«Вой­на и мир» XX века

К 115-летию со дня рождения Василия Гроссмана

Василий Гроссман

Так роман «Жизнь и судьба» оценивается многими современниками – и не только литературными критиками – из-за, во-первых, явственного влияния на главный труд Гроссмана великого романа Л. Н. Толстого, а во-вторых, и это основное, из-за его значения для понимания советской действительности, в том числе хода Сталинградской битвы – переломного события Великой Отечественной. Недаром главный идеолог СССР М. А. Суслов сравнивал роман «Жизнь и судьба» с «атомными бомбами, которые готовят для нас наши враги», и сказал Гроссману, пришедшему к нему на прием, что роман может быть напечатан в СССР не раньше, чем через 300 лет.

Будущий писатель был одним из тех евреев – выходцев из «черты оседлости», кто добился при жизни определенного признания в СССР и потом обрел посмертную славу. Ему повезло: еврейская семья, в которой Иосиф Соломонович Гроссман родился 29 ноября (12 декабря) 1905 г., входила в число порядка 200 тыс. из 5 млн евреев империи, имевших согласно «Положению об устройстве евреев» 1804 г. разрешение проживать и за пределами «черты оседлости», поскольку его родители получили высшее образование. Отец Соломон Иосифович, появившийся на свет в Бессарабии, которая до 1878 г. относилась к Румынии, происходил из богатой семьи купца второй гильдии, что позволило ему получить специальность химика в Бернском университете и до выхода на пенсию и переезда в Москву работать инженером в Донецком угольном бассейне и на других шахтах. Мать Екатерина Савельевна (урожденная Малка Зайвелевна Витис), также из состоятельного семейства, получила образование во Франции и преподавала в Бердичеве, где жили ее старшие сестры, французский язык.

Именно там, в Бердичеве, относившемся тогда к той части Киевской губернии, которая находилась в пределах «черты оседлости», и родился будущий писатель. Это был издавна еврейский город: в нем, известном с XIV в., к середине XIX в. евреи составляли до 95% населения, здесь жил один из самых чтимых хасидских цадиков Леви Ицхак, и не случайно Бердичев считался «волынским Иерусалимом» и был под названием Касриловка описан Шолом-Алейхемом. Ко времени рождения Иосифа процент еврейского населения города поубавился, но город по-прежнему состоял из отдельных слободок, крупнейшими из которых были Старый город и Новый город. В Старом городе жили, в основном, мелкие ремесленники-евреи, лавочники, ортодоксальные хасиды, там царил идиш. А в Новом городе обитали кроме русских, украинцев и поляков преуспевающие еврейские коммерсанты, промышленники, юристы, и здесь наряду с идишем была широко распространена русская речь, работали русские школы. В Новом городе и появился на свет Иосиф Гроссман. В детстве мать называла его Йосей, со временем имя Йося превратилось в Васю, и сочетание «Василий Гроссман» стало впоследствии его литературным псевдонимом.

Иосиф был еще совсем маленьким, когда родители развелись. Когда ему исполнилось шесть лет, мать увезла его в Швейцарию, где с марта 1912 г. мальчик начал учиться в начальной школе в Женеве, а затем продолжил учебу в Лозанне – вплоть до возвращения из Швейцарии в мае 1914 г. Мать с сыном остановились в Киеве, где в то время жил отец Иосифа. Иосиф поступил в приготовительный класс Киевского реального училища, в котором проучился до 1919 г. В разгар Гражданской вой­ны он с мамой уехал в Бердичев к родственникам, где продолжил учебу и одновременно, будучи уже крепким подростком, работал пильщиком дров. Через два года, окончив школу, Иосиф вернулся к отцу в Киев, два года учился на подготовительном курсе Киевского высшего института народного образования, после чего перевелся на химическое отделение физико-математического факультета 1-го Московского государственного университета, которое окончил в 1929 г.

Казалось, дальнейший жизненный путь Гроссмана был определен. И действительно, он успешно работал по своей специальности сначала в Донбассе, а затем в Москве, куда переехал в 1933 г. уже женатым на Анне Петровне Мацук. Однако тяга к литературному творчеству поставила его перед выбором: продолжать работать как химик (он к тому времени стал заведующим лабораторией и помощником главного инженера карандашной фабрики) или посвятить себя литературе. И Гроссман выбрал последнее.

