«В те времена я часто бывал в тюрьме»

Мы встречаемся с равом Каролем Сидоном, писателем, драматургом, переводчиком и заодно главным раввином Чехии, в небольшом кафе в центре Тель-Авива. Рав приехал в Израиль всего на несколько дней, чтобы побывать на премьере своей пьесы «Шапиро», поставленной в театре «Маленький». Через несколько часов у него самолет, на интервью у нас совсем немного времени. Но мы начинаем разговаривать, и наша беседа длится почти два часа. Его судьба настолько интересна, ярка и в то же время трагична, что за время разговора мы только прикоснулись к ней, а для того, чтобы по-настоящему раскрыть этого удивительного человека, нужно написать целую книгу. Возможно, когда-нибудь он это и сделает.

Он родился в 1942 г. в семье еврея и чешки. Его отец, Александр Сидон, был арестован гестапо и погиб в тюрьме для политических заключенных накануне отправки в Освенцим. Начальник тюрьмы лично застрелил заключенного. Это случилось в 1944-м, когда Каролю было всего два года. От отца осталась только черно-белая фотография, которую сын хранит всю жизнь. Поисками отца, попытками приблизиться к нему и понять его была наполнена жизнь Сидона. Его первый роман «Мечта об отце» вышел в 1968-м и немедленно стал культовым, а молодой автор – одним из самых известных писателей Чехо­словакии. Перед ним открывалось блестящее будущее – его любили читатели и хвалили критики, его пьесы шли по радио, по его сценариям снимали фильмы, его эссе считались «самыми примечательными интеллектуальными текстами». Казалось бы, этому человеку удается всё и успех буквально преследует его.

 

– На самом деле, – рассказывает Кароль на хорошем литературном иврите, который он выучил специально для того, чтобы читать священные тексты в оригинале, – так только кажется со стороны. Пьеса «Шапиро», которая сейчас идет в израильском театре, – одна из главных моих неудач. Когда я написал эту пьесу в 1972-м, ни один театр, ни одна сцена не хотела его ставить. Потому что к тому моменту я был уже под запретом у советской власти.

 

«Шапиро» – это загадочная история торговца антиквариатом Мозеса Шапиро (см. ниже). Историю этого человека, по-своему выдающегося, в спектакле рассказывает дочь Мозеса, Мирьям, которую блистательно играет Елена Яралова. «Я узнал об этой пьесе от Кароля Сидона, с которым общался в Праге. Мне очень понравилась эта история, и главная ее мысль – о месте ассимилированного еврея в Европе (что сейчас стало более чем актуально)», – рассказал мне режиссер спектакля и руководитель театра «Маленький» Михаил Теплицкий.

После советского вторжения в Чехословакию в 1968-м началось постепенное «закручивание гаек». Происходило это достаточно неспешно, но последовательно и удушающе.

– У нас было три возможности: остаться и сесть в тюрьму, остаться и молчать, уехать. В тот момент я выбрал второй вариант. Я остался в стране, но мне запретили работать по специальности, меня перестали издавать и ставить на сцене. На жизнь я зарабатывал, продавая газеты в киоске.

 

В Советском Союзе это поколение литераторов называли «поколением дворников и сторожей» – название, позаимствованное из песни «Аквариума». Это были те, кто, будучи не признаными официальной властью, вынуждены были уходить в подполье. Кароль Сидон проработал в киоске десять лет, иногда подрабатывал кочегаром. Каждый день, с шести утра до шести вечера, он сидел в своем киоске на одной из центральных улиц Праги, и всё это время продолжал много писать. В тот период и появилась пьеса «Шапиро», которую никто не захотел ставить на сцене – просто из страха. Тогда Кароль решил выступить в качестве режиссера и самостоятельно поставить пьесу в маленьком подпольном театре. Но премьера была сорвана: в зале появились представители власти и разогнали участников спектакля вместe со зрителями.

 

– В те времена я часто бывал в тюрьме, – рассказывает Сидон. – При этом чувствовал себя немного неловко: меня всегда отпускали. Видимо, считали, что я не представляю большой опасности для режима. А мои товарищи сидели в тюрьме многие годы, некоторые из них погибли.

 

А в 1977 г. Сидон вместе с другими интеллектуалами подписал «Хартию-77» – программный документ, ставший основанием для формирования группы политических диссидентов в Чехословакии.

