как по требованию работников центра демонстранты в течение часа всё же покинули центр. Большинство мирно, хотя полиция и задержала там парочку.

Одно обстоятельство в решении судьи интересно. Судья особо отметил: в ходе слушаний ему стало ясно, что основной целью истца является желание предотвратить будущие демонстрации. Послать сигнал обществу. По мнению судьи, такая мотивация не удовлетворяет конституционным требованиям. Суд может рассмотреть нарушения, совершенные ответчиком ранее, но он не может принимать решения в целях предотвращения чего-либо в будущем.

Еще одно дело, имеющее отношение к Twitter. Прежде чем его изложить, просуммирую сказанное до сих пор. В основополагающем деле Marsh vs. Alabama (1968) было решено, что на территории городка, находящегося в частном владении, все имеют право на свободу слова, собраний, первая поправка действует. В последующем деле Amalgamated Food Employees Union vs. Logan Valley Plaza (1968) было решено, что Marsh vs. Alabama является прецедентом и первая поправка действует на территориях частных торговых центров. Но в ряде последующих судебных рассмотрений сложилась противоречивая картина. В каких-то штатах было принято решение аналогичное, но в других штатах было решено наоборот. В каждом штате свои законы, так что картина пестрая.

Теперь самое главное. И Twitter, и Facebook, и Google являются компаниями калифорнийскими. Поэтому важен вопрос: какие прецеденты были в Калифорнии? как эта дилемма решается в поле калифорнийского законодательства?

Прецедент тут был – дело Pruneyard Shopping Center vs. Robins (1980). Несколько школьников пошли в торговый центр собирать подписи в поддержку резолюции ООН, характеризующей cиoнизм как форму pacизма. Работники центра попросили их покинуть здание, так как они не получили разрешения у его владельцев. Молодые люди возмутились и подали в суд. Суд отказал им. Тогда они подали апелляцию в Верховный суд штата Калифорния. Он решил дело в пользу школьников на основании Конституции именно штата, а не США. Там, в Конституции Калифорнии, написано следующее: «Каждый человек имеет право свободно говорить, писать, публиковать свое мнение на любые темы, неся за это ответственность. Никакой закон не может ограничить или урезать свободу слова и печати».

То есть в Калифорнии никакой закон, включая законы о частной собственности, не можeт иметь приоритета над свободой слова и печати. И сила этого положения калифорнийской Конституции в том, что оно ограничивает не только государство, как первая поправка к Конституции США, но и все другие стороны. Такие, как частные компании, включая торговые центры и университеты.

Владельцы калифорнийского торгового центра опротестовали решение в Верховном суде США. Он окончательно утвердил решение Верховного суда Калифорнии, указав, что жители штата могут иметь право на свободы, дополнительные по отношению к тем, которые прописаны в федеральной Конституции.

Мне кажется, что, так как штаб-квартиры Twitter, Google и Facebook находятся в Калифорнии, случай Pruneyard Shopping Center vs. Robins (1980) является прецедентом, ограничивающим их возможность регулировать политические дискуссии.

В США 50 штатов, и в конституциях 39 из них прописана свобода слова, аналогичная калифорнийской. То есть получается, что социальные сети хотя и не нарушают первую поправку, но лишают людей свобод, прописанных в конституции штата Калифорния и еще 38 штатов.

В заключение. Юридического образования у меня нет, и вполне возможно, что я что-то упустил или написал неправильно. Но в любом случае, так как многие не знакомы с фактами, изложенными выше, и в силу относительной важности знакомства с прецедентами, этот текст кажется мне достойным всеобщего внимания.

 

Вадим ОЛЬШЕВСКИЙ

Страница автора в Facebook: https://www.facebook.com/vadim.ol

Волюнтаризм против вольного слова

Комментарий публициста

Люди, оправдывающие волюнтаризм соцсетей (они – сюрприз! – почти все позиционируют себя либералами, сторонниками свободы слова), говорят: соцсети – частные фирмы, кого хотят – того и заблокируют. Понятно, что идеологическая зашоренность и ненависть к лидеру другого лагеря мешает им логично мыслить и хотя бы понять, что произошло. Их я вряд ли смогу переубедить, но мы с вами будем говорить серьезно.

