Рязановское кино

«Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира?», «Какая гадость – эта ваша заливная рыба», «Вовремя предать – это не предать, это предвидеть», «Здесь стояли не только часы! Здесь стояло время!», «У меня дети. У меня их двое: мальчик и… тоже мальчик», «Я за машину родину продал!», «Спектакля не будет!», «Когда поет хор, слов все равно не разобрать. А музыка хорошая»…

Рязановские фильмы. В СССР и позже это определение стало вполне себе народным. Слышал его нередко от самых разных людей, с разным культурно-эстетическим багажом. Не только от кино- и искусствоведов, но и от обычных зрителей, любителей кинематографа. Эльдар Александрович так умел затронуть душевные струны, что к его картинам хочется возвращаться вновь и вновь.

 

«По матери, простите, я – еврей…»

Во мне бурлит смешение кровей…

Признаюсь, по отцу я чисто русский.

По матери, простите, я – еврей,

Но быть «жидом» в стране родимой грустно.

Разорван в клочья бедный организм.

В какой борьбе живет моя природа!

Во мне слились в объятьях «сионизм»

Навек с «Союзом русского народа».

То хочется мне что-то разгромить,

То я боюсь, как бы не быть мне битым.

Внутри меня семит с антисемитом,

Которых я не в силах помирить.

Отца Эльдара звали Александр Рязанов, маму – Софья Шустерман. Рязанов говорил, что полуеврейское происхождение не стало для него помехой в жизни. Может, благодаря фамилии отца и внешнего с ним сходства. Когда Эльдар был ребенком, родители развелись. Во второй раз Софья вышла замуж за еврея. Отчим много внимания уделял воспитанию пасынка.

Как и у многих талантливых людей, путь Рязанова в профессию был непростым. Ему не исполнилось еще и 17  лет, когда он поступал на режиссерский факультет ВГИКа. Он так описывает собеседование: «Первый вопрос, довольно абстрактный, мне задал Григорий Михайлович Козинцев, набиравший курс: „Скажите, что вы читали?“. Я как-то растерялся, оробел и, наверное, поэтому ответил нахально: „Ну, Пушкина, Лермонтова, и вообще я для своего возраста читал много“. В комиссии почему-то засмеялись». Потом были другие более или менее каверзные вопросы. За собеседование влепили тройку. «Это была победа, потому что меня приняли. Правда, приняли условно. „Условно“ означало следующее: меня берут как бы на испытательный срок. Если окончу первый семестр с хорошими результатами, то останусь учиться».

Рязанов оказался самым молодым на курсе и признавался, что совершенно не был подготовлен к учебе во ВГИКе. Основными его учителями были кинорежиссер-еврей Григорий Козинцев, уже тогда классик советской кинематографии, и знаменитый Сергей Эйзенштейн. «Мои сочинения не приводили Козинцева в восторг, – признается Рязанов – Терпение его иссякло, и в конце второго года обучения он мне сказал:

– Знаете, дорогой Элик, нам все-таки придется с вами расстаться. Мы вас отчисляем из института. Вы слишком молоды.

Я был в отчаянии и, наверное, поэтому ответил весьма логично:

– Когда вы меня принимали, я был на два года моложе. Вы могли бы это заметить тогда.

Козинцев озадаченно почесал затылок.

– Тоже верно, – согласился он. – Да, ничего не поделаешь! Черт с вами, учитесь!».

Вот так вот: мэтра советско-российского кино едва приняли во ВГИК и потом едва не исключили оттуда. И такое бывает. Но в итоге Рязанов получил диплом с отличием и занялся документальным кино, что оказалось очень полезным: появилась «возможность знакомиться с жизнью во всех ее проявлениях». А с Козинцевым после завершения учебы продолжал поддерживать теплые отношения. «Он всегда оставался для нас учителем. Он следил за нашими судьбами, писал нам письма, где разбирал достоинства и недостатки созданных нами лент».

В своей книге «НЕподведенные итоги» Э. Рязанов подробно рассказывает о том, что «стояло за кадром», о перипетиях рождения своих фильмов.

