Ренессанс женских голосов

Мы уже сообщали, что в условиях карантинных ограничений очередной Мюнхенский международный фестиваль документального кино (DOK.fest München) в этом году обрел приставку @home и проводился в Интернете (см. «ЕП», 2020, № 6).

В его программе был фильм «После Мюнхена» («After Munich») канадского режиссера и кинопродюсера Франсин Цукерман. Это не первая попытка средствами документального или игрового кино передать обстоятельства жуткого теракта во время мюнхенской Олимпиады 1972 г., когда погибли 11 членов израильской олимпийской делегации, взятые в заложники членами террористической палестинской организации «Черный сентябрь». Главное, что эта лента соизмеряет мюнхенскую трагедию с последующими годами. Фильм разделен на главы и делает остановки на событиях сразу после теракта, а также спустя более 20, 40 и 45 лет после него. Одна из героинь фильма – Эстер Рот-Шахаморов, израильская звезда легкой атлетики, которой до сих пор принадлежит рекорд Израиля в беге на 100 м. Ей было 20 лет во время мюнхенской Олимпиады 1972 г. Эстер спасло то, что она жила в другом корпусе Олимпийской деревни. В фильме она рассказывает, что после гибели ее коллег по делегации отношение к спорту в Израиле изменилось. Выступления израильских спортсменов на международной арене стали носить оттенок дани памяти жертвам террористов. Еще одна героиня фильма – Анки Шпицер, вдова тренера по фехтованию Андре Шпицера. Принявшая гиюр нидерландская журналистка могла после гибели мужа продолжить жизнь на своей родине. Но она решила, что не сможет в полной мере объяснить своей дочери, родившейся за два месяца до начала соревнований в Мюнхене, почему погиб ее отец, если они уедут из Израиля. Всю свою дальнейшую жизнь Анки посвятила борьбе за то, чтобы Международный олимпийский комитет почтил минутой молчания память погибших израильских олимпийцев во время церемонии открытия очередных Игр. Но спортивные функционеры то и дело отказывали вдове Шпицера, говоря, что она стремится политизировать ситуацию. И тем самым не давали должную оценку действиям террористов, которые продолжали свои кровавые акции на фоне такой мягкотелости. Наконец в 2016 г. во время Олимпиады в Бразилии церемония поминовения израильтян состоялась, но опять-таки не во время открытия Игр, а в Олимпийской деревне. В фильме также рассказывается о судьбе Сильвии Рафаэль и Марианны Гладникофф, которые участвовали в Норвегии в одной из частей операции «Моссада» «Гнев Божий» по уничтожению террористов из «Черного сентября». Тогда в Лиллехаммере был убит официант Ахмед Бушики, ошибочно принятый за Али Хасана Саламе, вдохновителя мюнхенской бойни. Ошибка стоила Сильвии и Марианне заключения в норвежской тюрьме.

Организаторы фестиваля во время его проведения устраивали интернет-беседы с авторами фильмов. C Франсин Цукерман общалась Юлия Техман, отборщик программы фестиваля. Вот выдержки из этой беседы.

 

О работе над фильмом в Мюнхене:

– Это был интересный процесс. Во время работы над фильмом у меня были горько-сладкие, смешанные ощущения. Было невероятно волнительно быть в Мюнхене вместе с Эстер Рот-Шахаморов – израильской легкоатлеткой, которая специализировалась в беге на короткие дистанции. Она покинула Мюнхен вскоре после резни, устроенной «Черным сентябрем». С тех пор Эстер не возвращалась на Олимпийский стадион и сделала для нас исключение. Мы сопровождали ее пробежку по беговой дорожке, где она в 1972-м состязалась за золотую медаль. Это была очень печальная поездка для нее.

Непросто было сниматься в Мюнхене и Анки Шпицер, которая тоже была в городе во время теракта. Вместе с нами она побывала у того самого дома, в котором ее муж удерживался среди других заложников. До 2017 г. Анки не возвращалась в Мюнхен. И, наверное, не приехала бы туда, если бы не была в числе вдов израильских атлетов, которые боролись (а это была настоящая битва) за сооружение большого мемориала жертвам теракта вблизи Олимпийского стадиона. Это было ключевое основание для ее возвращения в город, где убили ее мужа.

 

О том, насколько легко было вызывать на откровенность Анки, Эстер и Марианну:

– Мне было действительно очень интересно снимать героинь этого фильма. Мне нравилось работать с Анки, но все равно ей потребовалось некоторое время для адаптации. Она работает на нидерландском телевидении и привычна к тому, чтобы быть на экране, но мне была нужна личная, а не журналистская история. Мне хотелось, чтобы Анки в кадре оказалась естественной, как в жизни. Мой любимый момент в фильме – когда она рассказывает, как сильно любила своего мужа Андре. Они были вместе всего полтора года, а более полувека после его гибели Анки боролась за увековечение памяти о нем и его коллегах по израильской олимпийской делегации. Мне было очень интересно работать со Шпицер, потому что я знала, что она легко держится перед камерой. Но пришлось потрудиться, чтобы вывести ее за пределы привычной для нее мизансцены.

