«Жиденка завтра в Бабий Яр веди!»

31 августа 2020 г. в Киеве по случаю Дня независимости Украины президент страны Владимир Зеленский наградил орденом «За заслуги» II степени председателя общественной организации «Ассоциация евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей» Бориса Михайловича Забарко и его заместителя, ответственного секретаря организации Василия Васильевича Михайловского.

О бывшем узнике Шаргородского гетто на территории оккупированной фашистами Винницкой области Борисе Забарко, которому в этом году исполнится 85 лет, неоднократно писала «Еврейская газета». Он заслуженный деятель науки и техники Украины, лауреат премии Национальной Академии наук Украины, автор более 230 книг и статей, опубликованных в Австрии, Англии, Венгрии, Германии, Израиле, России, США, Украине.

Имя родившегося в 1937 г. Василия Михайловского читателям «ЕП» пока неизвестно, тем более что настоящее его имя – Цезарь Кац. Он был спасен Анастасией Фоминой из Бабьего Яра и два года скрывался в приюте, который организовала Нина Гудкова. После войны его усыновили Берта и Василий Михайловские. В 1994 г. «Яд ва-Шем» признал Анастасию Фомину и Нину Гудкову Праведницами народов мира. Ну а история Цезаря Каца, ставшего Василием Михайловским, заслуживает того, чтобы быть рассказанной.

 

«Надо сказать, что после освобождения Киева из детского дома стали забирать детей, практически каждый день. В своей группе я остался один – с сердечной недостаточностью, водянкой живота, этакий гадкий утенок, которого никто не хотел брать. Однажды я пристал к санитарке, мол, когда меня уже заберут?! Та отмахнулась: „Завтра“», – вспоминал герой этой статьи. Его награждение орденом от президента ко Дню независимости Украины прошло незаметно… Хотя я уверен, что судьба этого еврейского мальчишки из Киева заслуживает отдельной книги. Василий Васильевич Михайловский – заместитель председателя Всеукраинской ассоциации евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей, прекрасный человек. Добрый, интеллигентный, замечательный.

Впервые нас в Киеве познакомил Роман Маркович Шварцман (председатель Одесской региональной ассоциации евреев – бывших узников гетто и нацистских концлагерей. – Ред.), и я не мог понять, откуда у моего нового знакомого такие имя и фамилия. Уже позднее, в одну из наших встреч в Одессе, Василий Васильевич рассказал мне о своей судьбе.

Он родился в Киеве в еврейской семье с более чем традиционной фамилией Кац. Отца звали Петр Соломонович, маму – Ципа Павловна. Она умерла в роддоме вскоре после его рождения: оторвался тромб… В ее честь, по первой букве имени, наш герой получил имя Цезарь и для домашних был Цезиком.

Потом война. Отец Василия Васильевича, тогда еще Цезика, участник обороны Киева, попал в Дарницкий концлагерь, где его чуть не расстреляли. Каким-то образом ему удалось оттуда вырваться, и он сразу рванул к детям. На Костельной наткнулся на дворничиху, которая выдала его немцам. Его расстреляли тут же, возле дома…

«Дворничиха, уходя, сказала моей няне Наде:

– Жиденка завтра в Бабий Яр веди!

И рано утром моя няня, собрав кое-какие пожитки, пошла со мной…»

Что было с евреями Киева, мы уже знаем. 29 сентября 1941 г. по всему городу были расклеены объявления с приказом всем евреям города и окрестностей явиться с вещами к 8 утра на улицу Мельникова. Тогда все думали, что евреев будут просто переселять.

«Мне было четыре года, я был в хорошем настроении, – вспоминает Василий Васильевич, – столько народа видел только в государственные праздники, поэтому просил няню купить мне шарики и флажки, как это делал папа на 1 мая и 7 ноября. Хорошо запомнилась большая сумка с какими-то игрушками, я было потянулся к одной из кукол, но няня остановила – не трогай… Когда я устал идти, уже на Подоле, няня пристроила меня на какую-то подводу, их там было множество, а еще грузовиков и двуколок. А на Мельникова нас уже ждало оцепление с овчарками и дубинками. Людей стали бить, загоняя в узкий проход, и мы с няней упали на огромный железный „еж“, их вокруг было много. Мы сильно поранились, няня прижала меня к себе, а я так просто вцепился в нее. Она сумела как-то вытащить паспорт и стала его всем показывать, мол, она не еврейка. И какой-то мужик вытолкнул нас из толпы…

О том, что ждало евреев, которых людской поток подхватил дальше, я узнал уже после войны. За этим КПП из грузовиков немцы установили еще три пункта: на одном отбирали документы, на другом – вещи и драгоценности, на третьем люди раздевались и шли на расстрел.

