Еврейский Шаляпин

Имя одного из лучших басов мировой оперной и камерной сцены ассоциируется с Большим театром, Институтом им. Гнесиных и Московской консерваторией, однако Марк Осипович Рейзен родился 21 июня (3 июля) 1895 г. в селе Никитовка Бахмутского уезда Екатеринославской губернии (сегодня это поселок Зайцево в оккупированной российскими войсками Донецкой области), учился и начал свою карьеру в Украине.

Его отец Осип Матвеевич владел угольным складом на железнодорожной станции Никитовка. В семье было пятеро детей – четверо братьев и сестра. В доме любили музыку, дети играли на мандолине, балалайке, гитаре, гармони. Дом семьи Рейзен в Никитовке был разрушен во время еврейского погрома осенью 1905 г.

Марк учился в начальной школе в Бахмуте и готовился к поступлению в гимназию, но не прошел процентную норму для еврейских детей. В 1908 г. семья переехала в Луганск, где Марк начал учиться в четырехклассном городском училище.

Во время Первой мировой войны будущий певец служил в Финляндском стрелковом полку, был дважды ранен, награжден двумя Георгиевскими крестами. Еще на фронте Рейзен организовал в своей роте кружок балалаечников, а сам играл на мандолине. После второго ранения и демобилизации в июне 1917 г. поступил в Харьковский технологический институт. Однажды во время вечеринки в университетском саду, когда Марк пел в хоре, исполнявшем народные песни, товарищи заметили, что его голос выделяется своей звучностью и силой. Один из друзей без ведома самого Рейзена записал его на приемные испытания в Харьковскую консерваторию.

Певец вспоминал, как он просто сидел в зале, наблюдая за тем, как на сцене сменяли друг друга исполнители, и вдруг услышал от члена приемной комиссии свою фамилию. Сработал армейский рефлекс: Рейзен вскочил и громко ответил: «Я!» Это произвело впечатление, которое усугубилось, когда этот самый Рейзен блестяще спел романс «Ямщик, не гони лошадей» и несколько солдатских песен. Его приняли в консерваторию в класс профессора Федерико Бугамелли. В консерватории молодой певец учился настолько успешно, что в первом же полугодии был переведен на второй курс, весной – на третий, а осенью 1918 г. – на четвертый. Но в связи со смертью отца учебу в консерватории пришлось на время оставить. Марк взял на себя заботы о содержании семьи и давал частные уроки. Сам он занимался с известным харьковским певцом Александром Альтшулером.

В 1920 г. Рейзен начал работать в Харьковском драматическом театре, исполняя небольшие эпизодические роли. В 1921–1925 гг. был солистом Русской государственной оперы в Харькове (ныне Харьковский театр оперы и балета им. Лысенко).

В декабре 1924 г. Марк Рейзен исполнил роль Мефистофеля в Ленинградском (Мариинском) театре оперы и балета, после чего был приглашен в труппу театра. Солистом «Мариинки» oн проработал пять лет, в 1929 г. совершил гастрольную поездку по городам Западной Европы, с большим успехом выступив в Берлине, Париже и Лондоне. В 1930 г. Марк выступил в Большом театре, где в качестве приглашенного солиста исполнил главную партию в опере «Князь Игорь». На спектакле присутствовал Сталин, которому пение Рейзена понравилось. Певца позвали в правительственную ложу, где «отец народов» сказал ему: «С завтрашнего дня вы артист не Мариинского, а Большого театра».

Марку Осиповичу с женой Рашелью и маленькой дочкой Таней пришлось срочно переехать из Ленинграда в Москву. Там после разговора со Сталиным певцу показали его будущую квартиру, обставленную старинной дорогой мебелью, с картинами на стенах и посудой в сервантах. Когда же супруги Рейзен приехали в Москву и вошли в квартиру, то не поверили своим глазам – она была пуста. Ни мебели, ни картин, ни посуды. «Надул меня Сталин, – вспоминал об этом случае певец. – Хорошо еще не посадил».

С 1930-го по 1954-й Рейзен был солистом Большого театра. Здесь он получил три Сталинские премии (1941, 1949, 1951), три ордена Ленина (1937, 1951, 1976), звание народного артиста СССР (1937), ордена Трудового Красного Знамени (1955) и Дружбы народов (1985).

В годы войны артист выступал перед солдатами на фронте, в 1945–1946 гг. пел для советских солдат в странах Восточной Европы, неоднократно гастролировал за рубежом, много выступал с концертами.

В 1954 г., почувствовав, что его голос «гаснет», великий бас покинул театр и занялся преподавательской деятельностью. Четыре года преподавал в Институте им. Гнесиных, а в 1965–1970 гг. заведовал кафедрой сольного пения Московской консерватории им. Чайковского, где в 1967 г. получил звание профессора.

Когда же Марк Осипович ушел на покой, то обнаружил, что, спустя годы, его голос неожиданно вновь обрел прежнюю силу. В 1980 г., в возрасте 85 лет, Рейзен записал двойную пластинку с романсами и песнями Рахманинова, Мусоргского, Шумана, Шуберта. Тогда же он исполнил партию Бориса в опере Мусоргского «Борис Годунов» на сцене Большого театра. В 1985 г. в честь 90-летнего юбилея Марка Рейзена Большой театр решил поставить «Евгения Онегина». Марка Осиповича спросили, сможет ли он высидеть в ложе всю оперу. На что маэстро ответил, что хочет спеть партию Гремина. Так, в возрасте 90 лет Марк Рейзен вновь оказался на сцене Большого театра, за что был внесен в Книгу рекордов Гиннесса как старейший действующий оперный певец в мире.

