Всегда быть в каске – судьба его

Сергей Ауслендер – уникальная фигура в журналистском сообществе, где в силу специфики профессии необычных людей хватает. Но тут случай особый. Работал собкором Первого канала российского телевидения на двух чеченских войнах. Затем собкором в Израиле, снимал войну в секторе Газа. Сейчас пишет и говорит о войне в Украине. Пишет и говорит без слюней, но и без прикрас. Я всегда преклонялся перед теми, кто выполнял журналистскую работу в горячих точках. И коллеги эти всегда воспринимались мной как немного безбашенные. Ауслендер – не безбашенный. Как некоторые не появляются на работе без галстука, так он не появляется на рабочем месте без каски и «броника». Но может сорваться среди бела дня в сектор Газа, в самое пекло палестинских разборок. У меня он почему-то ассоциируется с Эрнестом Хемингуэем. Такой вот русскоязычный израильтянин «папа Хэм».

 

– Нынешние события на украинско-российском фронте – это что? Контрнаступление? Наступление?

– Я стараюсь не употреблять термин «контрнаступление». Оно проводится, когда противник наступает. Наступление же – когда фронт замер в относительной статике, как сейчас. Украинцы проводят стратегическую наступательную операцию. Они создают напряженность вдоль всей линии фронта, запутать противника, не дать ему возможности определить направление главного удара. Украина на данный момент использует тактику «тысячи порезов». Это дезорганизует систему управления российской армии, которая и ранее не отличалась стабильностью. Россияне сейчас реагируют ретроактивно. Всё это вынуждает – особенно из-за панических настроений – совершать ошибки, появляется хаос управленческих решений.

– На каком уровне находится координация Киева и Запада?

– Высокий уровень. Обрати внимание, как происходит с той же военной помощью. О ней объявляют в будущем времени, но тогда, когда она уже оказана.

– Сознательная «деза»?

– Своего рода. Создание паники, белого шума. Как было в свое время с танками. Вроде сказали в будущем времени: будем поставлять… Опа, а «Леопарды» уже в Украине!

– Не могу отделаться от ощущения, что в России повторяется ситуация начального этапа Великой Отечественной, когда Сталин все решения замыкал на себе, что и пред­определило события того периода…

– Это главная проблема персоналистских режимов. Всё замыкается на одного человека, что осложняется, если он не семи пядей во лбу. Да и был бы семи, вышло бы не сильно лучше. Путин же – совсем не Эйнштейн. Выходец из питерской подворотни, закомплексованный, плохо образованный. А ведь он первое лицо в системе принятия решений. Война идет уже почти 600 дней. До любого барана бы уже дошло, что что-то пошло не так. А он ничего не предпринимает в надежде, что само рассосется. Он не любит, когда происходит что-то неприятное, он в таких случаях предпочитает исчезать из публичного пространства. И перекладывать ответственность на других. А те давно отвыкли от проявления инициативы.