Классик делового романа

Илья Штемлер

В советской литературе и до Ильи Штемлера были авторы, выполнявшие социальный заказ на опусы о труде как основе жизни строителя социализма («Цемент» Ф. Гладкова, «Гидроцентраль» М. Шагинян, «День второй» И. Эренбурга, «Соть» Л. Леонова, «Танкер „Дербент“» Ю. Крымова и др.). Подобно канадскому прозаику Артуру Хейли, сочинившему 11 прoизводственных бестселлеров, Штемлер создал целый ряд городских деловых романов, но в отличие от Хейли сперва реально перевоплощался в будущих героев разных профессий.

Родился Илья (Израиль) 18 января 1933 г. в Баку в семье Петра Александровича Штемлера, завлита Бакинского русского театра драмы, и Ревекки Израилевны, бухгалтера института физкультуры. Как вспоминал сын, «отец был жутким книгочеем, хотя никакого специального образования не получил». В 1937 г., работая библиотекарем, он был арестован за то, что вовремя не изъял запрещенную литературу, но вскоре выпущен. В начале войны добровольно пошел на фронт санинструктором, был ранен и после госпиталя продолжал воевать. Домой не привез никаких трофеев, кроме медалей и осколка в легком. В театр не вернулся, а пошел работать на сажевый завод, где платили чуть побольше.

В повести «Мой белый, белый город» Штемлер рассказал о бакинском детстве. Бабушка и мама скупали оптом селедку и продавали ее из бочек в лавке. А юный коммерсант Изя помогал торговавшей хлебом тете перепродавать его обрезки и кое-что приносил сестре Софье. Таким образом удавалось не только облегчить чувство голода, но и учиться музыке. Подростком он с приятелем написал повесть «Янтарная рыбка» об авантюристе, который залил свой участок мазутом, выдал за нефть, продал за большие деньги и сбежал. Это был его первый слабый литературный опыт. В 15 лет Израиль выступил на стороне матери, упрекавшей отца в том, что он «не умеет жить». «Я многого не понимал, хотя в таком возрасте пора бы... Представляю, какой болью в сердце отца отзывалась моя злая обида за то, что семья считала каждый грош... Мой родной, любимый человек, прости меня за то, за что я сам себя простить не могу!» – каялся позже сын.