Еврейское сердце Сола Беллоу

Нуждается ли в представлении Сол Беллоу? Лауреат Нобелевской премии, трехкратный обладатель Национальной литературной премии, известный своим восприимчивым умом и своеобразной высокой прозой. На протяжении всей жизни он был генератором личных и общественных противоречий, а также непревзойденным образцом совершенства – при жизни и после смерти. А еще он был самым известным американским писателем еврейского происхождения. Именно так, хоть он и высказался на эту тему в 1969 г. со свойственным ему едким сарказмом: «Это стремление – превратить Бернара Маламуда, Филиппа Рота и меня в Харта, Шаффнера и Маркса американской литературы – просто смехотворно!» (Харт, Шаффнер и Маркс – владельцы крупной американской сети по продаже мужской одежды и галантереи. – Прим. перев.).

Ссылка на этих торговцев не оставляет сомнения в том, что, какие бы роли в своей жизни он ни исполнял, с самого начала своей литературной деятельности Беллоу был глубоко озабочен судьбой евреев и вопросами еврейского самосознания. Но все не так просто…

Читателей обширного нового собрания писем романиста можно извинить за их желание узнать, в каком смысле Беллоу вообще был еврейским писателем. Действительно, в его ранней переписке идишские и даже ивритские слова и фразы обильно рассеяны по страницам. Многие письма (если не большинство) связывали Беллоу с другими евреями, и часто они были посвящены обсуждению (и анатомированию) других евреев. Но почти до 40-летнего возраста, по крайней мере в этих письмах, Беллоу едва упоминает в открытой манере о своем религиозном и культурном происхождении, не говоря уже об общееврейских проблемах.

Конечно, художник не обязан превозносить свое этническое происхождение, вероисповедание или взгляды. Но кажется странным, что автор основополагающих произведений еврейско-американской беллетристики был таким сдержанным или уклончивым в данном вопросе.

Рассмотрим отрывок из письма Беллоу 1950 г. его редактору Монро Энгелю с изложением хода мыслей по поводу его основного произведения, над которым Беллоу работал в тот момент, «Приключения Оги Марча» (еврейство героя также подразумевается, но не упомянуто в написанном романе): «Мое собственное представление о форме этой книги заключается в том, что раскручивание спирали сюжета начинается в местечке, гетто, трущобе и простирается в большой мир, и там Оги выходит на первый план из-за появления множества людей вокруг него и больших трудностей в познании бытия».

За этими словами таится невозможность ответа на вопрос об ассимиляции, одной из самых плодотворных тем во всей еврейской литературе, не только американской и не только современной. И все же на этот вопрос нет и намека.

Можно установить несколько более или менее невинных причин этого: что сам Беллоу был полностью погружен в идишскую культуру и чувствовал, что эта тема не нуждается в расширении, или же для него особое положение американских евреев было вопросом чисто личного интереса. Но такие соображения вряд ли останавливали других еврейских писателей, начиная с его коллег в «триумвирате» (он сам, Б. Маламуд и Ф. Рот. – Прим. перев.). Откуда же взялась скрытность Беллоу? Не менее интригующим является вопрос: откуда проистекает его последующая говорливость? В чем нет ничего удивительного, так это в том, что раз уж еврейская тема все-таки попала в его письма, то он выразил в ней всю мощь своего интеллекта и личного обаяния, не говоря уже о тщеславии и тонкокожем нарциссизме.

В конце 1970-х гг., во времена правления Джимми Картера, Беллоу подписал публичное заявление протеста против политики тогдашнего премьер-министра Израиля Менахема Бегина. Когда это заявление и подписавшие его попали под огонь критики, Беллоу публично выразил свою обиду в письме Леону Визельтайеру: «Вы вписали свое имя в этот документ и получили бесплатный билет на батисферу для путешествия сквозь океаны еврейских мнений и эмоций... Бегин был ужасен во время своего последнего визита сюда. Дело не в том, что он заблуждался по ряду вопросов, это не так; но он не знает, как вести эту дискуссию. А представьте себе евреев, которых одолел Картер… Как это можно объяснить чем-то, кроме истерии и беспорядка в еврейских рядах?»

Молодой Беллоу не принимал участия в запутанной политике своих собратьев по крови. Но здесь, в письме, написанном девять лет спустя после того, как он отказался от мантии «еврейского писателя», его внимание, кажется, было привлечено к новому еврейскому пути, раздражающему других людей, с которыми он разделяет свою совершенно неоспоримую связь. Это почти так, как если бы он начал чувствовать свою ответственность за них. Это новое отношение станет более рельефным спустя девять лет в неохотном, но реальном признании своего личного отступничества: «Совершенно верно, что „еврейские писатели в Америке“ (отвратительная категория!) пропустили то, что должно быть для них центральным событием того времени, а именно – уничтожение европейского еврейства… Мы (я говорю сейчас о евреях, а не только о писателях) должны были отнестись к этому более глубоко и основательно. Я был слишком занят своим становлением в литературе, чтобы обращать внимание на то, что случилось в 1940-е годы».

Так Беллоу написал Синтии Озик в 1987 г., откликаясь на ее роман «Мессия из Стокгольма». В более поздние годы, как свидетельствуют и его переписка, и его книги, он сделает еще больше, чтобы придать «более полное и глубокое» значение еврейской судьбе, выразив это явно или неявно. Так или иначе, Сол Беллоу написал несколько самых глубоких произведений о еврейском опыте в современном мире, вспомним хотя бы «Жертву» (1947 г.), «Планету господина Саммлера» (1970 г.) и рассказы «Кузины», «Знакомство с Белларозой» и «На память обо мне».

В то же время он никогда не прекращал борьбу против приклеивания ярлыков в искусстве. Будучи едва ли превзойденным в исследовании «человеческих существ, часть из которых оказались евреями», он сопротивлялся – сначала ожесточенно, потом более кротко – стремлению литературных охранителей упрятать его для надежности в определенную ячейку – социоэтническую либо, когда он осмеливался подвергнуть сомнению благость мультикультурализма, политическую. Был ли он неправ? И в плюралистической Америке, кажется, вы не можете совместить несовместимое, если даже обладаете мастерством, стойкостью и безграничной решимостью Сола (урожденного Соломона) Беллоу.

 

Сэм МАНСОН (Jewish Idea Daily)

Перевод с англ. И. ФАЙВУШОВИЧА