 

– Однажды рано утром я открываю газету и вижу огромную статью, посвященную одному из самых известных чешских писателей, моему хорошему другу. В этой статье над ним откровенно издеваются, его называют изменником и предателем. Это было предупреждение всем нам. Я взял ножницы и вырезал эту статью из газеты. И так же поступил со всем тиражом, который был у меня в киоске. Я понимал, что меня за это накажут. Tак и случилось. Спустя некоторое время появилась молодая женщина и купила газету, которую я «исправил». Потом пришли люди из тайной полиции и арестовали меня. И вот сижу я на допросе, а следователь мне говорит: «Уезжай отсюда. Всё равно тебе здесь не будет жизни. Я дам тебе разрешение на выезд».

 

Сидон уехал. Позже он узнал, что чехословацкие власти решили выслать за границу около 200 человек – тех, кто выступал против режима. И так началась для Кароля Сидона новая жизнь. Он решил, что пришло время заняться тем, к чему всегда лежала душа: снова отправился на поиски отца. Теперь он шел не литературным путем, а религиозным. Сидон прошел процедуру гиюра еще в 1978-м и с тех пор всегда носил кипу. А в 1984-м начал изучать иудаизм. Первые годы учебы он провел в Германии, а затем уехал в Израиль, где учился в иерусалимской иешиве, и только после этого, уже будучи раввином, вернулся в Чехию, к тому времени получившую независимость.

 

– И вот меня назначили главным раввином Праги, и я начал потихоньку восстанавливать еврейскую общину, пытался строить еврейское будущее. Потом, тоже не без проблем, меня назначили главным раввином Чехии. И с тех пор я занимаю эту должность. У нас в стране около 3000 зарегистрированных членов общины, прекрасные синагоги, которые находятся в хорошем состоянии, у нас в Праге хорошо охраняемый Еврейский квартал, в котором повсюду развешены фотографии заложников. Только евреев почти не осталось.

 

Кароль Сидон всегда чувствовал себя немного чужаком в любой среде. Для советской власти он был диссидентом, для чешской творческой интеллигенции – евреем, а для еврейского религиозного истеблишмента – слишком светским. В 2014 г. вышел остросюжетный мистический роман «Метод Ацула», мгновенно занявший место в списке бестселлеров. Автором произведения был некий Хаим Сиган (то есть Цыган). Сразу же возникло подозрение, что это – не настоящее имя писателя, и началась почти что детективная история поисков реального человека, скрывавшегося за псевдонимом. Неудивительно, что им оказался Сидон, который пытался скрыть свою литературную деятельность от религиозной общины.

 

– Я всю жизнь нахожусь в ситуации, когда среда пытается меня выдавить. Если вы думаете, что здесь, в Израиле, я с этим не сталкивался, то вы ошибаетесь. Израильская культурная элита, как правило, придерживается очень левых взглядов. К людям, носящим кипу, относятся с пренебрежением, а все попытки сближения пресекаются на корню. И очень жаль, что это так. Среди религиозных людей есть великие умы и талантливейшие люди.

 

Об этом, собственно, и спектакль «Шапиро». На сцене разыгрывается трагедия человека, который постоянно пребывает во внутреннем расколе и разрыве. Он и еврей, и христианин; и великий мошенник, и первооткрыватель. И спектакль балансирует между правдой и ложью, еврейским местечком и ассимиляцией, будущим и прошлым. Авторскому коллективу удалось создать атмосферу отчаяния, потери и пустоты, которую невозможно ничем заполнить. Особенно сильной получилась сцена, в которой одна из дочерей Мозеса, Хана, будучи наполовину немкой и замужем за немцем, на пороге газовой камеры пытается отказаться от своего еврейства. Это квинтэссенция вечной попытки евреев «быть как все», которая неизбежно заканчивается провалом.

В беседе со мной Кароль Сидон сказал, что «Шапиро» – это спектакль «о людях, которыe знают правду, но не могут жить по правде». Мне кажется, это самое точное определение. Ведь автор писал о себе и лучше других понимает, каково это: быть везде чужим и знать, что правда неуловима и недоступна, а ложь прилипчива и доходчива.

Через много лет после этой истории были найдены «Кумранские свитки». По одной из версий, одну из этих рукописей и обнаружил заклейменный, отвергнутый и осмеянный Шапиро. Но тайну свою он унес с собой, застрелившись в отеле Роттердама.

Разоблачение Сидона как автора беллетристики вызвало грандиозный скандал в еврейской религиозной общине, были даже попытки отстранить его от работы. Но раввин сумел сохранить место. Правда, в последнее время он всё больше времени проводит дома, на пенсии, с молодой женой, которая младше мужа на 44 года. Когда-то ее мама, иммигрантка из Монголии, привела девочку в еврейскую школу, потому что там дают качественное образование. Айуна Тойя, обладательница яркой экзотической внешности, так увлеклась, что выучила иврит, прошла гиюр и взяла еврейское имя Иона. А потом завязались отношения с ребе, на тот момент еще женатым. После развода Кароль и Иона поженились, и вместе они уже десять лет.

