«Дома дедушка говорил на иврите»

 

О творчестве знаменитого поэта и переводчика литературоведами написано столько, что к этому сложно что-то прибавить. Тем более обрадовала нас возможность поговорить о Маршаке с человеком, очень близко знавшим его. Яков Маршак – внук Самуила Маршака. В 1971 г. он окончил мехмат МГУ, а в 1988-м завершил обучение во 2-м Московском государственном медицинском институте им. Пирогова. С юности увлекается йогой, лечит по всему миру больных наркоманией и алкогольной зависимостью по собственной методике.

 

– Яков, знаю от моего покойного дяди Марка Каждана, учившегося с вами на мехмате, что, получив в СССР профессии математика и врача, вы уехали в США.

– Верно, в конце 1980-х я отправился в Америку, где получил востребованную и нужную в нашей стране, как оказалось, дополнительную специализацию по реабилитации людей с патологическими пристрастиями. Там я понял, как «устроена» эта болезнь, включающая в себя алкоголизм и наркоманию, и создал на этой основе эффективную оригинальную методику, которая работает. Порядка 2000 человек, прошедших лечение по данной системе, живут сегодня счастливо и трезво. Некоторое время я владел клиникой под Москвой, в Апрелевке, а в начале 2000-х завершил это, открыв клинику в США. Наверное, вы помните киноактера Олега Видова. Моя дочь вышла замуж за его сына, и у нас с ним растет общий внук. Вместе с их семьей мы создали за океаном клинику, которая успешно просуществовала несколько лет. Но так как дочь затем развелась, медицинский проект отошел Видовым, а я вернулся в Россию.

– Чем занимаетесь?

– Серьезно увлекся гериатрией. Это раздел геронтологии, изучающий профилактику и лечение болезней старческого возраста. В США я познакомился с коллегами-медиками, создавшими ассоциацию врачей холистической (целостной) медицины, будучи гериатрами и занимаясь здоровьем состоятельных пожилых людей, приезжающих в Южную Калифорнию, чтобы продлить свои дни. Там я открыл для себя немало интересных вещей. Эта ветвь медицины бурно развивается последние годы, и сегодня и я работаю над этим.

– Вы говорили, что с утра у вас были лекции. Где и что преподаете?

– Один реабилитационный центр под Москвой попросил меня составить им программу обучения персонала. В основе ее лежит задача сделать так, чтобы люди находились в таких лечебных учреждениях не годами, как сейчас принято, буквально в тюремных условиях, а проходили все этапы лечения довольно быстро и легко. На подобных лекциях я учу сотрудников, как вытащить человека из этой неприятной ситуации, например, за три недели. Если пациент в дальнейшем продолжает делать то, чему его научили, то остается трезвым. Без того, чтобы избавить больного от депрессии, которая над ним висит, победить дурное пристрастие невозможно. Все мы помним гимнастику, культуризм, к которым я добавил понимание процессов химизма и того, как развивается мускулатура. Когда мы стали специальным образом кормить и упражнять мускулатуру, то дело пошло гораздо интенсивнее. Кроме того, я разработал оздоровительные комплексы, позволяющие подопечным находиться в комфортном состоянии и в активной фазе даже в период отдыха. При этом очень важно было закрепить контроль за центрами тревожности бывших зависимых, чтобы те могли справиться с депрессией, с панической болезнью. После пройденного в клинике человек довольно быстро овладевает всем этим, и через какое-то время его мышцы, функциональная система мозга начинают более эффективно работать, а когда у бывшего пациента хорошо на душе, у него есть возможность трезвого выбора. В дальнейшем мы вводим для них специальную психологическую программу, созданную в США эмпирически почти век назад.

– Давайте поговорим о вашем знаменитом дедушке. Вы застали его в живых? Что-то унаследовали от него?

– Его не стало, когда мне исполнилось 18 лет и я поступал на мехмат МГУ. Из-за кончины Самуила Яковлевича мне перенесли вступительные экзамены, и я сдавал их немного позже, чем все остальные абитуриенты. Конечно, я что-то от него унаследовал, генетика есть генетика. Он был, безусловно, замечательным человеком, главным в нашей семье, абсолютным авторитетом. Маршак творил в тяжелые времена, при советской власти, когда его жизни порой угрожала реальная опасность. Происходили гонения на созданную им редакцию, в которой работали очень талантливые люди, представлявшие объединение «Обэриуты». В 1937-м людей там буквально уничтожили, всё разгромили, воспитанников деда – в разное время – репрессировали. Лишь Николая Заболоцкого сначала посадили, но потом всё-таки выпустили. Над Самуилом Маршаком тогда тоже сильно сгустились тучи. Сложно представить, каково со всем этим ему было жить!