Первый его рассказ был отослан в газету «Правда» еще в 1928 г. Но дебютной его публикацией стал появившийся в 1934 г. в «Литературной газете» рассказ «В городе Бердичеве». Через много лет, в 1988 г., этот рассказ получил широкую известность благодаря выходу на экраны его надолго уложенной «на полку» инсценировки режиссером А. Я. Аскольдовым, создавшим еще в 1967 г. кинофильм «Комиссар» с Нонной Мордюковой и Роланом Быковым в главных ролях.

Укрепил Гроссмана в желании стать писателем успех его повести из жизни шахтеров Донбасса «Глюкауф». Она была опубликована по рекомендации Максима Горького в газете «Литературный Донбасс» в том же 1934 г. После этого Гроссмана как «прорвало»: до начала вой­ны из-под его пера вышло множество рассказов, публиковавшихся в сборниках, и две части эпической трилогии «Степан Кольчугин» о революционном движении от 1905 г. до Первой мировой вой­ны.

В это же время произошли изменения и в его личной жизни: расставшись с первой женой, он оформил в 1936 г. брак с Ольгой Михайловной Губер. Но сталинские репрессии 1930-х гг. не миновали и его семью. Сначала была арестована его двоюродная сестра Н. А. Алмаз, и Гроссман помогал ей, оказавшейся в ссылке, материально. Затем была арестована и Ольга Михайловна – как член семьи «врага народа» писателя Бориса Губера, арестованного в 1937 г. и потом расстрелянного. Гроссману, оформившему опекунство над двумя сыновьями жены, пришлось доказывать в письмах М. И. Калинину и в НКВД, что Ольга Михайловна давно не жена Губера. Его ходатайство дало результат: О. М. Губер была освобождена.

С началом вой­ны Гроссман был мобилизован, ему было присвоено звание интенданта 2-го ранга, и он стал специальным военным корреспондентом газеты «Красная звезда». Разъезжая по фронтам и готовя корреспонденции для газеты, он постоянно беспокоился о судьбе матери, оставшейся в оккупированном Бердичеве. Только после освобождения города 5 января 1944 г. он узнал, что Екатерина Савельевна была переселена немцами в гетто и 15 сентября 1941 г. расстреляна среди 18 тыс. бердичевских евреев. К счастью, единственная дочь писателя Екатерина избежала оккупации. Она жила в Бердичеве с бабушкой, там же жила новая семья ее матери. Катя в начале июня 1941 г. была отправлена в пионерский лагерь, но вскоре после начала боевых действий вместе с матерью, сводными сестрами и отчимом эвакуировалась в Ташкент. Об этом Гроссман был оповещен. Сразу после освобождения Бердичева писатель сумел там побывать, результатом чего стал очерк «Убийство евреев в Бердичеве». Но он так и не был тогда опубликован – его обнаружили в архиве Гроссмана уже после его смерти.

Первым крупным произведением Гроссмана о вой­не стала написанная в 1942 г. повесть «Народ бессмертен», которая вместе с повестью «Сталинградские очерки» и другими военными очерками вошла в его книгу «Годы вой­ны», изданную в 1945 г.

Во время битвы за Сталинград Гроссман находился в городе с первого до последнего дня уличных боев. За участие в Сталинградской битве, в том числе в боях на передней линии обороны, он был награжден орденом Красного Знамени. В 1943 г. ему было присвоено звание подполковника. На мемориале Мамаева кургана выбиты слова из его очерка «Направление главного удара»: «Железный ветер бил им в лицо, а они всё шли вперед, и снова чувство суеверного страха охватывало противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?».

Будучи одним из первых военных корреспондентов, попавших на территорию освобожденного фашистского концлагеря Треблинка, Гроссман в конце 1944 г. опубликовал статью «Треблинский ад». Это была одна из первых в СССР публикаций о Холокосте. После вой­ны он вместе с Ильей Эренбургом составил «Черную книгу» – сборник свидетельств и документов о Холокосте, однако она так и не была опубликована тогда в СССР, поскольку существовавшая в те времена идеология не допускала выделение одной нации в рамках всего пострадавшего в ходе вой­ны населения страны. «Черная книга» была издана на английском языке в 1947 г. в Нью-Йорке, а первое издание на русском вышло лишь в 1980 г. с купюрами в Израиле.