 

Высмеивание руководящего болвана

«Карнавальная ночь» – первый самостоятельный художественный фильм Рязанова, снятый в 1956 г. И он не хотел его снимать, зная, как тяжело делать комедии. Но директор «Мосфильма», известный кинорежиссер Иван Пырьев настоял. Хотя Эльдар и отказывался четырежды: «Первый раз – когда еще писался сценарий. Второй – когда фильм запустили в производство и шел подготовительный период. После того как был снят первый материал, я отбрыкивался еще дважды. Но, видно, плохо отбрыкивался…»

Фильм продвигался тяжело. Много сцен приходилось переснимать, ведь постановка была одновременно и школой. По неопытности молодой режиссер наделал немало ошибок. Возник перерасход сметы и отставание от сроков. «Я, как говорится, зашатался». Это сразу же почуяли некоторые «друзья» из съемочной группы и понеслись жаловаться. Художественный совет студии посмотрел отрывки из «Карнавальной ночи», примерно половину картины: «Они были единодушны в оценке: снятый и подмонтированный материал сочли серым, скучным и бездарным». Вывод: закончить скорее съемки и забыть о фильме как о кошмарном сне. «Я, убежденный высокими авторитетами в собственном ничтожестве, вернулся в павильон, чтобы продолжать съемки веселой картины. В этот момент я, пожалуй, впервые проявил подлинные черты режиссерского характера. Я не раскис, не сник, меня охватили злость, азарт, и я решил, что докажу этим...» Пырьев продолжал верить в Рязанова: «Ни разу не усомнился в том, что я выиграю битву…» В итоге весь материал, который Эльдар показывал худсовету, вошел в окончательную версию фильма «и, как потом выяснилось, не был таким уж чудовищным».

Рязанов с грустью отмечает, что юмор, рожденный в определенную эпоху, к сожалению, стареет и умирает. Спустя много лет после выхода комедийно-музыкального фильма, он снова посмотрел его и, хотя ему говорили, что лента совсем не устарела, однако «многое мне как раз показалось наивным и старомодным. Но одно, к сожалению, не померкло: образ дурака, который безапелляционно и безграмотно пытается руководить». Фильм высмеивал руководящего болвана, «однако вся моя последующая жизнь в искусстве показала, что никакого практического воздействия на жизнь „Карнавальная ночь“ не оказала. И мнение, что кинематограф влияет на жизнь, более того, изменяет ее, по меньшей мере, преувеличено».

Вчера – Ленин, сегодня – «жулик»

«Свободу Юрию Деточкину!». Добрая, грустная трагикомедия «Берегись автомобиля» (1966). Как пишет Рязанов: «О хорошем человеке, который кажется ненормальным, но на самом деле он нормальнее многих других... если хотите, идеальный герой, который спущен с небес на прозаическую землю, чтобы обнаружить наши отклонения от социальных и человеческих норм». Сценарий – первая совместная работа Рязанова с кинодраматургом-евреем Эмилем Брагинским. Сюжет авторы позаимствовали в ходившей легенде о человеке, который продавал машины, угнанные у живущих на нетрудовые доходы, и переводил деньги в детские дома. Сначала думали сделать нечто вроде вестерна: автомобильные погони, комедийные трюки, герой фильма – а-ля Робин Гуд, непринужденно совершающий подвиги. Но при вестерне невозможен был показ социальной картины общества и ярких характеров. «Захотелось поточнее взвесить традиционно общечеловеческие категории добра, зла, благородства, подлости, справедливости».

Редакторам Кинокомитета сценарий не понравился: «Нам говорили: вообще-то сценарий интересный, но зачем Деточкин ворует автомобили? Гораздо лучше, если бы он просто приходил в ОБХСС и сообщал, что, мол, такой-то человек – жулик, и его машина приобретена на нетрудовые доходы… И потом, объясняли нам, в сценарии полная путаница с Деточкиным. Он положительный герой или отрицательный? С одной стороны, он жулик, с другой стороны, он честный. Непонятно, что с ним делать, посадить в тюрьму или не посадить?» Однако подготовку фильма все же запустили.

Поиск главного актера доставил много хлопот. На роль Юрия Деточкина утвердили тоже Юрия – Никулина, сценарий писался на него. Юрий Владимирович даже специально учился вождению автомобиля. И тут новость: Никулин с цирком отправляется в многомесячные гастроли. Освободить его от гастролей могло только очень влиятельное лицо. И Рязанов отправился к новому председателю Госкомитета кино из ЦК КПСС – Алексею Романову. Тот познакомился со сценарием и нашел его плохим: «ведь после выхода подобной картины советские граждане примутся угонять автомобили». Он не только не стал освобождать Никулина от поездки, но и остановил производство ленты. Было понятно, что закрыли, судя по всему, навсегда.

