«Секрет счастья – быть верным истине»

К 115-летию со дня рождения Сергея Гершензона

Сергей Гершензон

Гены не подвели

Расхожее мнение гласит, что на детях гениев природа отдыхает, но семья Гершензонов была счастливым исключением. Отец будущего корифея биологической науки – выдающийся историк русской литературы и философ Михаил Осипович Гершензон. Мать, Мария Борисовна, одаренная пианистка, сестра знаменитого музыканта А.  Б. Гольденвейзера. Сергей родился 11 февраля 1906 г. в Москве. Родители дали сыну и дочери хорошее образование. Сережа с ранних лет увлекался биологией, а сестра Наталья пошла по стопам отца, став известным филологом. Среднее образование Сергей получил в Пушкинской опытной школе-колонии. А в 1923-м поступил на биологическое отделение физико-математического факультета Московского университета.

Его учителями в МГУ были пионеры отечественной генетики Н.  Кольцов и С. Четвериков, а однокашниками – Б. Астауров, Н. Дубинин, И. Рапопорт. Еще на первом курсе Сергей прочел книги Т. Моргана и других мировых корифеев генетики. А прослушав в Институте экспериментальной биологии (ИЭБ) доклад Н. Тимофеева-Ресовского, решил посвятить себя молодой науке. Сергей стал лаборантом в отделе генетики ИЭБ. В кружке профессора Четверикова, где обсуждались возможности синтеза генетики и эволюционной теории, он сообщил о результатах своих лабораторных исследований, обнаруживших в хромосомах дрозофил генетически обусловленный сдвиг соотношения полов в сторону женского потомства. Результаты открытия опубликовали «Журнал экспериментальной биологии» и Genetics.

В 1927 г. Гершензон окончил МГУ одним из первых специалистов в области генетики. Темой его дипломной работы, защищенной с отличием, было открытие у дрозофилы гена, приводящего к потере Х-хромосомы в сперматогенезе и появлению в потомстве почти исключительно самок. Сергей поступил в аспирантуру к директору ИЭБ Кольцову, занялся изучением генетической структуры и функций гетерохроматического района хромосом у дрозофилы. На I-м Всесоюзном съезде генетиков впервые представил генетическую карту этого района и данные по обнаружению сцепленной с полом мутации, опубликовал результаты в престижных научных журналах. Мёллер после знакомства с ними предложил Гершензону рокфеллеровскую стипендию для стажировки в Техасском университете, но поездка сорвалась по вине советских бюрократов.

Изучение хромосом он продолжил в 1931–1935 гг. как научный сотрудник Биологического института, одновременно преподавая генетику в МГУ. В 1936-м ему без защиты диссертации была присвоена степень кандидата биологических наук. Он был научным сотрудником Института генетики АН СССР, возглавляемого академиком Н. Вавиловым, где завершил работу по изучению гетерохроматического района Х-хромосомы.

В 1937-м Гершензон получил приглашение патриарха эволюционизма академика И. Шмальгаузена возглавить отдел генетики в его Институте зоологии АН Украины. По совместительству стал заведовать кафедрой генетики и дарвинизма Киевского университета. В 30 лет, создав здесь свою генетическую школу, Гершензон с коллегами совершил ряд открытий. Большое внимание он уделял разработке проблем видообразования, провел фундаментальные исследования по генетике природных популяций насекомых и млекопитающих, изучил роль ДНК в генетических процессах. Во время войны работал на Урале в эвакуированной АН Украины, участвуя в исследованиях, имевших оборонное значение.