 

– Это не прибавило мне популярности в ортодоксальном крыле еврейской общины, – объясняет Сидон. – Но я уже не в том возрасте, чтобы что-то кому-то доказывать. Меня постоянно в чем-то обвиняют, а я всю жизнь пытаюсь понять, что такое чувство вины. Поиски вины – это смысл моего творчества. Человек всегда виновен, потому что идет против правды, а правда – это Бог. Еврейский народ виновен, потому что Бог заповедовал ему книгу, где объясняется, как жить по правде. Но он, как плохой ученик, никак не хочет выучить урок. И продолжает нарушать обет, данный Богу.

 

Беседовала Майя ГЕЛЬФАНД

Кароль Сидон и его «Шапиро»

Кароль Сидон родился 9 августа 1942 г. в Праге. Он является дальним родственником раввина Йосефа Хаима Зонненфельда. Его отец Александр Сидон приехал из Трнавы, где его дядя Шимон Сидон был первым раввином после долгого изгнания евреев из города. Александр был арестован в 1944 г. и заключен в тюрьму гестапо в Панкраке и в Терезине, где был замучен до смерти в том же году. Затем Кароля Сидона прятали в стране до конца оккупации. Мать воспитывала его до 1948 г., когда снова вышла замуж за еврея. Его отчим неоднократно бежал из Терезинского гетто, Кладно, из Варшавы, Треблинки и затем из ГУЛАГа.

В 1960 г. Кароль Сидон пошел учиться на факультет кино и телевидения Академии музыкального искусства в Праге, где начал писать сценарии для кино и пьесы для чешского общественного радио. До 1968 г. он работал продюсером чешского кукловода Йиржи Трнки. В том же году была опубликована первая книга Сидона, ставшая культовой, – «Мечта о моем отце», в которой автор рассказывает о воспитании без своего еврейского отца Александра Сидона, который погиб в Терезинском гетто. После подавления Пражской весны и начала эпохи «нормализации» писателя изгнали из профессии, и он мог публиковаться только в самиздате. По мнению ряда критиков, его эссе «Евангелие от Йосифа Флавия» (1970) – самый примечательный интеллектуальный текст для данного литературного поколения. В 1977 г. Сидон подписал инициированную Вацлавом Гавелом «Хартию-77» и после этого работал кочегаром. В 1978 г. Кароль Сидон прошел гиюр и взял еврейское имя Эфраим. В том же году получил премию Йиржи Коларжа. Он был женат на Марселе Тршебицке и является отцом актеров Даниэля Сидона и Магдалены Сидоновой.

В 1983 г. Сидон под давлением госбезопасности эмигрировал в Западную Германию и проводил еврейские исследования в Гейдельбергском университете. Он был рукоположен в сан раввина после того, как прошел обучение в Израиле. В 1992 г. вернулся в Чехию, где стал главным раввином Праги. Раввин Сидон восстановил ортодоксальную еврейскую общину в стране. Он основал школу Лаудера (начальную школу и школу грамматики), построил микву, создал мидраш «Тиферет Узи» (назван в честь его учителя Узи Кальхгейма), основал Бейт-Дин. Автор ряда научно-фантастических романов, а также перевода Пятикнижия Торы на чешский язык.

Пьеса Сидона «Шапиро», поставленная ныне в Израиле, возвращает нас в конец XIX в., к истории иерусалимского антиквара Моше Шапиро. Мозес Шапиро – коллекционер и торговец антиквариатом, крещеный еврей, жил и работал в Иерусалиме во второй половине XIX в. Родился он в 1830 г. в городе Каменец-Подольский на западе Украины, входившей тогда в состав Российской империи. В 1856 г. он решает переехать в Иерусалим. По пути, в Бухаресте, принимает христианство. Попав в Иерусалим, присоединяется к группе англиканских миссионеров, а затем обращается за немецким (прусским) подданством, взяв имя Вильгельм. В 1861 г. он открывает сувенирную лавку в христианском квартале Старого города. В том же году Мозес обзавелся семьей, женившись на немке-лютеранке, которая родила ему двух дочерей. Его дела шли неплохо: ему попадались различные артефакты, особенно ценные из которых он продавал в музеи. В 1883 г. по миру разлетелась сенсационная новость об обретении древнейших рукописей «Второзакония», пятой книги Пятикнижия. На 15 кожаных полосах древним финикийско-еврейским письмом рассказывалась история о странствиях евреев по пустыне после исхода из Египта. Взбудоражен был весь Лондон, куда Мозес Шапиро привез свитки, предлагая их Британскому музею за миллион фунтов – в современном эквиваленте эта сумма приближается к сотне миллионов. Музей был согласен, несмотря на историю с «моавитскими идолами», которых в 1868 г. Шапиро продал берлинскому музею, уже после покупки установившему, что «идолы» – подделка.

