«Заниматься музыкой стоит, если невозможно без нее жить»

Юлиан Милкис

Юлиан Милкис – один из ведущих кларнетистов современности, выдающийся солист, камерный музыкант и исполнитель джазовой музыки, кавалер Мальтийского ордена. Неповторимые интерпретации, изумительная техника и волшебное звучание, характерные для этого артиста, принесли ему признание зрителей и критиков. Музыкант принимает участие в многочисленных фестивалях, выступает на самых престижных сценических площадках мира. Его концерты транслировались по радио и телевидению в США, Канаде, Европе и Азии.

– Юлиан, вы родились в семье музыкантов. Ваша будущая профессия была предопределена заранее?

– У меня не было выбора. В пять лет я стал учиться играть на фортепиано. Учителем была моя мама. Через некоторое время она сказала, что есть только два выхода: или она меня убьет, или получит инфаркт. И всё-таки я продолжил заниматься, мой первый педагог – Любовь Михайловна Певзнер. Затем я поступил в специальную музыкальную школу при консерватории, в которой занимался до 6-го класса, и все эти годы были борьбой с роялем. Усидчивостью я не отличался, хотя говорили, что способности у меня есть. Я не хотел заниматься музыкой, а хотел играть в футбол. И, когда на экзамене я получил 4 с плюсом – а такая оценка была величайшим позором, – на семейном совете решили сменить фортепиано на кларнет. Это было наказание. Элитными инструментами считались рояль, скрипка, виолончель, а духовые инструменты – где-то позади. Хотя на Западе положение совсем другое. После вторжения СССР в Чехословакию я сжег пионерский галстук. За этот поступок меня отчислили из школы. У нас учились ребята из Праги, они рассказывали, как советские танки давили детей. Учебу продолжил уже в обычной школе, но кларнетом продолжал заниматься. Едва мне исполнилось 17 лет, наша семья эмигрировала в Канаду.

– Как это произошло? Ведь покинуть СССР в 1974 г. было непросто. И почему выбрали Канаду?

– Мы были одними из первых. Папа работал концертмейстером группы вторых скрипок симфонического оркестра Ленинградской филармонии. Когда он сообщил об отъезде, поднялся большой шум. Спасла положение израильская виза, и нас выпустили. Все родные отца еще во времена НЭПа эмигрировали в Канаду, они жили в Торонто. Поэтому вопрос, куда ехать, перед нами не стоял. Мы приземлились в Вене, затем три с половиной месяца жили в Риме. Кстати, попасть в Канаду было сложнее, чем в США, но нам это довольно быстро удалось.