Любимов: изгнанный и приглашенный

Ю. Любимов и В. Высоцкий на пресс-конференции в фойе 
Deutsches Theater в Берлине, 1978 г.

Любимов говорил, что с «советскими мудозвонами» работать нельзя: «Два десятилетия я пытался доказывать, убеждать, уступать, терпеть всю нелепость, чванство, глупость. Ничего не помогло». А вот Израиль помог выдворенному из СССР выдающемуся режиссеру, создателю и художественному руководителю знаменитого Театра на Таганке.

Хожденье по мукам

«Таганка» – один из популярнейших театров Союза. А еще его называли «островом свободы в несвободной стране». А за свободомыслие в СССР нужно было расплачиваться. Конфликты с партбюрократией возникали у Любимова постоянно. Многие его спектакли закрывали, режиссера выгоняли из театра, из партии, потом восстанавливали. Он вынужден был сражаться за право показывать то, что считал интересным, важным, – за спектакли «Борис Годунов», «Театральный роман», «Живой»… Например, «Павшие и живые» закрывали, поскольку чиновников-антисемитов от культуры не устраивали подозрительные «поэтические» фамилии: Коган, Казакевич, Багрицкий…

Для системы Мастер был чужим. Он понимал ее лицемерие, когда провозглашается «всё во имя народа», а на деле «всё только во имя нескольких тысяч бюрократов – партии, армии, КГБ, которым нужна власть и привилегии». «Жизнь прожить – не поле перейти, а при советской власти это вообще хожденье по мукам под куполом цирка без лонжи», – написал Любимов в своей книге очень живых, умных и остроумных заметок-воспоминаний «Рассказы старого трепача». Он рассказывает о своем общении с партийными долдонами. О Петре Демичеве, министре культуры по кличке Химик (окончил химический институт), который напутствовал: «Никаких „Бесов“, никаких Высоцких и никаких Булгаковых». Об «орангутанге без клетки», первом секретаре Московского горкома КПСС Викторе Гришине. О секретаре ЦК по идеологии Михаиле Зимянине, который 40 минут мог орать: «Ваш Высоцкий… антисоветчик, все ваши друзья антисоветчики!».

И, конечно, о Брежневе и о многочисленных анекдотах о нем. Например: встречает Леонид Ильич Индиру Ганди с написанным ему приветственным текстом и произносит: «Уважаемая госпожа Тэтчер». Ему шепчут: «Это Ганди». Он возмущается: «Я сам вижу, что Ганди, а здесь написано – Тэтчер». Есть, говорит Ю. Любимов, два сорта советских правителей: «вечно живые и еле живые».

Но даже они понимали, что плохо управляемый режиссер – талантлив, что на его спектакли массово ходит зритель, что он – витрина советской театральной школы для Запада. «Я у них был на вынос», – заметил в одном из интервью Любимов.