Человек с гитарой

От вальцовщика до калибровщика

Всe началось со скрипки. В Советском Союзе любили выявлять одаренных детей. Даже в детском саду. Однажды целая комиссия появилась в самом обычном запорожском садике, в который ходил маленький Витя Берковский. Его послушали, вызвали родителей Самуила Михайловича и Этель Викторовну и сказали: ребенок ваш весьма и весьма одарен, его надо обязательно учить музыке. Родители обрадовались, купили своему чаду скрипку, мечтая, что ребенок, когда вырастет, станет если не известным скрипачом, то хотя бы человеком творческой профессии. Но сыну больше нравилось гулять со своими одногодками во дворе, нежели водить смычком по четырем струнам и разучивать ноты. И вскоре родители от этой идеи отказались, но мама продолжала брать с собой сына на все концерты, какие проходили в городе, не оставляя надежды приобщить его к музыкальной культуре.

Сын приобщился, однако профессиональным музыкантом не стал. Решил быть инженером и в 1950-м г. поступил в Московский автодорожный институт, затем перевелся в Московский институт стали (позже переименованный в Институт стали и сплавов – МИСиС). В те годы существовало так называемое распределение – многие иногородние всеми правдами и неправдами стремились остаться в Москве. Берковский от выгодного предложения – столица, прописка, завод «Серп и молот» – отказался, вернулся в родной город и начал работать на заводе «Днепроспецсталь». На котором за восемь лет прошел все ступени профессии металлурга-прокатчика – от вальцовщика до калибровщика прокатного цеха, дослужившись до начальника технического отдела завода.

 

Между музыкой и наукой

Но любовь к музыке, заложенная в детстве, осталась. И когда 1962-м он вернулся в Москву, то поступил и в аспирантуру МИСиСа, и в вечернюю музыкальную школу в класс гитары. В аспирантуре документы приняли, в музыкальной школе члены приемной комиссии на взрослого «запорожца», как вспоминал сам Берковский, «посмотрели с ужасом и сказали: „На вечернее отделение поступают дети, которые не прошли на дневное. А вы вроде уже не ребенок“». И, тем не менее, его приняли, но музыкальное образование закончилось через год – молодого кандидата наук отправили преподавать премудрости металлургии индийским студентам. Когда вернулся, ему предложили преподавать в МИСиСе, где он дослужился до должности профессора.

 

«Под музыку Вивальди»

В конце 1950-х профессор взял в руки гитару.

Стал сочинять музыку… и запел. Стихи любимых поэтов.

На сцену впервые вышел в 45 лет. Его заметили. Ансамбль Физтеха стал петь светловскую «Гренаду», затем песни Берковского на стихи Дмитрия Сухарева, Юрия Левитанского, Давида Самойлова, Бориса Слуцкого и Булата Окуджавы стал исполнять ансамбль Сергея Никитина.

У Берковского был хороший вкус, он всегда подбирал для своих песен стихи, которые задевали не только его, но и аудиторию, состоявшую из тогдашней советской интеллигенции.

Eму хотелось на большую эстраду, однако тогдашние советские кумиры – и Майя Кристалинская, и Иосиф Кобзон, и другие профессиональные эстрадные исполнители – прошли мимо, для них он оставался любителем. Хорошим композитором, но любителем.

И все же он не остановился – пошел дальше. С биг-бендом «Мелодия» под руководством Бориса Фрумкина записали одну пластинку, затем другую. Песни аранжировал Александр Бухгольц, гитарист ансамбля. «Но не все из сделанного меня устраивало, – вспоминал Берковский. – Последние изыскания привели меня к двум гитарам: гитара ритмическая и гитара соло, контрабас и партнер-вокалист. Так мы записали с Богдановым, Земским, Марченко и Соломоновым (контрабас) диск „Под музыку Вивальди“ (одноименное название нашей с Сергеем Никитиным песни на стихи А. Величанского)». Диск имел успех, его мгновенно раскупили в обеих столицах и других городах.

Помните?

Под музыку Вивальди,

Вивальди, Вивальди,

Под музыку Вивальди,

под вьюгу за окном,

Печалиться давайте,

давайте, давайте,

Печалиться давайте об этом и о том.

Об этом и о том…

 

Берковский о себе

«Ни в творчестве, ни в жизни я пафоса не люблю. Не люблю всяких излишеств, выкрутасов. Ничего лишнего не люблю. Так я воспитан…

В жанре авторской песни каждый прокладывает свои пути. Одни – более заметные, другие – менее, но если ты личность, то все равно всегда пойдешь своим путем, а не компиляцией будешь заниматься. Зиновий Герд считал ценным, что я использую в песнях большую поэзию и тем самым делаю ее популярной. Он имел в виду, прежде всего, „Гренаду“ Светлова, „Сороковые, роковые“ Самойлова, „Контрабандисты“ Багрицкого и некоторые другие песни. Большая поэзия потребовала некой музыкальной усложненности формы по сравнению с тем, что было раньше… мой принцип: музыка не должна иллюстрировать поэзию, а должна ее возвышать, то есть привносить нечто новое…

…Люблю поэзию Ахмадуллиной, Евтушенко, Рождественского – я ходил на все поэтические вечера, на стадионы. На меня это производило сильное впечатление. Позже пришло понимание поэзии Самойлова, Левитанского, Слуцкого, Тарковского, Тушновой, Пастернака и других... У больших поэтов огромный нравственный опыт… это и наш опыт, но они смогли его выразить.