 

Не в том месте, не в то время

Для успеха в жизни важно не только иметь способности, но и оказаться в нужном месте в нужное время. Трагедия Гершензона, его учителей и соратников состояла в том, что им довелось жить в стране победившего сталинизма на пике политико-идеологического террора. Первая жертва репрессий среди генетиков, Н. Кольцов, еще в 1920-м был приговорен по сфабрикованному делу к расстрелу, замененному на концлагерь, и умер от инфаркта. Против С. Четверикова также шла травля, его изгнали из вуза и НИИ, сослали на шесть лет. Академик Н. Вавилов, директор институтов растениеводства и генетики, был в 1940-м по ложным обвинениям приговорен к 20-летнему заключению, умер в тюрьме. Н. Тимофеев-Ресовский, в 1925 г. направленный в Берлин в Институт исследований мозга, руководил отделом генетики и биофизики. В 1937-м власти СССР потребовали его возвращения на родину, но друзья отсоветовали. Он остался в Германии, после войны, когда туда пришли Советы, был осужден на 10 лет лишения свободы, затем привлечен к работам по проблемам радиационной безопасности. После снятия судимости трудился в провинции, дважды защищал докторскую. Был номинирован на Нобелевскую премию, но Москва помешала ее присуждению.

К Гершензону судьба оказалась более благосклонной. В последние годы пребывания в Москве он создал в Медико-генетическом институте, руководимом крупным биологом Соломоном Левитом, противохолерную вакцину. В 1936-м Левита исключили из партии «за протаскивание враждебных теорий и за меньшевиствующий идеализм», сняли с поста директора и расстреляли. Были репрессированы и некоторые его сотрудники. Сергея эта участь миновала. Он работал также в Биологическом институте, возглавляемом Израилем Аголом, которого вскоре перевели в Киев заведовать отделом генетики в Институте зоологии АН Украины. Гершензон сменил его на этом посту после того, как Агол был обвинен во вредительстве и расстрелян.

С конца 1930-х гг. поводом к расправе с генетиками все чаще оказывалась их критика псевдонаучного учения Т. Лысенко. Став президентом ВАСХНИЛ, он расправлялся с представителями генетики – «служанки империализма». Гершензон на себе испытал произвол Лысенко, когда первый вариант его блестяще защищенной докторской диссертации тот «провалил» на заседании аттестационной комиссии как «проявление менделизма-вейсманизма-морганизма». И только в 1942-м Гершензону удалось вторично защитить диссертацию на тему «Начальные этапы внутривидовой дифференциации у животных». А в 1948-м после августовской сессии ВАСХНИЛ он был уволен из университета «как проводивший активную борьбу с прогрессивным учением Мичурина–Лысенко». Отдел генетики, которым он заведовал, был ликвидирован. Уверовав в незыблемость тоталитаризма, страшась ГУЛАГа и санкций против своей семьи, Гершензон вынужден был письменно покаяться в «ошибках». Ему разрешили в качестве рядового научного сотрудника изучать биологию тутового шелкопряда, но и тогда он продолжал тайно заниматься любимой наукой.

 

Упущенные «нобелевки»

В октябре 1955 г. Гершензон подписал «письмо трехсот» в ЦК КПСС с критикой деятельности Лысенко. Но только после отставки Хрущева стали возможны полномасштабные исследования в области генетики. Сергей Михайлович вернулся во вновь открытый отдел молекулярной генетики АН  Украины и на кафедру в КГУ. Однако и в дальнейшем его работе мешали партийно-государственный бюрократизм и процветавший в республике антисемитизм. Он заведовал сектором молекулярной биологии и генетики, затем – отделом Института биологии и генетики АН УССР. Продолжал исследовать молекулярные механизмы наследственной изменчивости в природных популяциях, генетическое значение ДНК.

В период холодной войны и «лысенковщины» возможности открытого обмена научной информацией с Западом были предельно ограничены. Это в решающей степени мешало утверждению приоритета советских генетиков. Так, еще в 1939 г. Гершензон открыл мутагенное действие внешних факторов ДНК, а позже сформулировал гипотезу, объясняющую его механизм. Двадцать лет спустя он получил из США сообщение, что американские генетики экспериментально проверили и подтвердили полученные им результаты. Они поздравили Гершензона с «отличным новаторским открытием», но на Нобелевскую премию не номинировали. После войны он первым воссоздал из вирусной нуклеиновой кислоты и белка инфекционный вирус ядерного полиэдроза (характерных включений, образующихся самосборкой в пораженных клетках при формировании нового поколения вирусов). Тогда же опубликовал революционную статью о мутагенном действии тимусной ДНК на дрозофилу. Но Нобелевскую премию за это открытие вручают его коллеге Г. Мёллеру.