Британский музей сначала доверил экспертизу знатоку древнееврейских текстов Кристиану Гинзбургу. Тот вынес предварительную оценку о подлинности находки. С этого момента история обрела огласку. С разрешения Шапиро часть свитков была выставлена в Британском музее, но музею была необходима уверенность в том, что именно он собирается приобрести за миллион фунтов. Точку поставил сам Гинзбург, изменивший свой первоначальный вердикт и опубликовавший в «Таймс» серию изобличительных статей, объявив рукописи фальсификацией. Мозес не нашел в себе сил вернуться домой. Он несколько месяцев ездил по Европе, пока в марте 1884 г. не застрелился в одной из гостиниц Роттердама, унеся с собой тайну происхождения рукописей. Сами свитки ушли в Лондоне с аукциона за гроши как «Рукопись Шапиро», сменили двух владельцев, после чего их след теряется. Вероятно, они сгорели при пожаре в доме своего последнего владельца. Но самое поразительное в этой истории – то, насколько крутой вираж она совершила уже после смерти Мозеса Шапиро и утраты следа свитков. Некоторые ученые пытались его реабилитировать, а Британский музей в 1990 г. признал свой давний вердикт о свитках «Второзакония» ошибкой экспертов. Интерес к загадке этих рукописей не исчезает, как и попытки доказать их подлинность или то, что они были подделкой. На сегодня в разных странах существуют семь групп, которые пытаются разгадать тайну этой детективной истории.

В пьесе Кароля Сидона поиски решения загадки свитков превращаются в поиски самих себя, в размышления об антисемитизме в Европе, о доле вины окружающих в трагической судьбе выдающейся личности, о Мозесе Шапиро, рассказ о котором в новом спектакле театра «Маленький» идет от лица его младшей дочери – Марии Шапиро, ставшей знаменитой французской писательницей Мирьям Арри.

Авантюрная история вырастает в сложную неоднозначную драму, поднимающую, среди прочих, философский вопрос о том, имеет ли грешник право стать праведником. Пьеса переведена на иврит Пеэром Фридманом, лучшим на сегодня переводчиком с чешского.

«Шапиро» – спектакль о мистической судьбе одной из самых известных подделок свитков Мертвого моря. Не тех, что выставлены в музее Израиля, а тех, что когда-то были выставлены в Британском музее в Лондоне. И пропали, сгорели или где-то спрятаны по сей день. Но эта пьеса и этот спектакль куда глубже, чем история захватывающих поисков пропавших сокровищ. Это спектакль о поисках самого себя, о еврейских судьбах XIX и XX вв., об ассимиляции, о жизни Мирьям Арри, написавшей среди прочих книг знаменитый роман «Маленькая дщерь иерусалимская». Мирьям Арри, удостоенная за свои литературные труды oрдена Почетного легиона, становится главной героиней этого почти детективного сюжета по реальной истории, сочетающейся с внутренней драмой и подведением итогов жизни.

Спектакль «Шапиро» разворачивается в трех временных плоскостях – в обратном движении по хронологической оси: 1947-й, 1883-й,1868-й. Разворачивается в знаменитом иерусалимском доме семьи Тихо, который до того принадлежал Мозесу Шапиро. Разворачивается и в еврейских домах XX в. Сегодня, после 7 октября, пьеса видится и слышится по-другому, иначе освещая то, что происходило в Европе раньше и сейчас. Старшая сестра Мирьям погибла в концлагере – ей не помогло то, что ее отец – Мозес Шапиро – был выкрестом, как и то, что сама она была замужем за немцем. О ней – отдельная история внутри истории, спектакль внутри спектакля.

Помимо сюжета о древних свитках, это история еврея, выходца из Российской империи, который всеми силами пытается ассимилироваться в европейском обществе, стать «настоящем европейцем», но окружающие по-прежнему склонны видеть в нем лишь «еврея, мошенника и пройдоху».

Можем ли мы как народ в очередной раз ответить на вопрос «надо ли нам быть как и все»? Мозес Шапиро получил на этот вопрос отрицательный ответ. Так же – «нет» – говорит и Кароль Сидон, написавший пьесу «Шапиро». В критических ситуациях знают, на кого указать пальцем.