Все люди – евреи, хотя не многие знают это

Маламуд в своих романах и историях был создателем мифов, автором изящных притч. Удивительно последовательный писатель, он был лишен обычного благочестия и сентиментальности, никогда не забывал, что он американский еврей, и в своих лучших произведениях описывал ситуацию еврея в городском американском обществе.

Энтони Берджесс, английский писатель

 

В поисках счастья

Каменец-Подольск был ничем не примечательным провинциальным городком Российской империи. Летом он утопал в зелени, зимой – в снегу. Издревле в нем жили поляки, украинцы, евреи. Евреев в конце XIX в. было 16 211 человек – мелких торговцев, ремесленников и так далее. В небольшом местечке свободно действовали 33 синагоги и несколько общинных организаций. Традиции свято соблюдались, может быть потому, что большинство евреев были хасидами, да и сам городок был одним из центров хасидизма. Был он известен еще и тем, что в нем жил и работал поэт, историк и педагог Авраам Бер Готлобер и здесь же начинал свой литературный путь его ученик Менделе Мойхер-Сфорим, которому было суждено стать основоположником еврейской литературы на идише.

Евреев Каменец-Подольска городские власти особо не притесняли. Если возникали какие-то конфликты, то их улаживали привычным для России способом с помощью мзды – брали все, от городового до градоначальника, различались только суммы подношений. Тем не менее Макс и Берта Маламуд в один прекрасный день решили искать счастья за океаном, собрали свой небольшой скарб и двинулись в дорогу. Добравшись до Нью-Йорка, поселились в Бруклине, в котором оседали еврейские иммигранты не только из Российской империи, но и из всей Европы. Там, в Бруклине, еврей из Бухареста понимал еврея из Берлина, еврей из Буэнос-Айреса – еврея из Варшавы: все говорили на одном языке – идише.

Обустроившись на новом месте, молодая семья Маламудов задумалась о потомстве, и в 1914 г. этот беспокойный мир огласился криком их первенца, которого назвали Бернаром и которому через несколько десятилетий будет суждено стать известным американским еврейским писателем, который с блеском и присущим ему талантом опишет этот самый мир.

 

В поте лица своего

Бернар рос здоровым смышленым ребенком, радовал родителей своими успехами в известной всему Бруклину средней школе «Эразмус-xолл», а в свободное от занятий время пропадал в местном кинотеатре, жадно впитывая голливудские фильмы о стремительных погонях, кровавых перестрелках и романтической любви. А затем пересказывал друзьям сюжеты, часто присочиняя и домысливая то, чего не было в этих блокбастерах 1920–1930 гг., от которых сходила с ума вся Америка, потому что страсть к сочинительству бродила в его крови и требовала выхода.

Но больше всего он любил фильмы с Чарли Чаплином, в которых тот был и сценаристом, и режиссером, и главным действующим лицом, – здесь выдумывать ничего было не нужно, настолько эти трагикомедии о маленьком человеке – бродяжке с тросточкой в руках, в стоптанных башмаках и нелепом цилиндре, – затерянном в гигантском мире Нью-Йорка, были правдивы и достоверны.

Окончив школу, Бернар вернулся в нее уже в качестве преподавателя. Работал за 4,50 долл. в день. Всё свое свободное время посвящал любимому занятию – сочинению самых разных историй из жизни еврейского Нью-Йорка. Жизнь стала более или мене сносной, когда, получив степень бакалавра, он перешел на преподавательскую работу в колледж.

 

Дебют

Первый свой роман Маламуд написал в 1948 г., забросил на верхнюю книжную полку, а через несколько месяцев, когда перечитал, сжег. И никогда не сожалел о своем поступке – роман был слаб, в нем еще не было художника. Но писать он не бросил – желание сказать свое слово миру о мире победило. И в 1952 г. он издал так называемый бейсбольный роман «Прирожденный мастер» – о взлете и падении игрока в самую любимую американцами игру – бейсбол Роя Хоббса, чья карьера прерывается после выстрела неизвестной женщины. Но Рой после ранения находит всё же в себе силы вернуться в спорт. В 1984 г. на роман обратит внимание Голливуд и снимет по нему фильм с Робертом Редфордом в главной роли.

Второй роман – «Помощник» – выйдет в 1957 г. В нем были сильны автобиографические мотивы. Главный герой Моррис Бобер, еврейский иммигрант, владеет небольшой бакалейной лавкой в Бруклине. Такой же владел его отец, которому Маламуд в детстве помогал торговать, многие часы проводя за прилавком.

Потом были сборники рассказов «Волшебный бочонок» (1958) и «Идиоты первыми» (1963), а затем он возьмется за роман, который станет вехой в его творчестве.

