Две стороны одной монеты

Среди молодежи и людей «младшего среднего» возраста в ряде стран Запада набирают популярность идеи социализма. Об этом, например, свидетельствуют итоги опроса общественного мнения, проведенного исследовательской службой Harris Poll. Так, в США среди миллениалов и представителей так называемого «поколения Z» (люди, родившиеся в 1995 г. и позже) почти половина – 49,6% – хотели бы жить в социалистическом государстве (в целом по стране о таком желании заявили 37,2% опрошенных).

В 1939 г., когда Германия и СССР разделили Польшу, лаурят Нобелевской премии по литературе Томас Элиот заявил: «Если у вас нет Бога, вам придется поклоняться Гитлеру или Сталину». Сложно представить более точное выражение. В 1939 г. у человека было три выбора: национал-социализм, интернационал-социализм или достоинство. Сегодня мы наблюдаем похожие обстоятельства, хотя они и не так очевидны, как в 1939-м.

В культуре последних лет было множество тревожных событий, например протесты против законной власти, насилие против обычных граждан и борьба с самими идеями, лежащими в фундаменте западного общества. Однако немногие из них были более волнующими, чем возрождение коммунизма и социализма. Почему же это происходит сейчас? В чем причина «заката западной цивилизации»? Скорее всего, это связано с тремя важными вещами.

Во-первых, мы, интеллигенция, не смогли убедить общество в том, насколько вредоносными были и остаются любые формы коммунизма. Большинство историков в своих исследованиях и учениях делали акцент на то, какую степень свободы получила та или иная перверсия. Почти все историки игнорируют тот очевидный факт, что в ХХ в. государства уничтожили больше 200 млн невинных людей. Бойни такого масштаба история мира просто не знает. Весь этот ужас царствовал на полях войн­, в лагерях Гитлера и ГУЛАГе Сталина.

Во-вторых, выросло целое поколение, которое никогда не слышало про ГУЛАГ или даже про Берлинскую стену. Хотя, безусловно, утекло немало воды с тех времен, когда коммунисты, угрожая миру полным уничтожением, сеяли зло по всему земному шару.

В-третьих, пять государств, которые официально являются коммунистическими (Куба, Лаос, Вьетнам, Северная Корея и Китай) на самом деле или отсталые, или сумасшедшие, или капиталистические. О первых трех странах никто больше не вспоминает. Северная Корея представляет из себя большой дурдом. Китай скорее стремится к процветанию и власти, чем к коммунистическим идеалам.

Не менее тревожное явление – молодые коммунисты, верящие в старые как мир идеи левой пропаганды: «настоящий коммунизм ни разу не был построен» и «фашизм – это противоположность коммунизму». То, что нацисты на самом деле были национал-социалистами, утверждают эти апологеты, было просто циничной уловкой Гитлера, чтобы заручиться поддержкой рабочего и среднего классов Германии. Слово «социализм» для Гитлера, по их мнению, не имело никакого значения. В действительности он был сторонником авторитарного капитализма, а не прекрасной и увлекательной идеи социализма. Многие из этих юных коммунистов заходят еще дальше, объявляя тех, кто называет нацистов «национал-социалистами», либо невеждами, либо добровольно очерняющими хорошее слово. Для некоторых СМИ было сюрпризом, когда один британский консерватор заявил, что нацисты были социалистами, – это ли не доказательство того, что коммунизм никуда не делся, а, напротив, живее всех живых?

Юные коммунисты более чем уверены в своем интеллектуальном и нравственном превосходстве. Ослепленные невежеством, они осаждают всех, кто имеет иные убеждения. Иными словами, левые вернулись в полной мере и используют те же уловки, что в 1920-е гг.

На самом же деле нацисты были настоящими социалистами. Хотя они и не провели полную национализацию, как учили ленинисты, гитлеровцы национализировали жизненно важные индустриальные отрасли Германии. В большей степени при помощи сильного запугивания, нежели законных мер.

В личных дневниках в конце 1925 г. Йозеф Геббельс писал: «Лучше мы закончим свое существование под большевиками, чем продолжим быть рабами капитализма». Несколько месяцев спустя он продолжил: «Я думаю, это ужасно, что мы и коммунисты сталкиваемся лбами». Геббельс утверждал, что каким бы ни было противостояние с Советским Союзом, с ним следовало бы объединиться и сотрудничать. Даже в личных письмах он заявлял: «Мы не совсем враги на самом деле».

Гитлер восхищался Сталиным, и вдвоем они охотно разделили Польшу в 1939-м. Одно из подразделений СС было названо в честь превозносимого марксистами Флориана Гайера, которого восхвалял Фридрих Энгельс в своей работе «Крестьянская войн­а в Германии». Гитлер активно набирал коммунистов в национал-социалистическое движение, будучи убежденным, что они куда более податливы, чем христиане.

Итальянские фашисты имели гораздо более близкие связи с марксистами, поскольку Муссолини начинал свою деятельность в качестве марксистского публициста и писателя (см. «ЕП», 2018, № 8). Несколько членов фашистской партии даже состояли в Коминтерне. Единственное отличие итальянских фашистов от коммунистов заключалось в отношении к вступлению Италии в Первую мировую войн­у.