Зато потом Рязанов и Брагинский «благодарили судьбу, что случилось именно так! Если бы фильм не закрыли, мы бы никогда не додумались писать прозу». А тогда им стало жаль потерять сюжет, решили написать повесть. Ум – хорошо, а два – лучше. Во время работы над сценарием и повестью соавторы «сообразили, что каждый из нас дополняет другого, и постановили: нам надо писать вместе!» «Если до этого я был режиссером, который воплощал на экране чужие идеи, сюжеты, характеры, – говорит Рязанов, – то, начиная с „Берегись автомобиля“, я стал не только режиссером-интерпретатором, но и режиссером-автором...»

Повесть опубликовали в журнале «Молодая гвардия», она получила хорошие рецензии, и только тогда разрешили съемки фильма. Но Никулин опять уезжал на гастроли. Тогда выбор пал на Иннокентия Смоктуновского, который заинтересовался ролью, однако был очень загружен, болел и отказался. Тогда Рязанов приехал из Москвы на дачу Смоктуновского под Ленинградом, и ему удалось уговорить актера.

Но возникла новая сложность. Рязанова вызвал к себе министр кино А. Романов:

«– Это правда, что вы утвердили на главную роль в своем фильме Иннокентия Смоктуновского?

– Да, – сказал я настороженно. – А что?

– Как вы могли? Он только что сыграл Владимира Ильича Ленина в фильме „На одной планете“. А теперь у вас он, значит, будет играть жулика?

Я вначале растерялся. Такого оборота я не ожидал.

– Но он же будет играть у меня в другом гриме, – нашелся я. – У Смоктуновского будет совершенно иной внешний облик.

– Все равно, – уперся министр. – Этого делать не следует.

– Но „жулик“ у нас благородный, честный, очень хороший! – аргументировал я, но безуспешно. – Деточкин – образ положительный!».

Эльдар и министр около часа препирались на эту тему. Рязанов выстоял! «Когда я уходил, мне вслед бросили незабываемую фразу: „Да... неразборчивый у нас Смоктуновский!“».

Роль Деточкина стала одной из лучших ролей И. Смоктуновского. А кто сейчас помнит, как он играл Ленина?

 

Анекдотический случай

«Иронию судьбы, или С легким паром!» впервые показали в Советском Союзе 1 января 1976 г. Экранизация пьесы Брагинского и Рязанова «С легким паром! или Однажды в новогоднюю ночь…». Отправной точкой для воображения авторов послужил анекдотический случай, произошедший в жизни. Им рассказали историю о человеке, который в Москве после бани пришел на вечеринку к приятелям и «ушел в отключку». Друзья решили жестко пошутить, отвезли его на вокзал, погрузили спящего в поезд и отправили в Ленинград.

Дальше сценаристы стали фантазировать, что могло произойти с недотепой в чужом городе, где у него нет знакомых, а кошелек пуст. Возникла мысль о сходстве домов и кварталов, одинаковых названиях улиц в разных городах, о типовой обстановке квартир. Анекдотическая завязка повернулась к разговору о важных проблемах, появилась лирика и объемные характеры героев, новогодняя атмосфера.

«Мы поставили себя как драматургов в трудное положение: за одну ночь мы должны были заставить героев расстаться с прежними привязанностями и полюбить друг друга… Хотелось рассказать о том, как в суматохе дней, их суете и текучке люди часто не замечают, что не живут подлинными чувствами, а довольствуются их суррогатами, эрзацами. О том, как важно найти в жизни настоящую любовь…»

 

«Гараж» – зеркало

Сюжет трагикомедии «Гараж» (1979) родился из вполне реальной истории – собрания гаражно-строительного кооператива «Мосфильма». Спустя годы после выхода фильма Рязанов замечал: «Мне бы очень хотелось… чтобы фильм „Гараж“, который сфокусировал многие наши недостатки, устарел как можно скорее. Здесь мои гражданские чувства преобладают над эмоциями художника, для которого естественно желание, чтобы его творение жило как можно дольше. Но – увы! – „Гараж“ по-прежнему зеркало нашей неприглядной жизни...»