Няня несколько дней не выпускала меня из рук, ходила по знакомым, искала приюта и хоть какой-то еды. Пока однажды ей не сказали:

– Что ты все ходишь со своим жиденышем? Убьют и его, и тебя!».

Но его не убили. Он выжил. И выжил благодаря тому, что рядом оказались святые люди, Праведники народов мира, которые не позволили ему умереть. Это няня из Мариуполя Надя Фомина и врач из Черкасс Нина Никитична Гудкова.

«Кто-то подсказал Наде, что на Предславинской есть приют для бездомных детей – бывшая детская больница. Что ей оставалось делать? Она дала мне в руки бумажку с именем и фамилией Вася Фомин, посадила на ступеньки у входа в приют, а сама спряталась и наблюдала за происходящим», – продолжал рассказывать Василий Васильевич.

В этой больнице оставалось примерно 70 невостребованных детей. Главврач и все сотрудники вовремя эвакуировались, вызвав перед этим из Черкасс молодого врача Нину Гудкову и оставив приют на ее попечение.

«Потом Нина Никитична рассказывала, что, когда дворник меня привел – а у меня были большие глаза и пышные кудри, – она сразу поняла, что это еврейский ребенок, и остригла меня наголо. Выяснить что-то у меня она не смогла, ведь долгое время я вообще не говорил. Я был не единственный еврей в приюте, и, когда приближалась опасность, нас прятали под лестницу, в бельевую, там мы сидели тихонько, как мышата. Поначалу было очень тяжело, малыши умирали от голода, есть было совсем нечего. Потом, когда местные жители узнали, что происходит, то стали приносить какую-то снедь, крупы, в общем, как-то мы перебивались».

День освобождения Киева наш герой хорошо запомнил.

Василий с приемными родителямиФото из личного архива В. В. Михайловского «Перед приближением Красной армии немцы зачищали Киев – в городе было 13 детдомов, и всех их обитателей, в том числе и нашего приюта, выдворили за пределы столицы. Нас посадили в какую-то теплушку, и так, под обстрелами, мы добрались до Ворзеля и попали в Дом ребенка. Там и встретили освобождение. Этот момент я хорошо помню: я стоял на кроватке ночью и наблюдал за трассирующими пулями. Мне шел седьмой год».

Он ждал, когда же его кто-то заберет из детского дома.

«Увидев, что к главврачу детдома пришли солидный мужчина и красивая женщина, я бросился к ним:

– Папочка, мамочка! Это я, ваш сыночек…»

Этими людьми оказались врач Василий Иванович Михайловский и его жена Берта Савельевна. Ради своей любви к еврейской девушке Берте Грановской Василий Иванович выучил идиш, чтобы наладить контакт и общение с будущей тещей. А уже позже, в годы оккупации, Василий Иванович спасет свою жену и тещу от расстрела, за что будет удостоен мемориалом «Яд ва-Шем» звания Праведника народов мира.

Оказавшись в семье Михайловских, Василий начал жизнь с чистого листа. Окончил школу с серебряной медалью, поступил на строительный факультет Киевского инженерно-строительного института. Потом работал на Кременчугской и Киевской ГЭС, строил газо- и нефтепроводы, в 1990-е был директором проектно-конструкторского технического бюро Госстроя Украины.

«Не скрою, я хотел вернуть свою настоящую фамилию, – говорит Василий Васильевич, – но память о спасителях не позволила. Ведь своей жизнью я обязан этим людям»…

 

Павел КОЗЛЕНКО

 

P. S. Когда номер готовился к печати, пришла печальная новость о том, что 8 сентября Василия Васильевича Михайловского не стало.