В 1946 г. писатель опубликовал в журнале «Знамя» написанную еще до вой­ны пьесу «Если верить пифагорейцам». Но это был период закручивания идеологических гаек – вышедшие одно за другим в августе 1946 г. два постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» и о репертуаре драматических театров не оставляли ни малейшей возможности хоть каких-то отклонений в творчестве от «генеральной линии партии». Поэтому пьеса Гроссмана тоже «попала под раздачу», получив негативную оценку критики за якобы «неверное понимание исторического процесса».

Тринадцать лет – с 1946 по 1959 г. – Василий Гроссман работал над эпической дилогией в составе романов «За правое дело» и «Жизнь и судьба». Первая часть дилогии, повествующая о Сталинградской битве, была опубликована в журнале «Новый Мир» в 1952 г. при поддержке нового главного редактора журнала А. Т. Твардовского и А. А. Фадеева, но роман сразу же подвергся разгромной критике в партийной печати. Фадеев, присоединившийся к этой критике, отрекся от своего участия в организации публикации, и Гроссман вынужден был переработать роман. Правда, через два года на Втором съезде Союза писателей СССР А. А. Фадеев признал, что его критика романа как «идеологически вредного» была несправедливой.

С романом «Жизнь и судьба» для писателя дело обстояло еще хуже. Рукопись произведения, носящего резко антисталинский характер, была отдана автором для публикации в редакцию журнала «Знамя». Но его главный редактор В. М. Кожевников передал рукопись в КГБ. За этим последовал обыск в квартире Гроссмана, были изъяты копии рукописи романа и черновики, потом и в редакции журнала «Новый мир» КГБ забрал находившуюся там для перепечатки еще одну копию романа. Пытаясь спасти свою книгу, Василий Гроссман, отмеченный многими государственными наградами, писал Н. С. Хрущёву: «Я прошу Вас вернуть свободу моей книге, я прошу, чтобы о моей рукописи говорили и спорили со мной редакторы, а не сотрудники Комитета государственной безопасности… Нет правды, нет смысла в нынешнем положении, в моей физической свободе, когда книга, которой я отдал свою жизнь, находится в тюрьме, ведь я ее написал, ведь я не отрекался и не отрекаюсь от нее… Я по-прежнему считаю, что написал правду, что писал ее, любя и жалея людей, веря в людей. Я прошу свободы моей книге».

Результатом этого письма было то, что писателя принял М. А. Суслов, огласивший подготовленное референтами (сам он роман не прочел) решение о том, что о возврате рукописи «не может быть и речи»…

Но, как известно, «рукописи не горят». Сохраненная поэтом С. И. Липкиным, другом Василия Гроссмана, копия рукописи романа «Жизнь и судьба» в середине 1970-х гг., уже после смерти писателя, с помощью А. Д. Сахарова и В. Н. Вой­новича была вывезена в виде микрофильма на Запад. Роман был опубликован в 1980 г. в Швейцарии. В СССР он вышел с купюрами в 1988 г., во время перестройки. Полная версия романа «Жизнь и судьба» стала известна после того, как 25 июля 2013 г. ФСБ передала рукопись Гроссмана Министерству культуры РФ.

Надо сказать, что еще за 10 лет до публикации в Швейцарии романа «Жизнь и судьба» за рубежом была издана повесть Гроссмана «Всё течет». Повесть, над которой он работал с 1955 г., затрагивала тему возвращения человека из сталинских лагерей. Рукопись повести тоже была изъята при обыске в доме писателя, но он сумел создать к 1963 г. новый ее вариант, и она тоже была переправлена на Запад. В СССР повесть была опубликована в 1989 г.

После ареста «антисоветских» рукописей Гроссман почти потерял возможность публиковаться. Последний его труд – сборник рассказов и очерков «Добро вам!», подготовленный после двухмесячной поездки в Армению, – вышел в свет в 1967 г., через три года после его смерти. Умер писатель 14 сентября 1964 г. от рака почки после неудачной операции. По мнению биографов, его здоровье было в значительной степени подточено треволнениями, связанными с арестом романа «Жизнь и судьба».

