Самый нееврейский «еврейский джентльмен» Одессы

С Сергеем Осташко мы не виделись и не слышались почти 30 лет. Так вышло: одного судьба закинула в Израиль, второго после начала войны приземлила за океаном. Но эти годы ничуть не изменили Осташко: ироничного, мудрого, всегда готового вспомнить историческое или анекдотическое. Говорить с таким умельцем острого слова – одно удовольствие. И перчинка тут, и горчинка. И – как же без этого – слезинка.

 

– Мы разговариваем после нескольких месяцев войны. Время – оно как, лечит?

– Может, и лечит, но эта боль не лечится. Тут было несколько этапов. Сначала никто не верил, что такое возможно. Когда это произошло – опешили. Потом – озлобились.

– Эта озлобленность – как в стихотворении Эренбурга «Убей немца»?

– Похоже, да.

– Юмор, сатира времен войны отличаются от мирного времени? Одесса, помнится, вывешивала билборды «Вова, не нервируй маму» и все в таком духе… Это кто-то придумывает, кто-то спецом?

– Нет, это классическое народное творчество. Ты помнишь же, как украинские блогеры постоянно обыгрывали «Мы на Украине еще даже не начинали»? И не только блогеры. У себя в Facebook я поставил стихотворение бойца Алексея Розумова, написанное на передовой. Там в нескольких строфах он цитирует эту фразу. А заканчивается стих неожиданным переворотом этой же фразы:

Решайте сами, быть или не быть.

Слышь, оккупант,

тебе нормально спится?

А ну скажи, падлюка: «Паляниця».

Чего мычишь?

Не можешь повторить?

– Как ты, профессиональный автор КВН, оцениваешь качество такого юмора?

– Качественный. Кое-что я записываю в свой кондуит – после войны, может быть, опубликую отдельно в ленте «фейсбучной». Я веду ее с 24 февраля, хотя я не «сетевой человек».

– Одесситов сильно возмутила реакция на войну Машкова, исполнителя роли Давида Гоцмана в сериале «Ликвидация»…

– Да нет, не могу сказать, что сильно возмутила, так как актер этот – такое ничтожество. Ничего другого от него и нельзя было ожидать.

– Но Гоцмана он сыграл здоровски, согласись.

– Я не люблю в принципе этот фильм.

– Почему?

– Там слишком много накладок. Слишком много неправды.