Конфликт между Трампом и соцсетями возник не из-за «штурма» Капитолия его сторонниками. Еще год назад соцсети назначили себя цензором Трампа: стирали посты президента, сопровождали их ремаркой «непроверенные, ложные факты» и т. д. Тогда Трамп пригрозил принять меры. Он решил отменить дарованную ранее соцсетям Конгрессом льготу, по которой никто не может подать на них в суд за опубликованную в них клевету. Владельцы соцсетей, чтобы получить такой огульный иммунитет, приводили следующие, на первый взгляд резонные, доводы: если газета опубликовала клевету, то пострадавший может подать в суд на автора статьи, на редакцию, на владельца газеты, но не может же он подать в суд на типографию, которая отпечатала тираж газеты, или на бумажный комбинат, изготовивший бумагу, на которой напечатан этот тираж. Мы, утверждали адвокаты соцсетей, в статусе бумажного комбината или типографии, мы только предоставляем инфраструктуру, а за содержание пусть отвечает тот, кто публиковал.

Логика же Трампа была таковой: если вы начинаете решать, что публиковать, а что нет, то вы несете ответственность наравне с теми, кто опубликовал. Если бы Трампу удалось лишить соцсети иммунитета, то он мог бы подать на них в суд за клевету о нем, которую они позволяли публиковать на своих площадках.

Действительно, если типография отпечатает тираж газеты, в которой есть клевета, а через неделю откажется печатать тираж газеты, в которой будет опровержение этой клеветы, она (типография) становится полноправным участником редакционного процесса и должна нести ответственность. Разумеется, по суду. Если бумажный комбинат продал бумагу газете, опубликовавшей клевету, но потом отказался продавать бумагу газете, которая хочет опубликовать опровержение, такой комбинат вполне можно привлечь к суду. Тот же порядок должен быть и для соцсетей: если они не вмешиваются в публикации, не создают у себя цензуру, претензии к ним не обоснованы. Но если они решают, что публиковать, а что нет, то извольте отвечать.

В соцсетях публикуется столько призывов к насилию, к ненависти, масса ложной информации... Почему владельцы соцсетей принялись рьяно наводить цензуру именно в случае Трампа? Потому что он – президент? А попытаются ли они подвергнуть цензуре президента, которого им поставил картель американских левых СМИ? Рассмешил я вас? Владельцы соцсетей понимают, что подчиненный картелю Конгресс мгновенно обрежет им крылышки, лишит иммунитета от судебных исков, а задействовав антимонопольные законы, вообще пустит по миру. Сейчас же, налетев шакалами на раненого льва, они заработали себе еще очки у всесильного картеля СМИ.

Соцсети не просто лишают произвольно человека возможности опубликовать у себя что-то: закрыв его страницу, они лишают его связи с подписчиками. И нельзя при этом фарисейски заявлять: пусть идет в другую сеть. Тысячи, сотни тысяч и миллионы подписчиков зарабатываются годами. Это как если телефонная компания заблокирует ваш номер телефона, через который с вами связывались ваши клиенты. Миллионы подписчиков Трампа получали информацию непосредственно от него. Это особенно важно, учитывая, что картель СМИ не дает ему слова, освещает его деятельность предвзято. Закрыв страницу Трампа, соцсети нанесли ему огромный ущерб, сыграли на руку его политическим оппонентам.

А как же тогда бороться с публикациями в соцсетях, которые могут нанести ущерб людям? Вдруг публикации Трампа действительно незаконны? Конечно, за такие публикации нужно наказывать, но не революционной «тройкой», а по решению суда, который выслушает обе стороны. Правда, суды в США, как мы убедились, тоже ангажированы, но это уже другая тема.

