Король оперетты

У известного одесского ветеринарного врача Григория Марковича Ярона было три сына. Старший, Сергей, пошел по адвокатской линии, увлекался театром и одно время был даже гласным поверенным Киевской думы. Второй сын, Иван, был драматургом, поэтом и редактировал либретто. Третий, Марк, писал стихи, переводил, сочинял либретто. Все дети и внуки нашли свое место в жизни и были известны в тех областях, в которых работали. Но прославился среди них лишь один.

Сын Марка, Григорий, которому было суждено долгие годы быть королем советской оперетты, родился в занесенной снегом столице Российской империи в 1893 г. К музыке его приобщила мать Элеонора Мелодист, дочь военного капельмейстера Янкеля-Лейзера Хацкелевича Мелодиста. Кумирами бывшей оперной певицы были Собинов, Юрьев, Далматов, но ее любимый сын был хил, тщедушен и мал, и она понимала: с такими данными не быть ему на сцене, и потому хотела, чтобы единственный сын стал настоящим ученым. Но с незапамятных времен хорошо известно, кто предполагает, а кто располагает. И вот этот «кто» и предопределил судьбу Григория.

 

Прямая речь

Какой это странный жанр – оперетта! Он существует под разными названиями (комическая опера, опера-буфф, опера-водевиль и т. д.) уже не первое столетие – и всё-таки до сих пор спорят о том, что он собой представляет...

Ни один жанр – не только отдельные его образцы, а именно жанр в целом – не подвергался таким суровым, систематическим, страстным нападкам, как оперетта. Ее начали бранить еще в XVIII в. Одни – за филистерство… другие – за безнравственность... О появившейся в России во времена Екатерины II опере-буфф (тогдашней оперетте) Шаховской писал, что она «приучила толпу к безотчетному удовлетворению ленивой праздности…». Актрис, исполнительниц главных ролей в операх-буфф, – Сандунову, Янковскую, сестер Айвазовых – Шаховской упрекал в том, что они «не дарованием действовали, а облетом искрометного взгляда по всем зорким глазам и самонадеянным сердцам»…

И у нас в России, и за границей отрицательное отношение к оперетте приняло особенно резкий характер в 60–90-х гг. прошлого века, а потом уже бранить ее стало традицией.

 

Дебют

После окончания гимназии Григорий поступил учиться в Драматическую школу Петербургского литературно-художественного общества, которой руководили знаменитые актеры Александринского театра, в том числе и Марина Савина. И одновременно стал учеником прославленной театральной школы Суворина.

Про себя всё понимал: и рост не тот, и глаза – выпуклые – не те, и даже голос – скромный – не тот. Но он обаятельно улыбался, был легок, прыгуч, свободен в движениях – летал по сцене. Но главное – отличался волей и характером. И, решив стать артистом – и именно оперетты – еще с гимназических лет, он им и стал.

Первый выход Ярона на сцену состоялся в Суворинском театре, куда Григорий был принят после окончания Драматической школы. Будущая звезда советской оперетты сыграла роль Пети Ростова в спектакле по роману Льва Толстого «Война и мир». Но в театре он долго не задержался – уехал в провинцию, где за несколько лет стал первым комиком, переиграл весь репертуар и научился с одной-двух репетиций входить в любую оперетту и в каждую вносить что-то от себя. А в 1918 г. почувствовал, что может завоевать столицу, и завоевал: играл у самого Мейерхольда, пробовал свои силы на эстраде, выступая с остроумным конферансом. Но его тянуло в оперетту, и во второй половине 1920-х, когда было принято решение открыть в Москве государственный театр оперетты, Григорий Ярон оказался не только в числе его артистов, но и был одним из его основателей, а также стал его первым художественным руководителем.

 

У истоков

В 1922 г., на втором году НЭПа, в самом центре оживающей от нехватки всего Москвы, на улице Большая Дмитровка, 17, был открыт частный Московский театр оперетты – людям хотелось не только хлеба, но и зрелищ. Помещение долго искать не пришлось – оперетту открыли в здании бывшего Дмитровского театра, затем выстроили новое, где расположился Музыкальный театр им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. В 1925 г. его переименовали (большевики питали страсть к переименованиям, открытиям и закрытиям газет, издательств, театров), и он стал Московским театром музыкальной комедии, который после закрытия стал называться «Трудовым коллективом артистов оперетты». Кому из чиновников пришла мысль превратить этот «трудовой коллектив» в государственный театр оперетты, сейчас уже сказать трудно, но мысль осенила этого кого-то в 1927 г. и была вполне здравой: театр пережил войну, перестройку и существует по наши дни с богатым и разнообразным репертуаром.