 

«Мастеровой»

В 1966 г. в издательстве Farrar, Straus & Giroux увидел свет роман «Наладчик» («The Fixer»; в 2002 г. его под названием «Мастер» выпустит в Москве в переводе с английского Елены Суриц издательство «Лехаим»), который станет самым известным его произведением и в котором на суд читателя он представил свою версию процесса Менделя Бейлиса.

Процесс, как известно, был сфабрикован царской охранкой. Сына глубоко религиозного хасида, 37-летнего приказчика кирпичного завода Менахема Менделя Бейлиса обвинили в ритуальном убийстве 12-летнего ученика приготовительного класса Киевско-Софийского духовного училища Андрея Ющинского. Дело разбиралось в Киеве с 23 сентября по 28 октября 1913 г. под громкую антисемитскую кампанию, развернутую черносотенными организациями в России, и кампанию протестов, прокатившуюся по всему миру.

В Европе во всех крупных влиятельных газетах Герберт Уэллс, Томас Манн, Анатоль Франс и другие обличали царское правительство в преследовании евреев. В России за Бейлиса вступились Горький, Короленко, Мережковский и другие видные русские интеллигенты – в либеральной печати было опубликовано воззвание «К русскому обществу (по поводу кровавого навета на евреев)». Мало того, процесс вызвал возмущение у таких известных не только в Киеве, но и во всей России отъявленных и закоренелых русских националистов и антисемитов, как Василий Шульгин и Дмитрий Пихно.

О процессе были написаны тысячи статей в России и в мире, но предметом художественного исследования «дело Бейлиса» дело не стало. Только Шолом-Алейхем, что называется, «по горячим следам» предпринял попытку написать роман сразу же после ареста невиновного, но это был газетный роман – под названием «Кровавая шутка» его публиковала варшавская газета «Гайнт» еще до открытия процесса. Он пользовался успехом, но еще больший успех снискала сценическая версия романа – «Трудно быть евреем».

Роман Маламуда был написан спустя более полувека после киевских событий. Разумеется, он опирался на все доступные автору материалы, в том числе и на мемуары Бейлиса, что послужило поводом для обвинения его в плагиате. Причем в плагиате его обвинил нe кто иной, как сын Бейлиса. Простим ему его невежество: далекий от литературы, он плохо понимал природу художественного творчества.

Маламуд в своем романе пытался воссоздать картину жизни начала XX в. в России, по которой еще до «дела Бейлиса» прокатилась волна «ритуальных дел» – «Владимирское» в 1897-м, «Виленское» в 1901–1902-м, «Дубоссарское» в 1903-м, «Гмелинское» в 1910-м. Евреев ненавидели все – и образованные верхи, и необразованный народ. Антисемитские речи раздавались и в Думе, и на площадях городов. С призывами к погромам выступали черносотенцы. И вскоре погромы прокатились по всей стране: в 1895 г. произошел жестокий погром в Кутаиси, затем в местечке Шпола в Киевской губернии, затем погромная волна докатилась до Ченстохова (Польша входила в состав царской России), а в 1903-м в дни православной Пасхи погромщики, подстрекаемые известным антисемитом Крушеваном, убили 49 евреев. Правительство не предпринимало никаких мер, и погромы продолжались и в Белоруссии, и на Украине.

Всю эту дикую ненависть сполна испытывает на себе главный герой романа Якоб Бок – не смельчак и храбрец, а обычный человек, попавший в нечеловеческие обстоятельства. Именно поэтому автор и рисует его поведение в тюрьме без всякого пафоса, который здесь и сейчас оказался бы ложным и неуместным.

Он – герой экзистенциальный, «голый человек на голой земле», как писал в начале века Л. Андреев, или «человек без свойств», как напишет во второй его половине Р. Музиль. Он остался один в этом мире – маленький человек, обдуваемый всеми ветрами. Его бросила жена, его «мешок с филактериями, всплеснув, упал в Днепр и свинцом пошел ко дну», и под этим мокрым снегом ему кажется, что «он никому не ведом, в каком-то смысле невидим в своем русском тулупе – так, рабочий без места». И равнодушные прохожие проходят мимо, не глядя, как и он проходит мимо них. И какое всем дело, что он, Яков Бок, мастеровой, мягкий, искренний, благородный и умный человек, обвиненный в ритуальном убийстве, не виновен, – мир жесток и несправедлив.

Но несмотря ни на что, он находит в себе силы противостоять своим тюремщикам, понимая всю безнадежность этого противостояния в российской тюрьме. Говоря словами автора, «cтрашащийся своей участи, связанный ею, но умеющий с ней справиться, в решающую минуту выказывающий твердость, какою наделены настоящие стоики».