Крупнейшие биологи и вирусологи высоко оценили работы Гершензона 1960-х гг., впервые установившие возможности взаимной передачи генетической информации молекул РНК и ДНК. Это открытие позволило искусственно синтезировать многие физиологически активные гены на основе их матричной РНК и создавать банки генов. Он раньше американских коллег исследовал роль различных типов мутаций в эволюции, а также действие естественного отбора, изоляции и генетического дрейфа на генетическую структуру природных популяций. Но и эти достижения не привлекли внимания Нобелевского комитета.

Гершензон обнаружил феномен «прыгающих генов» (участков ДНК организмов, способных к передвижению и размножению в пределах генома). Он собрал из белков и нуклеиновых кислот живой вирус, хотя уровень технического обеспечения советской биологии отставал от заокеанского. Однако и этого открытия Стокгольм не заметил, а через 10 лет Нобелевскую премию получили повторившие его американцы Х. Темин и Д. Балтимор, которые позже извинились перед советским ученым.

В 1976 г. Гершензона избрали академиком АН Украины, в 1990-м ему присвоили звание Героя труда. Его перу принадлежит более 300 научных работ, 10 монографий. Он был разносторонне одарен, любил поэзию, имел талант художника. И никогда не забывал о своих корнях, активно содействовал укреплению контактов между академиями наук Украины и Израиля. А когда по заказу правительства Украины был снят документальный фильм о нем, настоял, чтобы в смонтированный текст была внесена поправка: «Знакомьтесь: Гершензон Сергей Михайлович, 86 лет, академик, еврей, лауреат двух госпремий и ни одной Нобелевской. Хотя мог бы получить их не менее трех». Незадолго до смерти в Киеве в апреле 1998 г. он писал: «Главный урок, вынесенный мною из жизни, отданной науке: секрет счастья – быть верным истине, бороться за нее, помнить, что в конечном счете она всегда побеждает».

 

Давид ШИМАНОВСКИЙ

Уважаемые читатели!

Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:

старый сайт газеты.


А здесь Вы можете:

подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде

Поддержите своим добровольным взносом единственную независимую русскоязычную еврейскую газету Европы!

Реклама


Дитя леса

Дитя леса

К 95-летию со дня рождения Шарлин Шифф

Символ гражданского мужества

Символ гражданского мужества

Десять лет назад не стало Ральфа Джордано

Антисемитизм – международный язык фашистов

Антисемитизм – международный язык фашистов

Беседа с бывшим узником гетто Романом Шварцманом

Всё надо делать хорошо

Всё надо делать хорошо

40 лет назад ушел из жизни Исаак Кикоин

«Заниматься музыкой стоит, если невозможно без нее жить»

«Заниматься музыкой стоит, если невозможно без нее жить»

Беседа с музыкантом Юлианом Милкисом

«В еврейской духовности есть что-то особенное»

«В еврейской духовности есть что-то особенное»

К 35-летию со дня смерти Андрея Сахарова

Декабрь: фигуры, события, судьбы

Декабрь: фигуры, события, судьбы

Отец кибернетики

Отец кибернетики

К 130-летию со дня рождения Норберта Винера

Магический тандем

Магический тандем

Джоэлу Дэвиду Коэну исполняется 70 лет

Наследница шведской знати и несвижского башмачника

Наследница шведской знати и несвижского башмачника

К 40-летию Скарлетт Йоханссон

Романтик скрипки

Романтик скрипки

К 100-летию со дня рождения Леонида Когана

«После возвращения из Сдерота жена впервые увидела мои слезы»

«После возвращения из Сдерота жена впервые увидела мои слезы»

Беседа с «израильским дядей Гиляем» Борисом Брестовицким

Все статьи
Наша веб-страница использует файлы cookie для работы определенных функций и персонализации сервиса. Оставаясь на нашей странице, Вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Более подробную информацию Вы найдете на странице Datenschutz.
Понятно!