Маршрут изгнанников

Сто лет назад, прогуливаясь по манхэттенским улицам Нью-Йорка, повсюду можно было услышать идишскую речь и увидеть вывески на идише, написанные ивритскими буквами. Но, как указывается в Бюллетене еврейской иммиграции за 1916 г., время от времени на глаза могли попасться «другие вывески, написанные ивритскими буквами, понять которые было невозможно», – «Кафе Константинополь» или «Кафе Смирна». А люди, сидевшие там за столиками, – «разве они евреи? Нет, этого не может быть; они не похожи на евреев; они не говорят на идише. Послушайте: что это за странный язык, на котором они говорят? Звучит, как испанский или мексиканский…»

Эти загадочные люди были сефардами – потомками испанских евреев, которые поселились в Оттоманской империи после изгнания их из Испании в 1492 г. Однако Авива Бен-Ур показывает в своей книге «Сефардские евреи в Америке. История диаспоры», насколько сложно было подавляющему большинству американских евреев, происходивших из Восточной Европы, понять своих сефардских соседей. Мог ли еврей, говоривший на ладино, языке, имевшем примерно такое же отношение к средневековому испанскому, какое идиш имеет к средневековому немецкому, считаться евреем?

Оттоманская империя не разрешала эмиграцию до 1908 г., а во время Первой мировой вой­ны было крайне трудно выехать из Турции, особенно после того, как Соединенные Штаты вступили в вой­ну на стороне Антанты. Это означало, что у сефардских евреев было значительно меньше возможностей для приезда в Америку: в 1920 г. примерно из 1,5 млн евреев города Нью-Йорка сефардов насчитывалось не более 25 тыс. Даже в конце прошлого века лишь около 4% американского еврейского населения – неашкеназы.

Бен-Ур посвятила свою книгу говорящим на ладино евреям, которые корнями уходят в Испанию. На иврите «Испания» – «Сфарад», откуда и происходит слово «сефард». Одна из тем, поднятых Бен-Ур, – проблема взаимоотношений первых и последующих потоков новоприбывших. Так же как старейшие евреи Америки – германские – часто старались держать новых польских и русских иммигрантов на расстоянии вытянутой руки, так и несколько хорошо устроенных сефардских семей в США хотели выделить отличие собственного происхождения, связанного с колониальным периодом, от происхождения своих новых единоплеменников из Оттоманской империи.

Самыми первыми евреями в Северной Америке были западные сефарды, чьи предки ушли из Испании в Португалию, Нидерланды и Англию, а потом прибыли в Новый Свет на волне колониальной экспансии этих стран. Нью-йоркская конгрегация «Шеарит-Исраэль» была основана в XVII в. для тех евреев, которые говорили по-испански или по-португальски, а не на ладино. И некоторые из самых видных евреев американской истории, такие как Бенджамин Кардозо и Эмма Лазарус, происходят именно от этих пионеров.

С приездом новых ладиноговорящих евреев, показывает Бен-Ур, эти уже устроенные семьи иногда пытались сохранить название «сефарды» для себя, предпочитая называть вновь прибывших восточными (азиатскими) или левантийскими евреями. В 1911 г., к примеру, Еврейское общество помощи иммигрантам основало Cефардское бюро для помощи ладиноговорящим иммигрантам. Однако «Шеарит-Исраэль» добилась переименования этого бюро в Восточное. То же произошло, когда Федерация сефардских обществ была вынуждена – под давлением всё тех же сефардских семей – переименоваться в Федерацию восточных евреев.

Интересно, что даже тогда, когда отношения между сефардами и ашкеназами были напряженными, мифы и стереотипы, связанные с сефардскими евреями, были по большей части позитивные. Бен-Ур посвящает целую главу тому, как ашкеназские школы и синагоги под влиянием престижа говоривших на иврите жителей Палестины перешли на сефардское произношение иврита. А многие германские и восточноевропейские евреи воспевали сильно идеализированную картину «золотого века» Испании во времена еврейского процветания.

Именно там сефардские евреи черпали чувство гордости своей общиной, как видно из статьи 1911 г. в газете La America, которую цитирует Бен-Ур: «Кровь Маймонида, Иегуды Галеви и Абраванелей до сих пор течет в наших жилах». Правда, такого типа миф мог оказаться палкой о двух концах, когда ашкеназы видели, что далеко не все сефардские иммигранты XX в. были Абраванелями. И действительно, отмечает Бен-Ур, некоторые ашкеназские критики приписывали сефардам такие недостатки, как, к примеру, повышенный интерес к торговле, то есть то самое, что европейцы приписывали самим ашкеназам. Нелегко быть меньшинством, но, как показывает Бен-Ур, быть меньшинством среди меньшинства еще труднее.

 

Адам КИРШ