«Секрет счастья – быть верным истине»

Гены не подвели

Расхожее мнение гласит, что на детях гениев природа отдыхает, но семья Гершензонов была счастливым исключением. Отец будущего корифея биологической науки – выдающийся историк русской литературы и философ Михаил Осипович Гершензон. Мать, Мария Борисовна, одаренная пианистка, сестра знаменитого музыканта А.  Б. Гольденвейзера. Сергей родился 11 февраля 1906 г. в Москве. Родители дали сыну и дочери хорошее образование. Сережа с ранних лет увлекался биологией, а сестра Наталья пошла по стопам отца, став известным филологом. Среднее образование Сергей получил в Пушкинской опытной школе-колонии. А в 1923-м поступил на биологическое отделение физико-математического факультета Московского университета.

Его учителями в МГУ были пионеры отечественной генетики Н.  Кольцов и С. Четвериков, а однокашниками – Б. Астауров, Н. Дубинин, И. Рапопорт. Еще на первом курсе Сергей прочел книги Т. Моргана и других мировых корифеев генетики. А прослушав в Институте экспериментальной биологии (ИЭБ) доклад Н. Тимофеева-Ресовского, решил посвятить себя молодой науке. Сергей стал лаборантом в отделе генетики ИЭБ. В кружке профессора Четверикова, где обсуждались возможности синтеза генетики и эволюционной теории, он сообщил о результатах своих лабораторных исследований, обнаруживших в хромосомах дрозофил генетически обусловленный сдвиг соотношения полов в сторону женского потомства. Результаты открытия опубликовали «Журнал экспериментальной биологии» и Genetics.

В 1927 г. Гершензон окончил МГУ одним из первых специалистов в области генетики. Темой его дипломной работы, защищенной с отличием, было открытие у дрозофилы гена, приводящего к потере Х-хромосомы в сперматогенезе и появлению в потомстве почти исключительно самок. Сергей поступил в аспирантуру к директору ИЭБ Кольцову, занялся изучением генетической структуры и функций гетерохроматического района хромосом у дрозофилы. На I-м Всесоюзном съезде генетиков впервые представил генетическую карту этого района и данные по обнаружению сцепленной с полом мутации, опубликовал результаты в престижных научных журналах. Мёллер после знакомства с ними предложил Гершензону рокфеллеровскую стипендию для стажировки в Техасском университете, но поездка сорвалась по вине советских бюрократов.

Изучение хромосом он продолжил в 1931–1935 гг. как научный сотрудник Биологического института, одновременно преподавая генетику в МГУ. В 1936-м ему без защиты диссертации была присвоена степень кандидата биологических наук. Он был научным сотрудником Института генетики АН СССР, возглавляемого академиком Н. Вавиловым, где завершил работу по изучению гетерохроматического района Х-хромосомы.

В 1937-м Гершензон получил приглашение патриарха эволюционизма академика И. Шмальгаузена возглавить отдел генетики в его Институте зоологии АН Украины. По совместительству стал заведовать кафедрой генетики и дарвинизма Киевского университета. В 30 лет, создав здесь свою генетическую школу, Гершензон с коллегами совершил ряд открытий. Большое внимание он уделял разработке проблем видообразования, провел фундаментальные исследования по генетике природных популяций насекомых и млекопитающих, изучил роль ДНК в генетических процессах. Во время войны работал на Урале в эвакуированной АН Украины, участвуя в исследованиях, имевших оборонное значение.

 

Не в том месте, не в то время

Для успеха в жизни важно не только иметь способности, но и оказаться в нужном месте в нужное время. Трагедия Гершензона, его учителей и соратников состояла в том, что им довелось жить в стране победившего сталинизма на пике политико-идеологического террора. Первая жертва репрессий среди генетиков, Н. Кольцов, еще в 1920-м был приговорен по сфабрикованному делу к расстрелу, замененному на концлагерь, и умер от инфаркта. Против С. Четверикова также шла травля, его изгнали из вуза и НИИ, сослали на шесть лет. Академик Н. Вавилов, директор институтов растениеводства и генетики, был в 1940-м по ложным обвинениям приговорен к 20-летнему заключению, умер в тюрьме. Н. Тимофеев-Ресовский, в 1925 г. направленный в Берлин в Институт исследований мозга, руководил отделом генетики и биофизики. В 1937-м власти СССР потребовали его возвращения на родину, но друзья отсоветовали. Он остался в Германии, после войны, когда туда пришли Советы, был осужден на 10 лет лишения свободы, затем привлечен к работам по проблемам радиационной безопасности. После снятия судимости трудился в провинции, дважды защищал докторскую. Был номинирован на Нобелевскую премию, но Москва помешала ее присуждению.

К Гершензону судьба оказалась более благосклонной. В последние годы пребывания в Москве он создал в Медико-генетическом институте, руководимом крупным биологом Соломоном Левитом, противохолерную вакцину. В 1936-м Левита исключили из партии «за протаскивание враждебных теорий и за меньшевиствующий идеализм», сняли с поста директора и расстреляли. Были репрессированы и некоторые его сотрудники. Сергея эта участь миновала. Он работал также в Биологическом институте, возглавляемом Израилем Аголом, которого вскоре перевели в Киев заведовать отделом генетики в Институте зоологии АН Украины. Гершензон сменил его на этом посту после того, как Агол был обвинен во вредительстве и расстрелян.