Марк Осипович Рейзен умер 25 ноября 1992 г. в Москве. Он похоронен на Введенском кладбище.

Вокальные данные, высокая музыкальная культура и артистическое мастерство ставят Марка Рейзена в один ряд с лучшими басами его времени. Голос певца – высокий, певучий бас-кантанте, хотя иногда его относят к центральным басам за счет хороших и крепких низких нот. Имея большой диапазон, Рейзен легко исполнял партии как для высоких басов (Дон Базилио, Мефистофель, Руслан, Борис Годунов), так и партии, традиционно исполняемые центральными и низкими басами (хан Кончак, Сусанин, Гремин). Он был выдающимся мастером фразировки, обладал превосходной дикцией. Все эти качества давали основания по праву сравнивать Марка Рейзена с Федором Шаляпиным.

Вот как говорил о Рейзене режиссер Большого театра Борис Покровский: «В лице Марка Осиповича Рейзена я увидел чудо свершения всех идеалов, как во сне! Рейзен был красавцем высокого роста, импозантным, обладающим сильным, необычайно красивым и выразительным голосом, прекрасными актерскими данными, позволяющими выступать в разных амплуа. Присущее певцу чувство меры позволяло достичь гармонии звука и сценического обаяния. Ему были присущи неистощимое трудолюбие и безупречный вкус».

Певец много работал над развитием всех своих природных данных. Он достиг высокого уровня мастерства, что позволило В. Немировичу-Данченко написать о выступлении Рейзена в роли Фарлафа: «Не боясь обвинений в некотором преувеличении, скажу, что исполнение Рейзена было нисколько не хуже шаляпинского – ни в вокальном, ни в сценическом отношении».

Марк Рейзен славился также как тонкий интерпретатор камерной музыки. Его обширный камерный репертуар содержал свыше 150 романсов Глинки, Даргомыжского, Мусоргского, Бородина, Чайковского, Римского-Корсакова, Рахманинова, Моцарта, Бетховена, Шуберта, Шумана, Брамса. Для него сочиняли песни известные композиторы – Исаак Дунаевский, Дмитрий Покрасс, Тихон Хренников и др. Рейзен был первым исполнителем вокального цикла Дмитрия Кабалевского «10 сонетов Шекспира». А еще Марк Осипович блестяще исполнял русские народные песни.

14 апреля 1938 г. в газете «Известия» был опубликован весьма своеобразный некролог на смерть Шаляпина. Там были, в частности, такие слова: «…пройдя в свое время большой творческий путь, он создал ряд образов, вошедших в историю русского оперного театра. Однако в расцвете сил и таланта Шаляпин изменил своему народу, променяв родину на длинный рубль… Оторвавшись от родной почвы, от страны, взрастившей его, Шаляпин во время пребывания за границей не создал ни одной новой роли. Все его выступления за рубежом носили случайный характер. Громадный талант Шаляпина иссяк уже давно. Ушел он из жизни, не оставив после себя ничего». Под этим опусом стояла подпись Марка Рейзена. Заметка была не раз перепечатана, и впоследствии в разных источниках неоднократно указывалось, что «после смерти Шаляпина в 1938 г. Рейзен, как и другие, участвовал в кампании по очернению его имени в советской прессе». При этом не говорилось, что подобные отклики на смерть Шаляпина вышли и от имени других деятелей культуры, но только Рейзен единственный в тот же день опротестовал текст, подписанный его именем. Не говорилось и о том, что 22 апреля 1938 г. в газете появилась неприметная заметка с извинениями Рейзену «за грубое искажение его высказываний о Шаляпине».

Но гораздо более серьезный акт гражданского мужества Марк Осипович совершил в феврале 1953 г. Он стал одним из немногих еврейских деятелей советской культуры, отказавшихся подписать письмо Сталину, осуждающее «убийц в белых халатах» и заверяющее партию в «преданности еврейского народа».

«Ну, было там какое-то сборище. Смутно помню, – вспоминал Марк Осипович в 1991 г. в беседе с журналистом Аркадием Ваксбергом. – Прислали ЗИМ. Какой-то академик держал речь: надо исполнить свой гражданский долг. Я сказал: „Мой гражданский долг – петь. У меня сегодня спектакль. Может прийти товарищ Сталин. Когда спою, присылайте ЗИМ снова. Тогда поговорим“. Не прислали».

Академиком тем был историк Исаак Минц. Именно ему и журналисту Якову Хавинсону поручили позорную миссию – объезжать известных евреев с предложением подписать письмо Сталину. Напомним, что кроме Рейзена письмо не подписали Герой Советского Союза генерал Яков Крейзер, писатели Вениамин Каверин и Илья Эренбург, экономист Евгений Варга, историк Аркадий Ерусалимский, поэт Евгений Долматовский и чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник. Как видим, своих двух «Георгиев» на фронте Первой мировой Марк Рейзен получил не зря.

 

Иосиф ТУРОВСКИЙ