Два клочка бумаги

Юлиан Тувим предположительно в начале 1950-х
© Władysław Miernicki – Narodowe Archiwum Cyfrowe

В Париже живет Ева Зажицка-Берар. Она родилась в Варшаве, изучала социологию в Варшавском университете и русистику в Йельском университете (США). На польском языке она опубликовала, среди прочего, книгу «Бурная жизнь Ильи Эренбурга» (Iskry, Варшава, 1991). Зажицка-Берар обратила внимание на недавно обнаруженные в архиве польского поэта Юлиана Тувима два клочка бумаги. Один из них, надорванный, явно написан в сильном гневе. Передал ли он записки своему варшавскому секретарю Халине Коссаковой, которой бесконечно доверял, и если да, то когда? Или она сама нашла эти клочки в его бумагах, никому не показывала, и вот только сейчас ее наследники передали заметки дочери поэта? Записки проливают неожиданный новый свет на портрет Тувима, составленный его биографами.

Первый клочок бумаги: «Довоенная ненависть к евреям плюс то, чему учил Гитлер, плюс ненависть к большевизму (всё еще отождествляемому с еврейством) привели к антисемитизму, которого Польша не знала даже в эпоху активности национально-радикального лагеря. Нет и намека на жалость или сочувствие к убитым евреям. Если не…» На этом месте бумага оборвана.

Второй клочок бумаги: «Две крупнейшие в мировой истории гекатомбы на алтаре социализма – русские крестьяне и польские евреи».

Когда же могли возникнуть эти «споры», как Тувим называл заметки к будущим стихотворениям? Виктор Юлиуш Гомулицкий вспоминал: «Однажды вечером поэт достал из кармана бумажник. Извлек из него клочок бумаги и прочитал стихотворение, которое его жена, вероятно, уничтожила после его смерти, потому что мы не нашли его в бумагах Тувима. Стихотворение было направлено против тогдашнего польского правительства, тогдашней политики. Он не мог напечатать такое стихотворение».

Зажицка-Берар пишет: «О чем было то стихотворение, можно только фантазировать, но оно могло быть связано со „спорой“, написанной на недавно найденном листке бумаги, однако это еще не позволяет нам определить дату его создания. Тувим умер 27 декаб­ря 1953 г. в Закопане. Его друзья отмечали, что конец года был для него трудным. У Тувима было тревожное настроение. Он чувствовал себя потерянным, беспомощным, подавленным смертью польского поэта Константы Галчиньского, беспокойным после получения угроз расправиться с ним. Дочь поэта напоминает, что состояние безысходности, запустения и ужаса из-за натиска антисемитских анонимок в адрес отца началось раньше. Она предполагает, что это мог быть 1950 год. Разрыв между Польшей, о которой он тосковал в изгнании в Нью-Йорке, и реальностью, которая постепенно открывалась, оказывался всё больше и страшнее».