Известный российско-израильский публицист Матвей Гейзер полагал, что «Гараж» «сыграл не последнюю роль в приближении всего того, что позже было названо „перестройкой“».

 

«Мы не пашем, не сеем, не строим…»

«Забытая мелодия для флейты» (1987) – перестроечная ироническая мелодрама, где жизнь номенклатуры и простых людей разделена пусть не рвом с крокодилами, но разветвленной системой привилегий. Хотя любовь между представителями двух социальных страт все равно возможна.

Песенку о бюрократах написал для фильма сам кинорежиссер:

Мы не пашем, не сеем, не строим…

Мы гордимся общественным строем.

Мы – бумажные, важные люди,

Мы и были, и есть мы, и будем.

«Я не верю, что искусство и литература, высмеивая, могут сделать из дурака умного, – полагает Рязанов. – Не думаю, что чиновников при искусстве, подобных Филимонову, стало меньше после „Забытой мелодии для флейты“. По моему убеждению, художники должны апеллировать не к совести бесчестного лжеца, не к человечности бездушного бюрократа, не к разуму дурака – они должны адресоваться к чувству юмора умного, порядочного, сердечного человека… На недобрых людей не только важно указать пальцем, важно их и обезвредить, сделав смешными. И сатирический перст в этом случае довольно сильное оружие. Иными словами, комедия призвана вооружать хороших, умных людей против чванливых глупцов, самодовольных корыстолюбцев, спесивых бюрократов, малограмотных нуворишей».

 

От Соломона до Андерсена

В советский период еврейских тем в фильмах Рязанова не было. В СССР второй половины XX в., понятно, это было просто невозможно. Никто бы такие фильмы просто не допустил. Даже из фильма «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» по роману Вальтера Скотта выбросили Исаака и Ревекку (мельком показали в одной сцене), лихо перекроив сюжет, хотя у Скотта они в числе центральных персонажей. Максимум, что обычно разрешалось – это показывать «для изюминки» в некоторых фильмах евреев во второ- и третьестепенных нейтральных или положительных ролях, которые своими фразами, акцентом, внешним видом придавали картине новые краски.

А в постсоветское время еврейская тематика у Рязанова появляется. Один из персонажей трагикомедии «Небеса обетованные», снятой в 1991 г. – скрипач Соломон (Роман Карцев), которого не выпустили в Израиль. Звуки его скрипки радуют обездоленных обнищавших людей. Главный герой повести и фильма «Предсказание» – Олег Горюнов-Рапопорт (Олег Басилашвили), сын Беллы Моисеевны: «Я явственно ощущал в себе еврейские гены только тогда, когда слышал национальную музыку, щемящую, печальную, надрывную». В картине «Старые клячи» (2000) евреев представляют администратор театра Иосиф Маркович Лозовский (Роман Карцев) и его мама с характерной фразой: «А теперь будем кушать рыбу».

Фильм «Андерсен. Жизнь без любви» (2006) – о замечательном датском писателе. Известно, что вынесший в своей жизни множество оскорблений и унижений классик очень хорошо общался, дружил с евреями. В детстве он учился в еврейской школе, а последние 15 лет жизни жил в обеспеченной еврейской семье Морица Мельхиора, где его любили и заботились о нем. У писателя есть еврейские сказки.

Замысел фильма возник у Рязанова и Брагинского давно, еще в СССР, но, как подчеркивает режиссер, «в период государственного антисемитизма такой фильм снять было невозможно». В картине показано, как подростком Андерсен увидел погром еврейских лавок и домов в Копенгагене под крики толпы: «Бей жидов, спасай Данию». И он тоже, слившись с толпой, бросил свой камень. «Все швыряли, и я тоже», – объясняет потом он свой поступок еврею-хозяину игрушечного магазина, которому помогает собирать игрушки на мостовой. «Никогда не делай того, что делают все», – отвечает ему тот. «А за что они вас так?» – спрашивает Андересен. – «Наверное, потому что мы не такие, как все». – «Вы такие же», – говорит Андерсен.

А во время Второй мировой войны писатель перевоплощается в короля Дании Христиана Х. При нацистской оккупации евреям предписывалось надеть желтые звезды, показывающие, кто они по происхождению. Проявляя солидарность с евреями, король едет на коне по Копенгагену с нашитым на его мундир магендавидом. А затем шестиконечные желтые звезды надевает вся страна. И Ганс Христиан Андерсен произносит прекрасную фразу: «Жаль, что не я написал эту сказку. Но я сочинил народ». В реальности датский король звезду не носил, но датчане ночью на паромах и лодках вывозили евреев в нейтральную Швецию и действительно спасли почти всех своих евреев.

