Евреи «Айвенго»

Британского писателя В. Скотта называют создателем жанра исторического романа. Опубликованный в 1819 г. «Айвенго» стал одним из первых. Два века назад среди других проблем в нем остро поднята и еврейская проблема.

 

Средневековые нравы

Недобрая, очень старая Англия. Средневековье, финиш ХII столетия. Противоборство саксов и норманнов, храбрые рыцари и их возлюбленные, отшельники и пилигримы, дремучие леса и разбойники, песни менестрелей и речи герольдов, благородство и злодейство… Вернувшийся в страну после австрийского плена король Ричард Львиное Сердце еще не афиширует себя, представая странствующим Черным рыцарем. А его брат, интриган принц Джон, стремится захватить трон. Даже легендарный Робин Гуд здесь, хотя на самом деле он из более позднего времени. Присутствуют в произведении и евреи – неотъемлемая часть перипетий эпохи. На примере двух персонажей-евреев – старика-ростовщика Исаака и его дочери Ревекки – прозаик рисует картину нравов в рамках тогдашнего еврейского вопроса.

Хотя формально евреи в Англии находились под защитой законов, но, как подчеркивает Скотт, «в те времена не было на земле, в воде и воздухе ни одного живого существа, только, пожалуй, за исключением летающих рыб, которое подвергалось бы такому всеобщему, непрерывному и безжалостному преследованию, как еврейское племя. По малейшему и абсолютно безрассудному требованию, так же как и по нелепейшему и совершенно неосновательному обвинению, их личность и имущество подвергались ярости и гневу. Норманны, саксонцы, датчане, британцы, как бы враждебно ни относились они друг к другу, сходились на общем чувстве ненависти к евреям и считали прямой религиозной обязанностью всячески унижать их, притеснять и грабить».

Впрочем, положительные «айвенговские» герои-христиане относятся к евреям лучше, чем «средний англичанин». Так, крупный землевладелец Седрик Сакс, несмотря на недовольство знатных гостей, дает в своем доме ночлег еврею в ненастье, не может нарушить законы гостеприимства: «Если господь Бог терпит долгие века целый народ упорных еретиков, можно и нам потерпеть одного еврея в течение нескольких часов… Дайте ему отдельный столик и покормите особо». Но даже слуги Сакса не хотят сидеть рядом с евреем. Исаак тщетно ждал местечка, где бы он мог присесть и отдохнуть. И только рыцарь Уилфред Айвенго, сидевший у камина, «сжалился над ним, встал с места и сказал: „Старик, моя одежда просохла, я уже сыт, а ты промок и голоден“». Раздул пламя и принес ему еды.

Скотт реалистично отобразил религиозный антисемитизм в английском обществе того времени, обрекавший евреев на положение людей низшего сорта. А спустя столетие евреев вообще изгнали из Англии.

Исаак из Йорка

Изображен неоднозначным персонажем. Богатый человек, но, остерегаясь быть ограбленным, часто прикидывается бедным и разорившимся. Скупой, постоянно думает о деньгах, доходах, потерях. Хронически подстерегающие опасности, враждебная среда, старческий возраст сделали его очень осторожным, в некоторых случаях трусливым.

В то же время, несмотря на все унижения, он не озлобился против христиан. Помнит добро, готов помогать тем, кто помог ему. Айвенго, узнав, что тамплиер Буагильбер хочет захватить Исаака в плен, чтобы вытрясти из него деньги, рассказывает это еврею и помогает ему избежать беды. При этом отказывается от награды. Но Исаак, выражая признательность, помогает молодому человеку приобрести то, что ему нужно для участия в рыцарском турнире – коня, доспехи, вооружение.

А о своей профессии Исаак говорит так: «Я никому не навязываю своих денег». Когда духовные лица или миряне приходят к нему занимать, они вежливы: «Друг Исаак, сделай такое одолжение». А когда он приходит получать долг, он становится для них «проклятым евреем».

Да и не так уж и трусоват Исаак, если разобраться. Безоружный и в одиночку он ездит по опасным местам, занимается рискованным ростовщичеством, не переходит в христианство, что облегчило бы его жизнь, идет на смелые поступки для освобождения любимой дочери. Когда Исаак пребывает в плену в замке ненавидящего евреев барона де Бефа, превыше всего его поддерживала «та твердая решимость, с которой дети Израиля переносили жесточайшие притеснения властей и насильников».

Барон пытается заставить ростовщика отдать за свою жизнь большой выкуп, иначе прибегнет к жесточайшим пыткам. Исаак готов платить, но хочет, чтобы вместе с ним освободили и его спутников-христиан. А главное, чтобы выпустили на свободу его дочь.

 

Чарующая Ревекка

«Прекрасная Ревекка могла с честью выдержать сравнение с самыми знаменитыми английскими красавицами. Она была удивительно хорошо сложена, и восточный наряд не скрывал ее фигуры. Желтый шелковый тюрбан шел к смуглому оттенку ее кожи; глаза блестели, тонкие брови выгибались горделивой дугой, белые зубы сверкали, как жемчуг, а густые черные косы рассыпались по груди и плечам…»

Ревекка не только очень красива. У нее множество и других достоинств: смелость, острый ум, образованность, благородство, чувство собственного достоинства.