Поскольку центральная идея этого выдающегося произведения состоит в том, что проявления человечности, происходящие в тоталитарном обществе вопреки его давлению, являются высшей ценностью, роман «Жизнь и судьба» продолжает жить и сегодня. Писатель сумел в своем многослойном романе изложить свои размышления о природе тоталитаризма, о сходстве и различиях между сталинским СССР и гитлеровской Германией, о возможности выбора индивидом своего жизненного пути в условиях тоталитарной системы, а также убедительно показать, как его герои приходят к осознанию противоречий между своими убеждениями и советской реальностью, и этот конфликт становится их трагедией. Всё это позволяет считать автора романа, как выразился историк Франсуа Фюре, «одним из самых глубоких свидетелей нынешнего века». Российский поэт, переводчик и литературный критик Г. М. Дашевский писал, что идея романа и красота его построения приближают Гроссмана к классическим авторам античности. А главный редактор «Радио 4» британской радиовещательной корпорации Би-би-си Марк Демейзер, посчитав «Жизнь и судьбу» лучшим романом XX в., способствовал тому, что осенью 2011 г. по нему был создан 30-серийный радиоспектакль, благодаря чему роман возглавил список бестселлеров в Великобритании.

В России широкая публика познакомилась с главным произведением Василия Гроссмана благодаря многосерийному телесериалу «Жизнь и судьба», демонстрация которого началась 14 октября 2012 г. Сериал был снят режиссером Сергеем Урсуляком по сценарию Эдуарда Володарского. Потрясающий документальный фильм «Василий Гроссман. Я понял, что я умер», снятый Еленой Якович и посвященный 50-летию со дня смерти писателя, был представлен на VII фестивале документального кино в Нью-Йорке в 2014 г. Его до сих пор можно посмотреть в Интернете на сайте: www.chayka.org/node/5806.

 

Юрий ПЕРЕВЕРЗЕВ

Уважаемые читатели!

Старый сайт нашей газеты с покупками и подписками, которые Вы сделали на нем, Вы можете найти здесь:

старый сайт газеты.


А здесь Вы можете:

подписаться на газету,
приобрести актуальный номер или предыдущие выпуски,
а также заказать ознакомительный экземпляр газеты

в печатном или электронном виде

Поддержите своим добровольным взносом единственную независимую русскоязычную еврейскую газету Европы!

Реклама


«Отпусти мой народ!»

«Отпусти мой народ!»

Десять лет назад не стало Якоба Бирнбаума

Болевая точка судьбы

Болевая точка судьбы

К 110-летию со дня рождения Гретель Бергман

«Он принес на телевидение реальность»

«Он принес на телевидение реальность»

К 100-летию со дня рождения Вольфганга Менге

«Я привык делить судьбу своего героя еще до того, как написал роман»

«Я привык делить судьбу своего героя еще до того, как написал роман»

Беседа с израильским писателем и драматургом Идо Нетаньяху

«Один из самых сложных людей»

«Один из самых сложных людей»

120 лет назад родился Роберт Оппенгеймер

Апрель: фигуры, события, судьбы

Апрель: фигуры, события, судьбы

Смех сквозь слезы

Смех сквозь слезы

90 лет назад родился Михаил Жванецкий

«Он сохранил жизнь миллионам людей»

«Он сохранил жизнь миллионам людей»

170 лет назад родился Пауль Эрлих

«А всё-таки Яшка гений!»

«А всё-таки Яшка гений!»

К 110-летию со дня рождения Якова Зельдовича

Бог говорит на идише. Год среди ультраортодоксов

Бог говорит на идише. Год среди ультраортодоксов

Тувия Тененбом об (анти)сионизме ортодоксов в Израиле и их реакции на 7 октября

34-й президент

34-й президент

К 55-летию со дня смерти Дуайта Эйзенхауэра

Март: фигуры, события, судьбы

Март: фигуры, события, судьбы

Все статьи
Наша веб-страница использует файлы cookie для работы определенных функций и персонализации сервиса. Оставаясь на нашей странице, Вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Более подробную информацию Вы найдете на странице Datenschutz.
Понятно!