На Западе первым, кто выявил эти связи, был Фридрих Хайек, англичанин австрийского происхождения. «Национализм есть не что иное, как брат-близнец социализма», – заявил он в 1945 г., выступая в Дублине.

Англо-американский историк и писатель Роберт Конквест, специалист по истории СССР, получивший известность после публикации в 1968 г. книги «Большой террор» – исследования массового террора в СССР 1930-х гг., в своем монументальном труде «Размышления о веке разрушений» охарактеризовал все формы тоталитарного социализма как «уничтожение умов». «Фашизм и коммунизм имеют много общего, – заявляет Конквест. – Во-первых, эти две идеологии произошли из одного направления мысли XIX в. Во-вторых, они прославляли крестьянские восстания XVI в. как символы грядущих восстаний в ХХ в. В-третьих, их лидеры говорили от имени „народа“ и „масс“. В-четвертых, коммунистические и фашистские режимы поощряли различного рода лженауки, хотя коммунисты преуспели на этом поприще больше. В-пятых, теоретики этих двух идеологий верили, что их учения даруют человечеству прогресс и приведут к процветанию. И, наконец, моральный нигилизм – общая черта фашизма и коммунизма».

Энтони Джеймс Грегор в потрясающей работе «Лики Януса» убедительно доказывает, что борьба за власть в 1922 г. в Италии дала начало информационной войн­е между лагерями фашистов и коммунистов, которая длится, можно сказать, по сей день. «Вражда, порожденная этим спором, – пишет Грегор, – в конечном счете достигла такого накала, что марксисты различного толка и национальности начали отрицать марксистское происхождение фашизма». С тех пор марксисты стали называть фашизм «правым», «реакцией» и вообще крайней стадией развития капитализма.

Споры фашистов и марксистов кипели с 1922 по 1935 г., пока 20 августа 1935 г. Коминтерн на своем VII конгрессе не объявил фашизм результатом экономического кризиса прошлого десятилетия, «обострением противоречий капитализма». Таким образом коммунисты официально объявили фашизм «террористической диктатурой наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала» (Георгий Димитров, резолюция XIII пленума Исполнительного комитета Коммунистического интернационала). Начиная с 1935 г. фашизм стал неким жупелом, олицетворением всяческого зла. Иными словами, этот термин потерял свою первоначальную суть, превратившись в бессмысленное, но зловещее слово.

В дополнение к Грегору и Конквесту ученые и писатели, такие как Шелдон Ричман и Роберт Хиггс, сделали все возможное, чтобы дать правильное определение фашизму. Однако их попытки провалились, оказавшись метанием бисера перед свиньями.

Подобно Элиоту, его друг и единомышленник Кристофер Доусон, английский историк, философ и культуролог, видел в Гитлере и Сталине две стороны одной монеты. Сразу же после Второй мировой войн­ы он справедливо подметил в своей работе «Ошибка дихотомии левых и правых», что нет ни левых, ни правых, а есть лишь человек и античеловек. Таким образом, деление не горизонтальное, а вертикальное. «Политика тоталитаризма, – пишет Доусон, – направлена на сведение мнений, традиций и любых экономических интересов к абсолютному идеологическому противостоянию, которое разлагает общество на враждебные группировки, стремящиеся уничтожать друг друга». Эта ложная дихотомия между правыми и левыми, безусловно, является идеальным орудиям для разобщения и, как следствие, разрушения. Подобного рода поверхностная мысль о левых и правых становится грубым оружием, используемым против любого рода оппозиции, в то время как каждый отдельный человек становится марионеткой этих ярлыков и стереотипов. В результате, по мнению Доусона, общество приходит к дезинтеграции, разложению, насилию и ненависти, уподобляясь племени варваров.

Вернемся же к Элиоту. Он не только представлял Гитлера и Сталина как идеологических союзников, а не врагов, но и выявлял связи коммунизма и фашизма с традиционной религией, по крайней мере в ее самом еретическом извращении. Вот строки из «Камня» Томаса Элиота:

Но, кажется, что-то случилось, чего не случалось

прежде: хотя мы не знаем, когда, почему, где и как.

Люди оставили Бога не ради других богов, но ради

не-бога; отнюдь не случалось прежде,

Чтобы люди и отрицали богов, и поклонялись

богам, первым из них признав Разум.

А затем Деньги и Власть, с позволенья сказать,

Жизнь, Расу и Диалектику:

Церковь отвергнута, башня разрушена, колокола

низринуты, что же нам делать?

Разве стоять с пустыми руками ладонями вверх

В век, постепенно идущий вспять.

(Перевод А. Сергеева)

К сожалению, век, постоянно идущий вспять, не закончился. Напротив, в последнее время этот процесс идет со страшной скоростью, и ужас в том, что ему нет конца.

Брэдли БИРЗЕР

Перевод с англ. А. Полозуна