Когда Айвенго через своего слугу Гурта заплатил Исааку за коня и оружие, Ревекка говорит Гурту, что ее отец «задолжал твоему хозяину несравненно больше, чем могут стоить боевые доспехи», и дает ему намного больше денег, чем он заплатил. «Это не еврейка, а просто ангел небесный!» – поражен слуга.

Айвенго стал победителем рыцарского турнира, но получил серьезное ранение. Ревекка убедила отца помочь ему: «Он останется жив, если мы подберем его, но если мы этого не сделаем, то поистине будем отвечать за его гибель перед Богом и перед людьми».

Соплеменники обучили девушку врачебному искусству. Она лечит евреев и христиан. Например, Робин Гуда. Лечит и Уилфреда. «Ревекка говорила по-еврейски, и звуки незнакомого языка произвели на Айвенго такое чарующее впечатление, словно это были магические заклинания какой-нибудь доброй волшебницы». «Благородная девица…» – обратился к ней Айвенго, но Ревекка спешит сообщить, что она еврейка. И грустно вздыхает, видя, как у Айвенго «почтительное восхищение и даже нежность уступили место холодному и не очень глубокому чувству признательности за неожиданную помощь».

Не растерялась девушка и в плену, проявляя большое присутствие духа. Также и здесь не покинула раненого Айвенго, даже во время пожара в замке, где их держали.

Ее постоянно склоняют поменять веру, но она готова отдать жизнь за еврейскую веру и за свою честь. Влюбившийся в Ревекку жестокий крестоносец Буагильбер называет ее «прекрасной дочерью Сиона», советует принять христианство и предлагает «златые горы». Его орден – могучая корпорация, он в нем один из главных командоров и намеревается получить жезл гроссмейстера. «Бог Авраама открыл средство к спасению своей дочери даже из этой пучины позора!» – ответила Ревекка. Она стоит на парапете верхней площадки башни, над бездной. «Мое тело разобьется о камни этого двора, прежде чем я стану жертвой твоих грубых страстей… ты увидишь, что еврейка скорее поручит свою душу Богу, чем свою честь – храмовнику».

Мужественно отрицает Ревекка и все инсинуации на судилище тамплиеров, где ее обвиняют в колдовстве. Если бы рыцарь Айвенго проиграл «божий суд» – рыцарский поединок, то девушку бы сожгли на костре.

Ревекка испытывает чувства к Айвенго, но и для нее, и для него любовь к представителю иной веры запретна. Айвенго женится на воспитаннице своего отца леди Ровене, которую знает с детства. А Ревекка уезжает с отцом в Гранаду, где для евреев не такие тяжелые условия, как в Англии, и собирается посвятить свою жизнь уходу за больными и помощи бедным.

В предисловии к роману Скотт пишет: «Образ прекрасной еврейки возбудил сочувствие некоторых читательниц, которые обвинили автора в том, что, определяя судьбу своих героев, он предназначил руку Уилфреда не Ревекке, а менее привлекательной Ровене». Но писатель говорит, что «предрассудки той эпохи делали подобный брак почти невозможным». А наградой для высокого благородства выступает «внутреннее сознание исполненных обязанностей».

 

Осуждение антисемитской дикости

Веками англоязычная литература была нашпигована негативными стереотипами евреев. Достаточно вспомнить Шейлока в «Венецианском купце» У. Шекспира или Феджина из «Оливера Твиста» Ч. Диккенса. Вальтер Скотт представил произведение иного рода. Хотя можно дискутировать, насколько уместно было снова-таки стереотипно изображать еврея ростовщиком, но Ревекка – настолько позитивный персонаж, что компенсирует все недостатки отца. Один из лучших образов еврейской девушки в мировой литературе. К тому же многие христиане в романе выглядят куда более неприятными персонами, чем Исаак.

«Представленное нами печальное состояние нравов того времени нимало не преувеличено… трудно выдумать что-либо мрачнее и ужаснее того, что тогда творилось в действительности», – говорит Скотт об описываемых в «Айвенго» событиях, в том числе и о преследованиях евреев. Обращаясь к прошлому, возмущаясь дикостью средневекового антисемитизма, Скотт взывал и к настоящему, к современной ему проблеме юдофобии. В первой половине XIX в. британский антисемитизм, конечно, был несопоставимо слабее, чем в ХII  в., но по-прежнему сохранял и правовые ограничения, и заметные позиции в массовом сознании. Слова Ревекки, лечившей Айвенго, актуальны для разных эпох: «Я только о том и хочу просить, чтобы ты впредь верил, что еврей способен оказать христианину добрую услугу, ничего не желая получить взамен, кроме благословения великого отца нашего, одинаково сотворившего и евреев, и христиан».

«Айвенго» переведен на множество языков, оказал большое влияние на развитие британской, европейской, мировой литературы. На нем выросли поколения читателей. Думаю, в частности, и в том, что в 1868 г. еврей Дизраэли впервые стал премьер-министром Великобритании, можно найти вальтерскоттовский вклад. И сегодня «айвенговская» Ревекка способствует уменьшению на планете антисемитизма.

 

Александр КУМБАРГ