Трамп, по мнению владельцев соцсетей, написал у них, что были нарушения на выборах, этот пост может поднять людей на насильственные акции, они заткнули Трампу рот. Полгода назад каждое недовольство в соцсети убийством Флойда могло толкать людей на погромы. «Заткнули» ли Twitter или Facebook этих недовольных? И кто решил, что именно пост Трампа толкнул демонстрантов в Капитолий (обычная судебная практика: обвинитель должен доказать, что именно те или иные слова и действия привели к тем или иным последствиям). Вопрос этот получает особую актуальность в свете публикаций о том, что еще за несколько дней до этого инцидента (и до поста Трампа в соцсети) ФБР уже предупредило охрану Капитолия, что радикалы собираются ворваться в Капитолий.

Где были, когда Трампу закрыли Facebook и Twitter, доброхоты, которые защищают право на свободу слова даже террористов, ссылаясь на приписанное Вольтеру: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать»?

Меня шаг владельцев соцсетей, выполняющих волю картеля левацких СМИ, нисколько не удивил. Первое, что сделал Ленин, захватив власть, своим указом «временно» закрыл все оппозиционные газеты в России (вскоре, правда, сам пал первой жертвой отсутствия свободной прессы – его же соратники заперли его в Горках, чтобы править самим). Следующей жертвой отсутствия свободы слова стала бывшая при царе свободной судебная система, а потом революционные трибуналы убили и превратили в лагерную пыль миллионы.

Миллиардеры, которые надеются своей услужливостью заработать пожизненную индульгенцию, скоро разочаруются. Одно неугодное большевикам высказывание – и тебе конец. Как Ходорковскому, который (по его же признанию) потерял всё потому, что произнес не понравившуюся власти речь на форуме богачей. Несмотря на все свои миллиарды, ты либо всю жизнь ходишь перед реальными властями на полусогнутых, как Сорос, и постоянно даешь им деньги на реализацию их идей, либо...

Лидер демократов в Палате представителей Нэнси Пелоси объявила Трампа умалишенным и велела военному руководству не выполнять приказ Трампа, если тот вздумает на кого-то бросить ядерную бомбу. И генералы, которые систематически не выполняли приказы президента-главнокомандующего, взяли под козырек. Весной 2020 г. генералы не выполнили приказ Трампа ввести Национальную гвардию в города, где бесновались погромщики. Сейчас эти же генералы ввели Национальную гвардию в Вашингтон после первой же демонстрации людей, всего-то лишь требующих расследовать подозрения о нарушениях на выборах. Этим генералам нужно рассказать о судьбе сталинских маршалов.

Трампа, который тоже подозревает нарушения, самого хотят судить. Это не месть победителей Трампу. Это предупреждение той части народа, которая вздумает выражать недовольство будущими большевистскими законами: об оружии у граждан, о налогах, о привилегиях для социально близких… Реакцией станет не борьба, а исчезновение инициативы и желания работать на дядю – и скорая нищета в богатейшей стране мира.

Заметьте: Трамп отказывается признать победу Байдена, ссылаясь на нарушение законов. Четыре года назад Клинтон отказывалась признать победу Трампа, выражая недовольство законом, наделившим выборщиков правом избрать президента. Кто роет под основы Конституции? Кто-то еще помнит, что в 2000 г. демократ Эл Гор отказывался признать победу Буша-младшего?

Трамп теперь тешит себя надеждой создать свою социальную сеть. Ну-ну. Мы, умудренные опытом жизни в социалистическом государстве, знаем, какая бывает польза от самиздата...

Мне вспомнился Никита Хрущев, который в сентябре 1959 г. посетил с официальным визитом США. Редакторы тамошних газет попеняли ему, что их собкорам в СССР не позволяют пересылать любые сообщения, подвергая их цензурe. На что Хрущев ответил: а как же без цензуры, если они пишут клевету? Да телефонистка на почте не примет такую телеграмму от вашего корреспондента, содержащего явную клевету! Но в нормальной стране не телефонистке на почте решать, что является клеветой. И не соцсетям решать, что может публиковать президент.

 

Юрий МООР-МУРАДОВ