С конца 1930-х гг. поводом к расправе с генетиками все чаще оказывалась их критика псевдонаучного учения Т. Лысенко. Став президентом ВАСХНИЛ, он расправлялся с представителями генетики – «служанки империализма». Гершензон на себе испытал произвол Лысенко, когда первый вариант его блестяще защищенной докторской диссертации тот «провалил» на заседании аттестационной комиссии как «проявление менделизма-вейсманизма-морганизма». И только в 1942-м Гершензону удалось вторично защитить диссертацию на тему «Начальные этапы внутривидовой дифференциации у животных». А в 1948-м после августовской сессии ВАСХНИЛ он был уволен из университета «как проводивший активную борьбу с прогрессивным учением Мичурина–Лысенко». Отдел генетики, которым он заведовал, был ликвидирован. Уверовав в незыблемость тоталитаризма, страшась ГУЛАГа и санкций против своей семьи, Гершензон вынужден был письменно покаяться в «ошибках». Ему разрешили в качестве рядового научного сотрудника изучать биологию тутового шелкопряда, но и тогда он продолжал тайно заниматься любимой наукой.

 

Упущенные «нобелевки»

В октябре 1955 г. Гершензон подписал «письмо трехсот» в ЦК КПСС с критикой деятельности Лысенко. Но только после отставки Хрущева стали возможны полномасштабные исследования в области генетики. Сергей Михайлович вернулся во вновь открытый отдел молекулярной генетики АН  Украины и на кафедру в КГУ. Однако и в дальнейшем его работе мешали партийно-государственный бюрократизм и процветавший в республике антисемитизм. Он заведовал сектором молекулярной биологии и генетики, затем – отделом Института биологии и генетики АН УССР. Продолжал исследовать молекулярные механизмы наследственной изменчивости в природных популяциях, генетическое значение ДНК.

В период холодной войны и «лысенковщины» возможности открытого обмена научной информацией с Западом были предельно ограничены. Это в решающей степени мешало утверждению приоритета советских генетиков. Так, еще в 1939 г. Гершензон открыл мутагенное действие внешних факторов ДНК, а позже сформулировал гипотезу, объясняющую его механизм. Двадцать лет спустя он получил из США сообщение, что американские генетики экспериментально проверили и подтвердили полученные им результаты. Они поздравили Гершензона с «отличным новаторским открытием», но на Нобелевскую премию не номинировали. После войны он первым воссоздал из вирусной нуклеиновой кислоты и белка инфекционный вирус ядерного полиэдроза (характерных включений, образующихся самосборкой в пораженных клетках при формировании нового поколения вирусов). Тогда же опубликовал революционную статью о мутагенном действии тимусной ДНК на дрозофилу. Но Нобелевскую премию за это открытие вручают его коллеге Г. Мёллеру.

Крупнейшие биологи и вирусологи высоко оценили работы Гершензона 1960-х гг., впервые установившие возможности взаимной передачи генетической информации молекул РНК и ДНК. Это открытие позволило искусственно синтезировать многие физиологически активные гены на основе их матричной РНК и создавать банки генов. Он раньше американских коллег исследовал роль различных типов мутаций в эволюции, а также действие естественного отбора, изоляции и генетического дрейфа на генетическую структуру природных популяций. Но и эти достижения не привлекли внимания Нобелевского комитета.

Гершензон обнаружил феномен «прыгающих генов» (участков ДНК организмов, способных к передвижению и размножению в пределах генома). Он собрал из белков и нуклеиновых кислот живой вирус, хотя уровень технического обеспечения советской биологии отставал от заокеанского. Однако и этого открытия Стокгольм не заметил, а через 10 лет Нобелевскую премию получили повторившие его американцы Х. Темин и Д. Балтимор, которые позже извинились перед советским ученым.

В 1976 г. Гершензона избрали академиком АН Украины, в 1990-м ему присвоили звание Героя труда. Его перу принадлежит более 300 научных работ, 10 монографий. Он был разносторонне одарен, любил поэзию, имел талант художника. И никогда не забывал о своих корнях, активно содействовал укреплению контактов между академиями наук Украины и Израиля. А когда по заказу правительства Украины был снят документальный фильм о нем, настоял, чтобы в смонтированный текст была внесена поправка: «Знакомьтесь: Гершензон Сергей Михайлович, 86 лет, академик, еврей, лауреат двух госпремий и ни одной Нобелевской. Хотя мог бы получить их не менее трех». Незадолго до смерти в Киеве в апреле 1998 г. он писал: «Главный урок, вынесенный мною из жизни, отданной науке: секрет счастья – быть верным истине, бороться за нее, помнить, что в конечном счете она всегда побеждает».

 

Давид ШИМАНОВСКИЙ