Если говорить об истории, то клан Маршаков берет свое начало в 1610 г. Эта фамилия является русифицированной аббревиатурой имени раввина Аарона Шмуэля бен Израиля Кайдановера, жившего в XVII в. в местечке Кайданово под Минском: «морэйну hа-рав Шмуэль Кайдановер» («учитель наш и раввин Шмуэль Кайдановер»). Дед происходил из этого рода, жизнь ему подарили его родители, Яков Миронович Маршак и Евгения Борисовна Гительсон. Их сын получил настоящее религиозное образование у себя дома, в Воронеже, был до глубины души духовным, верующим, религиозным человеком и, помимо английского, немецкого, итальянского, отлично знал иврит.

– Вы уверены, что не идиш, на котором говорили в местечках ашкеназские евреи?

– Да, именно иврит. У него дома говорили на иврите.

– Ваш дедушка посещал хедер?

– Нет, он получил домашнее еврейское образование. Но он не очень об этом распространялся и даже просил, чтобы мы не выносили эту информацию за пределы квартиры, рассказывали что-то друзьям. Понятно, что в те времена это было небезопасно.

– Просто невероятно, как он мог творить в такое ужасное и смутное время, создавать, наперекор всему, свои чудесные произведения…

– Уверен, что вдохновение не покидало его как раз из-за религиозных убеждений благодаря поддерживавшей его сильной вере. Он был очень духовным человеком и когда-то давно признался мне, что у Сталина был план переселения евреев за Полярный круг, но вмешательство Всевышнего это предотвратило, так как «вождя народов» вовремя не стало. Думаю, помог и природный талант. С ним всегда было очень интересно. Он довольно много читал нам с братом.

– У вас есть брат? Чем он занимается?

– Да, Александр на четыре года младше меня, он пишет и занимается дедушкиным архивом, ведь его книги постоянно переиздаются. Ему помогает замечательный специалист по авторским правам Елена Анатольевна Юдина.

– Ваш отец Иммануэль Самойлович Маршак стал физиком, но увлекался переводами. Откуда у него такое необычное имя, что оно означает?

– Имя Иммануэль означает «с нами Б-г». Отца не стало в конце 1970-х. Он был замечательным переводчиком и физиком, широко используемые сегодня ксеноновые фары и огромные ксеноновые лампы основаны как раз на открытом им эффекте. Отец также переводил с английского произведения своей любимой писательницы Джейн Остин, в том числе ее романы «Гордость и предубеждение» (при этом перевод первых глав редактировал дедушка), «Нортенгерское аббатство».

– Правда ли, что йогой вы занялись вопреки просьбам деда?

– Да, это правда. Я занялся йогой в начале 1970-х вопреки прежним наставлениям Самуила Яковлевича. Но всё дело в том, что и он сам занимался этим. Когда дедушка учился в Англии, то путешествовал пешком по стране и набрел на заведение одного англичанина, который ездил в Индию, дружил с индийскими духовными учителями и привез затем в Уэльс свою «Школу простой жизни». Самуил провел там довольно долгое время, вел записи обо всём увиденном, имел старинные издания на английском языке книги по индийской философии, по йоге, которые потом я находил в его библиотеке. Но мою маму Самуил Маршак просил, чтобы его внуки ни в коем случае не занимались йогой. Думаю, из-за того, что подобная тема также являлась в те времена запретной. В 1971 г. я нашел себе преподавателя, очень увлекся йогой и продолжаю заниматься ею до сих пор. Мой интерес – исследовательская, научная йога, возможности того, как, используя эмпирически найденные феномены, объяснить их с точки зрения современной физиологии, биохимии. Имею несколько очень интересных находок на эту тему. Более того, я приспособил эти упражнения для реабилитации наркоманов и алкоголиков.

– Вы продолжатель известного рода. Каково вам, уважаемому медику, работать с неблагополучным контингентом. Как находите общий язык?

– А я смотрю на них не как доктор, а как человек, ведь передо мной просто несчастные люди. Замечательный ребенок, который вдруг начинает употреблять наркотические вещества, становится совершенно ужасным. Это – болезнь. Как при гриппе поднимается температура, так и под воздействием спиртного или наркотиков быстро меняются черты характера, и это не проходит незамеченным ни пациентами, ни окружающими. А когда больные излечиваются, то постепенно становятся достойными людьми. В них просыпается чувство совести, стыда, раскаяния за то, как они жили и как вели себя. Это сильные личности, которые сумели серьезно поработать над собой, преодолеть пагубное пристрастие и сохранить внутреннее счастье, которое они себе вернули, так что я испытываю к ним искреннее чувство сострадания. Не все люди одинаковы, у них по-разному протекает ряд процессов внутри организма, включая регуляцию настроения. Сейчас мы научились определять причины, порождающие некоторые наши проблемы, и поняли, как это скорректировать, как создать для пациента индивидуальную реабилитационную программу, чтобы он снова хорошо себя чувствовал, развивая в себе эти возможности и в конце концов стал стабильно счастливым человеком. На этом основана моя разработка, и я планирую продолжать делиться своими знаниями, принося пользу.

 

Беседовала Яна ЛЮБАРСКАЯ