Он побеждает своих тюремщиков силой духа и перед лицом неминуемой расправы обретает свободу, к которой приходит через страдание и унижение, так и не сумевшие его взять в свои тиски.

И в этом главный посыл Маламуда своим читателям. Не только евреям.

 

Преподаватель

Когда нацистская Германия развяжет войну в Европе, от военной службы Бернара освободят: к тому времени отец остался один, а в Америке единственных кормильцев в семье в армию не брали.

Во время войны, в 1942 г., он получил степень магистра в Колумбийском университете, написав диссертацию об английском писателе Томасе Харди. Писательством заработать на жизнь было трудно, и он продолжал преподавать.

После войны, не оставляя ни на день любимого занятия – сочинять всевозможные истории, он устроился в Государственный университет Орегона (затем Орегонский государственный колледж), где учил первокурсников основам писательства. В 1961-м издал роман «Новая жизнь», в котором описал свой преподавательский опыт – у него не было степени доктора философии, и, согласно уставу университета, ему не разрешили вести литературные курсы. На которые руководство даже особого внимания не обращало. В том же году он покинет Орегон, чтобы преподавать писательское мастерство в Беннингтон-колледже в Вермонте, в котором проработает более 20 лет.

 

Вселенная Маламуда

У каждого крупного писателя есть своя Вселенная, свой особый мир, населенный излюбленными героями. Хемингуэй творил мир мужественных, сильных людей, любящих корриду, рыбную ловлю, пытающихся спастись от одиночества в Париже. Фолкнер придумал Йокнапотофу – вымышленный округ на юге Америки, где происходит действие большинства из его романов. Маламуд в своих произведениях создавал еврейский мир Нью-Йорка, мир бедных людей, выживающих в этом гигантском человеческом муравейнике – мир мелких собственников, лавочников, портных, дворников, клерков, интеллигентов, писателей и художников, сохраняющих мужество перед лицом злоключений и превратностей судьбы, противостоящих всем испытаниям и выпадающим на их долю невзгодам. Мир, где каждый сам по себе и сам за себя. Спасти в этом мире может только любовь, терпение и ирония.

«Он вспоминал, кем он только не работал после ухода из школы: шофером, рассыльным, рабочим на складе, потом на фабрике, и ни одна работа его не удовлетворяла. Он понимал, что ему хочется когда-нибудь получить хорошую работу, жить на зеленой улице в отдельном домике с крылечком. Хотелось, чтобы деньги были в кармане, чтобы можно было купить себе всё что надо, пригласить девушку и не чувствовать себя таким одиноким, особенно в субботние вечера. Хотелось, чтобы люди его уважали и любили. Он часто думал обо всём этом, особенно по вечерам, в одиночестве. К полуночи он вставал со скамьи и возвращался в свой накаленный каменный квартал».

Так думает герой рассказа «Летнее чтение». Как и герои других рассказов, будь то «Тюрьма», «Туфли для служанки» или «Прожиточный минимум», все они борются, говоря словами автора, «за улучшение своей жизни в мире злой судьбы».

Мир Маламуда – мир бедных кварталов, доходных домов и меблированных комнат, мир гетто Нью-Йорка, мир нетерпимости и отчаяния, жестокости и равнодушия, и в то же время мир участия, нежности, надежды и веры. Человек в его мире гол и одинок, это трагедия экзистенциального характера. Его герои Лео Финкель и Пиня Зальцман («Волшебный бочонок»), Нат Лайм («Мой любимый цвет – черный»), мистер и миссис Ф. Панесса («В кредит»), Собель («Первые семь лет») не устроены не только в быту, они не устроены в этом жестоком и равнодушном мире.

Однако не всё так безнадежно: Бернард Маламуд всегда считал, что «самые заброшенные и покалеченные души не безнадежны: и для них есть возможность выпрямления, возможность прощения». Единственное, чего он не мог принять, так это полную бездуховность.

Он был не просто великолепным бытописателем, он, прежде всего, был тонким психологом, социологом и философом, проникающим в самые глубины американской действительности. Он пишет характеры потомков бывших иммигрантов, волею судеб заброшенных из своих еврейских местечек на берега Гудзона. И делает это так, как не удавалось до него никому в американской литературе, искусно соединяя в своих новеллах поэтику реализма и мифа, мастерски пользуясь приемами иносказания и аллегории.

В его художественной Вселенной быть евреем – значит быть просто человеком, которого терзают собственные недостатки и преследует внешний мир, но для которого не закрыты пути к спасению – если не себя самого, то хотя бы своих детей.