Поэзия – это общественное явление. Я беру для песен стихи, которые волнуют лично меня, но с пониманием, что они волнуют не только меня лично… не принимаю музыки, если в ней нет музыкальной находки, если она банальна… В музыке есть некое таинство. Это как бы особый вид памяти. Есть строчки, которые невозможно произнести вслух без мелодии, с которой они слились… Мелодия воскрешает в вас чувство, которым наполнены стихи. Вот ответ на вопрос, зачем стихам музыка».

 

Песни нашего века

В новые времена, когда интерес к бардовской песне был практически утрачен, Виктор Берковский, Сергей Никитин, Александр Мирзаян, Дмитрий Богданов, Леонид Сергеев, Галина Хомчик и другие ветераны движения объединились в 1998 г., пытаясь противостоять пошлости российской эстрады, во много раз «переплюнувшей» советскую. Проект назвали «Песни нашего века». Успех превзошел все ожидания – в 2002-м их пригласили выступить в Кремле. Процитирую запрещенные в России «Грани.ру»: «Лучшие песни российских бардов прозвучат на концерте, который состоится 6 ноября в Государственном Кремлевском дворце… Проект „Песни нашего века“ объединил группу известных „поющих поэтов“. Они поставили перед собой цель – собрать воедино лучшие образцы жанра, созданные за последние десятилетия. Костяк ансамбля сложился вокруг корифеев жанра Виктора Берковского и Сергея Никитина... Успеху проекта способствовал и строгий отбор музыкального материала...».

Друзья о Берковском

Александр Городницкий, поэт, ученый-геофизик: «Я считаю, что Виктор Семeнович Берковский дал начало целой бардовской эпохе. С его безвременным уходом кончилось то наивное время, когда песне была нужна мелодия, стихотворению – рифмы, а рисунок нуждался в сходстве с тем, что рисуют… Он был замечательным другом, поражавшим своей добротой и желанием бескорыстно помочь. В сотый раз, слушая песню „Колечко“, посвященную его жене Маргарите, я думаю о том, что осиротела не только она, а все мы…

Был он человеком общительным и очень дружелюбным. А его дом – это просто отдельная тема: с неповторимой обстановкой гостеприимства и раблезианского пиршества… с огромными застольями, которые там происходили. Круг его гостей был чрезвычайно обширен, в доме бывали и космонавты, и барды, и коллеги по металлургии. Его доброжелательность сохранилась до конца жизни».

Сергей Никитин, физик, композитор, автор-исполнитель: «Ловлю себя на том, что числю Виктора Семeновича среди живущих. Он вел настолько активную жизнь, что во многих из нас и сегодня работает та энергия, которую он пробудил… Композитор Виктор Берковский уникален, он не укладывается ни в какие рамки... К музыкальному воплощению произведений поэзии – он целенаправленно идет неким неописуемым образом… Такое ощущение, что мелодии Берковского были всегда, что они просто часть природы – настолько они естественны. Как дыхание… как свободная поступь… как полет птицы… Невероятная естественность, верность поэтическому слову, талантливая интуиция музыканта – всe это стихия композитора Виктора Берковского. Но вот как у него всe получалось на самом деле – остается тайной. На то оно и творчество».

Дмитрий Богданов, математик, автор-исполнитель, на протяжении многих лет выступал дуэтом с Берковским: «…мне часто выпадало счастье оказываться в обществе удивительных, талантливых, гениальных людей, которые ценили дружеское общение с Берковским. Нас приглашали участвовать в своих творческих вечерах поэты, на стихи которых Маэстро писал песни.

Вечера поэзии Давида Самойлова устраивались в Москве примерно раз в год, и всякий раз действо проходило в каком-нибудь солидном зале – имени Чайковского или Октябрьском зале Дома Союзов. Стало определенным талисманом начинать вечер с песни „Сороковые, роковые“. Поэту особенно нравилась эта музыкальная интерпретация Берковского тем, что в ней органично сплетаются заложенные в стихах трагизм времени и бесшабашность молодости героя… Другой замечательный поэт, Юрий Левитанский, также высоко оценивал песни Виктора Семeновича… Был определенный период, когда мы устраивали совместные музыкально-поэтические вечера. Однажды мы ехали на такой концерт в Питер дневным поездом. Шестичасовая беседа включала множество тем: война, интеллигенция и политика, ответственность художника, „любовь спасет мир“»…

 

Андрей ДНЕПРОВ