Человек по прозвищу Диззи

Шесть лет этот человек возглавлял правительство Англии, бывшей тогда одной из великих держав. К вершине своей политической карьеры он шел всю жизнь, но достиг ее тогда, когда жить ему оставалось не так-то уж много. Крещенный по воле отца в 13-летнем возрасте и остававшийся достаточно равнодушным к вере предков, он, тем не менее, всю жизнь думал о предоставлении гражданских прав евреям не только в Англии. Он не был первым и единственным евреем в английском правительстве, но само избрание в ХIХ в. еврея премьер-министром консервативной и достаточно юдофобской Англии – факт невероятный.

•

Когда в середине ХVIII в. в Лондоне поселился первый из рода Дизраэли – Вениамин, эта фамилия была в Европе уже достаточно известной. И хотя история семьи Дизраэли уходит в глубину веков, имена ее основателей получили известность лишь в конце ХV в., когда вместе с другими изгнанными в 1492 г. с Пиренейского полуострова евреями эта семья покинула Испанию. Родовая фамилия была отброшена и заменена новой – «в знак признательности Богу Израиля, спасшему их от беспримерных испытаний и от неслыханных опасностей». В течение двух веков Дизраэли жили в Венеции и лишь потом оказались в Англии. Случилось это в 1748 г., в эпоху благоволившего к евреям короля Георга II.

Вениамин Дизраэли был удачливым купцом и промышленником. Он быстро достиг успехов и стал одним из самых богатых британцев своего времени. В соответствии с традициями семьи, Вениамин был религиозным евреем, жертвовавшим значительные суммы на содержание синагоги, но жизнь общины не занимала его. Такое отношение к религии он привил и своим детям, которые, как позднее выяснилось, пошли в этом вопросе еще дальше. В частности, сын Исаак, формально оставаясь человеком религиозным, вообще не соблюдал традиций. Более того, получив известность в качестве литератора, он в 67 лет издал книгу «Дух иудаизма», в которой, воздав должное славному прошлому своего народа, утверждал, что это прошлое не будет омрачено, если «под ним поставить точку». Евреи, писал Исаак, должны модернизироваться, впитать в себя европейскую культуру и ничем не отличаться от тех народов, среди которых они живут. Фактически книга «Дух иудаизма» была первым в Англии серьезным манифестом еврейской ассимиляции. Закономерным итогом такого мировоззрения стало крещение Исааком Дизраэли всех своих детей – четырех сыновей и дочери.

Основным трудом Исаака Дизраэли, благодаря которому его имя сохранилось в истории литературы, было фундаментальное исследование «Достопримечательности литературы», которое он издал в 1791 г., когда ему было всего 25 лет. Благодаря этой книге, переведенной на многие языки, он получил известность как «отец литературной критики». А свою последнюю книгу Исаак опубликовал в возрасте 73 лет, уже будучи совершенно слепым. Помогала ему в этой работе дочь Сарра.

Бенджамин (английский вариант имени Вениамин, полученного в честь деда) был вторым ребенком в семье Исаака: он был на два года моложе Сарры. Свое крещение он позднее воспринимал как дар судьбы. Отец объяснил ему, что сделал это для того, чтобы «избавить красивого и способного ребенка от необходимости отказаться от наиважнейших гражданских прав и высших социальных благ вследствие его вероисповедания».

Это была эпоха бурной эмансипации евреев Европы. Путь к свободе нередко действительно пролегал через уход от религии отцов, но далеко не всегда это означало утрату национального самосознания. Именно так было в случае Бенджамина Дизраэли, хотя сам он всю жизнь оставался убежденным в том, что еврейская религия с ее застывшими догматами «отрывает евреев от великой общечеловеческой семьи».

•

Будущий премьер-министр Англии родился в предместье Лондона 21 декабря 1804 г. В 17 лет он начал работать у адвоката, проявив большие способности и деловитость. Но однажды, написав по заказу крупной фирмы несколько анонимных брошюр о ситуации в южноамериканских регионах, получивших незадолго до этого независимость от Испании, увлекся литературным творчеством и решил пойти по стопам отца. Первый роман Дизраэли – «Вивиан Грей» – вышел, когда его автору было 22 года. Поклонник творчества Джонатана Свифта, едкий и ироничный, Дизраэли тонко подмечал нравы английской элиты. Его колкие и остроумные, полные сарказма романы – а их он написал 11 – пользовались успехом.

С особым интересом Дизраэли наблюдал за политическими нравами Англии, и эти наблюдения привели его к решению попробовать свои силы в политике. Он примкнул к вигам – партии торговой и финансовой буржуазии, прообразу будущей Либеральной партии. Однако, дважды потерпев поражение на выборах в парламент, перешел к тори – партии земельной аристократии и англиканского духовенства, прообразу будущей Консервативной партии. В 33 года он стал членом Палаты общин, однако первая же речь в парламенте закончилась провалом. Экстравагантная внешность, противоречащая нормам чопорной Англии, исходящая от всего его облика самоуверенность и апломб вызвали хохот присутствующих. Сев на место, Дизраэли раздраженно бросил в зал: «Ничего. Недалек тот день, когда все вы будете меня слушать, и слушать очень внимательно!»