Вопроса о том, кого назначать художественным руководителем (тогда это называлось «заведующий художественной частью») нового Московского театра оперетты, не возникло – ну конечно же, Григория Ярона, знавшего театральное дело изнутри, переигравшего не одну сотню ролей в театрах Одессы, Киева, Петрограда, Москвы, по приглашению самого Кальмана съездившего в Германию на премьеру «Марицы» (великий Кальман называл его «лучшим советским буффоном») и, в отличие от многих его друзей-артистов, не оставшегося в Берлине (хотя ему предлагали, но свой отказ он объяснил нежеланием со стороны жены и новым назначением).

 

Роли

И Григорий Ярон принялся за свое любимое дело. Не будет преувеличением сказать, что он сделал всё, чтобы вернуть интерес зрителя к оперетте, собрав под свои знамена самых талантливых и озорных мастеров этого веселого музыкального жанра.

Первым спектаклем, которым открылся новый молодой театр, была оперетта тоже молодого, но уже завоевавшего симпатии московской публики композитора Исаака Дунаевского «Женихи» – спектакль не из жизни аристократов, а из современной, героями которого были извозчик, гробовщик, маклер и повар, что сразу же оградило его создателей от марксистской критики и упреков в «венщине», то есть пристрастии к опереттам Имре Кальмана и Франца Легара.

Ярон вспоминал, что оперетту он поставил с подачи главного режиссера Театра сатиры Давида Гутмана – дирекция театра ставить спектакль боялась. Гутман посоветовал «прибавить к ней немного музыки», и тогда получится настоящая оперетта. Дунаевский добавил, Ярон ставить не испугался, после премьеры московские газеты пестрели заголовками: «Выставляется первая рама», «Это как будто серьезно», «Первая советская оперетта».

Григорий Ярон отдал любимому жанру всю свою жизнь. Кого он только не сыграл за те годы, что выходил на сцену, – от Гробовщика в «Женихах» Исаака Дунаевского до Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке» Бориса Александрова, от Германа в «Роз-Мари» Рудольфа Фримля и Герберта Стотхарта до Воляпюка в «Сильве» Имре Кальмана. Какие только постановки не осуществил как режиссер – от «Принцессы цирка» (1927) того же Кальмана до оперетты Блантера «На берегу Амура» (1939), от «Свадьбы в Малиновке» (1937) до «Графa Люксембургa» Легара (1960).

А еще он вел передачи на радио, выступал с лекциями о своих любимых Дунаевском, Оффенбахе, Кальмане, Легаре, снялся в фильме Юлия Хмельницкого «Мистер Икс» по мотивам оперетты «Принцесса цирка», в котором с присущим ему блеском исполнил роль официанта Пеликана.

 

Прямая речь

В наши дни публика проявляет очень большой интерес к оперетте. Я мог убедиться в этом за годы работы на сцене советского театра, я нахожу подтверждение этому в многочисленных письмах, которые получаю после своих выступлений по телевидению и на радио из всех уголков нашей необъятной страны, причем в письмах от людей самых различных профессий.

Если мы внимательно посмотрим, то увидим, что между «противниками» и «защитниками» нашего жанра не было уж таких коренных разногласий. Для всех одинаково неприемлемыми были пошлость, вульгарность, примитив, отсутствие настоящей художественности. Всё это стали принимать за отличительные особенности жанра <…>

…под влиянием нового зрителя наши театры оперетты – не всегда с успехом – старались избавиться от наносного и налипшего, старались выявить истинное «лицо» жанра, его широту, его положительные черты, среди которых очень важной была… реалистическая традиция актеров музыкальной комедии и оперетты, существующая уже почти двести лет и из поколения в поколение переходящая к лучшим актерам нашего жанра. Нам нужно было завоевать любовь, доверие и уважение нового зрителя. Надо было влиться в общее русло советского театрального искусства.

Советская оперетта прошла путь долгий и не легкий; конечно, он и сейчас еще не завершен… в нашем жанре произошли два «перелома» – от старой классики к так называемой «новой венской оперетте» и от «старой» и «новой» – к подлинно новой, советской оперетте, в рождении которой я принял посильное участие как актер и режиссер.

 

Король и рыцарь

В 2003 г. на российском телевидении демонстрировался фильм о Григории Яроне. Бывшие партнеры Ярона, замечательные актрисы Татьяна Шмыга и Капитолина Кузьмина, не раз выходившие с ним на сцену, рассказали любителям этого жанра и искусства – всем, кто в этот час оказался у экрана телевизора, – не только о творческом пути одного из основоположников и основателей Московского театра оперетты, но и o самом жанре. В фильм были включены фрагменты кинофильма «Мистер Икс» и спектаклей с участием выдающегося артиста, который на протяжении многих лет был любимцем публики.

Свою картину авторы – режиссер Вероника Токарская и ведущий, критик Борис Поюровский, – назвали «Рыцарь оперетты». Всё так. Но Григорий Ярон был и рыцарем, и королем этого жанра искусства, которому отдал всю свою жизнь.

 

Андрей ДНЕПРОВ