В интервью газете «Новые Известия» Рязанов говорил: один из главных смыслов картины – показать, что нация, настроенная к евреям, как и многие другие, кардинально переменилась отчасти в силу добра, которое несли сказки Андерсена.

 

«Все нет и нет жизни человеческой»

С наступлением перестройки в мыслях, творчестве Рязанова все больше политических размышлений.

Наш народ

Ворует, пьет,

Гадит из-за рублика.

Обмануть, предать, надуть,

Обокрасть – как славно-то!

Страшен путь

Во мраки жуть,

Родина державная.

Сколько лет

Все нет и нет

Жизни человеческой.

Мчат года…

Всегда беда

«Бедность, дефицит, перебои со всем необходимым, нищенские пенсии озлобили людей, сделали нас хмурыми, желчными, неприветливыми, скандальными, угрюмыми, – отмечал Рязанов. – Наш национальный характер из-за социальных бед и несчастий изменился в худшую сторону».

Велика страна моя огромная,

потому и будет долго гнить,

Мертвая, чванливая и темная,

Только без нее мне не прожить.

Ура-патриоты возмущаются обнажением Рязановым российских реалий и сетуют, что раньше преградой подобному выступали худсоветы и цензоры.

В интервью писателю, журналисту Дмитрию Быкову Эльдар говорил об опасности ксенофобии: «Страшнее этого инстинкта – поисков чужака – действительно ничего нет, потому что логикой он не побеждается. Тут уж в чистом виде зверство толпы».

Режиссер последовательно выступал за демократические изменения в России, поддерживал президента Бориса Ельцина, призывал прекратить войну в Чечне. В 2014 г. открыто осуждал российскую интервенцию в Украину, присоединение Крыма к России, украинофобскую кампанию в российских СМИ.

Сколько известных представителей советско-российской интеллигенции потеряли свою духовную ценность, навсегда испортили себе биографии в период путинизма, который стал лакмусом, проверкой на душевную чистоплотность, смелость, разум и трезвость мышления… Одни элементарно продались, других – элементарно запугали. Достоинство сохранили лишь немногие. Рязанов среди них. Он видел лучше и дальше многих иных.

 

«Твои комедии печальные и выручальные»

Общая «структура жизни», идущая от правящих верхов СССР, была ужасна, но удивительным образом (по-моему, еще не до конца разгаданным) периодически появлялись и хорошие книги, и хорошие фильмы. И положительное в нас – выходцах из СССР – это отчасти родом и оттуда – из рязановских фильмов.

Рязанов – поистине один из самых народных, домашних режиссеров, просто неотъемлемая часть советской жизни. Самый любимый праздник советского человека – Новый год. Ну, а какой Новый год без «Иронии судьбы»! С Рязановым начинали и завершали очередной год новых надежд и желаний. Он умел так делать кино, что оно было понятно и близко и гурманам из элитарных культурных кругов, и «простым людям» из глухого села. Сколько всего таких настолько народных за всю историю СССР, чтобы голос творчества был слышен из каждого окна? Юрий Никулин, Евгений Леонов, Владимир Высоцкий, Леонид Гайдай, Георгий Данелия, Алла Пугачева… Мало!

Фильмы Эльдара Рязанова один лучше другого. В чем секреты их притягательности? Вероятно, в теплоте, сердечности, тонкой иронии, юморе и сарказме, атмосфере доброты и любви, в великолепных актерах и лиричных песнях. В близких людям житейских историях, смешных и одновременно серьезных, легких и одновременно глубоких.

Евгений Евтушенко посвятил Рязанову такие строки:

И столько раз

спасали нас

и в скушный час,

и в страшный час

твои комедии печальные,

и выручальные,

и облегчальные…

В интервью Д. Быкову Рязанов рассказывал, что всю жизнь его упрекали в сентиментальности, сказочности, нереальности и утешительстве. «Лично я не вижу в этом ничего дурного, – говорил кинорежиссер. – На свете нет ничего по-настоящему важного, кроме милосердия, и напоминать о нем в сказках – занятие вполне достойное».

 

Александр КУМБАРГ