С Эстер тоже было просто и интересно, поскольку у нее брали интервью на протяжении многих лет, ведь она оказалась среди немногих выживших после мюнхенского теракта израильских спортсменов. Она и раньше говорила о тех событиях, но я старалась добиться от нее чего-то такого, о чем она еще не рассказывала. Однажды Эстер расплакалась, и мне говорили, что раньше с ней такого не было, потому что она уже привыкла говорить о той трагедии.

Несомненно, что серьезным испытанием для меня стала Марианна Гладникофф. Поначалу она говорила, что не хочет больше вспоминать о том, как была агентом «Моссада», о своей поездке в Норвегию в 1973 г. Я пыталась ее переубедить, говорила, насколько плотно она связана с терактом в Мюнхене. Всякий раз, когда я возвращалась в Израиль, чтобы беседовать с другими героинями и заниматься исследованиями, я встречалась и с Марианной. Но было очень сложно ее разговорить, хотя мы провели много времени вместе. И все же она постепенно доверилась мне, согласилась по возможности вовлечься в этот проект. Не удалось лишь уговорить ее сниматься с открытым лицом. В итоге мы в основном показываем ее силуэт. Под конец Марианна смягчилась и сказала, что этот опыт рассказа о той истории оказался для нее полезным. Она впервые с 1973 г. высказывалась на эту тему. Но полностью раскрываться она не захотела. Я должна была уважать ее решение. Она замкнутая, чувствует себя ранимой, и люди, живущие по соседству, не смогли сказать мне, какая она в жизни.

 

Об особенностях повествования о Сильвии Рафаэль:

– О Сильвии нам пришлось рассказывать при помощи людей, которые ее знали, потому что уже прошло 10 лет с тех пор, как она ушла из жизни. Я чувствовала, что Сильвия также является важной частью истории. Она была одной из двух женщин – агентов «Моссада», которые в 1973 г. поехали в Норвегию в надежде выследить Али Хасана Саламе. Сильвия существенно контрастировала с другими сотрудниками «Моссада», была очень хорошо подготовлена и нацелена на решительные действия. Она была частью команды и полностью предана задаче – совершить покушение на Али Хасана. Сильвия отличалась от Марианны, которая считала, что ее просто втянули в это дело. Мне очень жаль, что Сильвия не смогла сама рассказать свою историю. Но я постаралась передать ее путь в основном при помощи мужчин, которые встречались в ее жизни и которые были достаточно близки с ней. У нас не было необходимых архивных материалов, поэтому я и прибегла к такому приему, который содержал драматургические решения.

 

О смешении жанров документального и игрового кино:

– Я начала как режиссер-документалист. У меня есть чувство, что в документальном кино заложен элемент хрупкости, оно запечатлевает саму жизнь, происходящую в данный момент. Я из тех, кто предан концепции съемок классического документального кино. Был интересный переход для меня, когда я решила ввести в этот фильм драматургические ходы. Сделать это было несложно, поскольку я занимаюсь и игровыми фильмами, но они испытывают влияние моих документальных работ. И это мое призвание – находить возможность использовать реальные моменты в игровом кино. Документальное кино во многих случаях подчиняется классической структуре – в нем по-прежнему есть четкие начало, середина и конец, такие фильмы должны быть нарративными. Нам действительно нужно рассказывать истории. У меня есть твердое убеждение, что существует большая связь между нарративным и документальным кино. Я всегда тяготею к использованию реальных моментов в игровых фильмах. Стараюсь интерпретировать реальность – будь то новости или что-то другое, происходящее на самом деле. Мой следующий проект – съемки сериала по роману «The Edible Woman» (в российском переводе «Лакомый кусочек». – С. Г.). Его автор Маргарет Этвуд и сейчас обладает международной славой, как и в 1960-х и 1970-х. Я хочу передать ощущение тех лет. Это действительно очень важно для меня.

 

О главной особенности фильма «После Мюнхена»:

– Все мои фильмы о значительных событиях, и это реальные, личные истории. Например, я сняла фильм «We Are Here» («Мы здесь») о евреях нынешней Польши и показала, как Холокост оказал влияние на их жизни. Меня прежде всего интересуют значительные драматические ситуации, вроде той, что произошла в Мюнхене. Я стараюсь обратить внимание, как эти события меняют жизни людей. В данном случае главная моя задача была такая: рассказать мюнхенскую историю с точки зрения женщин. Они имеют право высказаться. А время прекрасно работает на меня – сейчас нечто вроде ренессанса женских голосов.

 

Подготовил Сергей ГАВРИЛОВ