Еврейские мотивы пронизывают все его книги, потому что еврейство, по его мнению, является квинтэссенцией человеческой судьбы – в большей или меньшей мере все они отмечены то печалью, то безысходной грустью, то отчаянием, то трагизмом, то горькой иронией.

Герой новеллы «Девушка моей мечты», начинающий писатель Митка, в какой-то степени аlter ego автора (как и Маламуд в юности, он пишет «символистичные», «туманные» романы, которыe не берет ни одно издательство), знакомится с некой Ольгой. Она рассказывает ему о своей неустроенной жизни. Новелла заканчивается так: «Он жалел ее, жалел ее дочку, жалел весь мир. А кого не жаль?».

Маламуд, как и его аlter ego, тоже жалеет всех и вся в этой обители человеческого существования. Но он верил в то, что «слова и мысли могут победить хаос, знание может победить невежество, этика и закон – варварство». «Ведь Вселенная, – говорил он, – всегда реагирует на человеческое стремление к справедливости и добру».

 

От Пулитцера до «Сынов Завета»

Ни в одной из стран Нового и Старого Cвета нет такого множества литературных премий, как в США. Перечислять все не имеет смысла, да и места не хватит. Среди самых престижных – Пулитцеровская премия, учрежденная после смерти владельца газетной империи, магната венгерско-еврейского происхождения Джозефа Пулитцера (1847–1911) фондом его имени; премия американского Академического института искусств, наук и беллетристики (была основана в 1780 г. Джеймсом Болдуином, Джоном Адамсом и Джоном Хэнкоком в Бостоне, чтобы «культивировать всякое искусство и науку, которые могут служить высшим интересам, чести, достоинству и счастью свободных, независимых и добродетельных людей»); литературная премия ПЕН/Фолкнерa (присуждается за произведения художественной литературы, в основу Фонда ПЕН/Фолкнер легла Нобелевская премия писателя, которую он пожертвовал на развитие американской литературы) и премия Национального клуба книги.

Всеми этими наградами был увенчан Бернард Маламуд.

Национальную книжную премию ему вручали дважды: в 1959 г. – за сборник рассказов «Волшебный бочонок» и в 1967-м – за роман «The Fixer». В том же 1967-м за «The Fixer» он был удостоен Пулитцеровской премии, через два года ему вручили премию им. О‘Генри за книгу «Человек в ящике», а в 1984-м – премию ПЕН/Фолкнера за рассказы.

Но среди этих престижных наград Маламуд больше всего ценил премии еврейских организаций – Национальную еврейскую книжную премию и литературную премию «Бней-Брит» («Сыны Завета»). Программа Национальной еврейской книжной премии началась в 1950 г., когда Совет еврейской книги вручил награды авторам еврейских книг на своем ежегодном собрании. Первым автором, удостоенным награды, был Гарри Вольфсон. В 1958 г. в одной из номинаций победил Бернард Маламуд. А в 1976 г. он стал лауреатом Jewish Heritage Award of Bnei Brith – премии Еврейского наследия «Бней-Брит», одной из старейших американских еврейских организаций, которую 13 октября 1843 г. основали в Нью-Йорке выходцы из Германии.

 

Последняя точка

С 1967 г. он был членом Американской aкадемии искусств и наук, с 1979-го – президентом американского ПЕН-клуба.

Во всех своих романах Маламуд исследовал проблемы свободы, искусства и ответственности человека перед самим собой, близкими и Всевышним.

Все его книги редактировала жена Аннa Де Кьяра. Анна была католичкой, и в своих интервью Бернард Маламуд часто говорил о том, что именно женитьба на нееврейке поставила перед ним вопрос «Что такое быть евреем?». Между прочим, именно ему принадлежит ставшая широко известной в еврейских кругах фраза: «Все люди евреи, хотя не многие знают это».

Как правило, он не выступал с громкими политическими заявлениями, но когда в Советском Союзе и ЮАР преследовали писателей-диссидентов, промолчать не смог и выступил с осуждением репрессий в этих странах.

Последнee свое произведение – фантастический роман о конце света, в котором сочетаются элементы гротеска и натурализма, роман-предупреждение, роман-завещание, в котором с особой силой вновь прозвучал вопрос о человеческой ответственности, – «Милость Господа Бога» – он написал в 1982 г.

Один из самых известных еврейских писателей Америки XX в., автор семи романов и 54 рассказов, чье имя стоит в одном ряду с именами Иасаака-Башевиса Зингера, Сола Беллоу, Филипа Рота, Джерома Сэлинджера, Уильяма Стайрона, Джона Апдайка, умер в Манхэттене весной 1986 г. Его похоронили на Обернском кладбище в Кембридже, Массачусетс.

 

Андрей ДНЕПРОВ