За два года до этого Дизраэли написал памфлет «Защита английской конституции», в котором говорил о необходимости внедрения принципов демократии в политическую жизнь и превращения тори из аристократической партии в «народную». Найдя сторонников среди соратников по партии, он создал и возглавил фракцию «Молодая Англия». А когда спустя четыре года, в 1846-м, к власти пришли либералы, он оказался лидером парламентской оппозиции. Главой английских консерваторов Дизраэли оставался все последующие 35 лет, фактически до самой смерти.

Все эти годы были отмечены борьбой за власть, но понадобилось едва ли не три десятилетия, пока в 1874 г. к тори не пришла окончательная победа, а их лидер – еврей Бенджамин Дизраэли – не стал премьер-министром. И тогда журналисты вспомнили слова Диззи, когда-то сказанные им в парламенте от досады.

В истории Англии Дизраэли остался как человек, укрепивший мощь Британской империи. Но его путь в политику был крайне сложным хотя бы потому, что, состоя в партии аристократов, он не был аристократом и вообще шокировал многих тем, что был инородцем, что претило снобистской публике.

Едва ли не основным достижением Дизраэли, считавшего, что благополучие Британской империи лежит в эксплуатации колоний, было укрепление позиций Англии в Индии. Еще в 1858 г., будучи министром финансов, он добился перехода всех владений частной Ост-Индской компании, которой принадлежали эти азиатские территории, под власть английского правительства. А став премьером и узнав, что правитель Египта Исмаил-паша нуждается в деньгах и срочно хочет продать 170 тыс. акций Суэцкого канала (всего их было выпущено 400 тыс.), Диззи убедил английское правительство приобрести этот пакет и нашел финансы для сделки, воспользовавшись средствами Ротшильдов. Открыв для Англии жизненно важный путь в Индию, Дизраэли укрепил британское влияние в колониальных владениях, а следовательно, и в мире. Вслед за этим (также по его инициативе) королеве Виктории был присвоен титул императрицы Индии. В награду стареющий политик получил титул лорда Биконсфильда.

•

Еврейское происхождение Дизраэли наложило серьезный отпечаток на все, чем он занимался. Историческая память об унижении предков, изгнанных с испанской родины; оскорбления, которым он подвергался со стороны школьных товарищей за еврейское происхождение; наблюдаемая ежедневно дискриминация евреев в Англии; непрекращающееся (несмотря на все успехи эмансипации) преследование евреев в Европе и, в первую очередь, в царской России – все делало для Дизраэли «еврейский вопрос» конкретным. К этому примешивалось трепетное отношение к прошлому своего народа. Но вдруг оказалось, что и его собственная принадлежность к христианству имеет свои преимущества.

В молодые годы, отмеченные неудачным сотрудничеством с вигами, Дизраэли совершил поездку в Палестину. Прикосновение к святым местам оставило в его душе неизгладимый след. Вернувшись в Европу, он посвятил еврейской истории романы «Контарини Флеминг» (1832) и «Давид Алрои» (1833). Второй из них приобрел особую популярность. Его героем был вождь мессианского движения евреев в Курдистане в ХII в.

Ряд произведений Диззи были посвящены современным евреям. Героем одной из его книг стал преуспевающий банкир-еврей, прообразом которого был барон Ротшильд. Герой другой книги, «Танкред, или Новый крестовый поход», – молодой аристократ, эмигрировавший в Палестину с целью вернуть христианской церкви ее иудейские первоосновы. Дизраэли был убежден, что именно евреи были подлинными родоначальниками европейской цивилизации. «Танкред» был специально – с агитационной целью – переведен на иврит. Деньги на издание предоставил один видный деятель палестинофильского движения, которого восхитили взгляды автора романа на исключительные заслуги еврейского народа перед человечеством и его любовь к Палестине.

Мысль о том, что христианство – не самостоятельная религия, а высшая стадия развития иудаизма, и что в силу этого рано или поздно все евреи примут христианство, всегда владела Дизраэли. Но убеждения его не были последовательными, потому что он одновременно утверждал, что евреи были и остаются духовной элитой человечества, а христиане фактически исповедуют ту же религию, но лишь «неполную ее часть». Об этом же, по мнению Дизраэли, говорит тот факт, что, несмотря на все преследования, еврейский народ продолжает существовать и что еврейская убежденность в своей исторической исключительности – результат многовековых гонений. Но одновременно он верил в то, что по мере развития человечества иудаизм уйдет в прошлое. Вслед за апологетами популярной тогда расовой теории он писал о том, что евреи составляют самостоятельную расу, но «наиболее чистую и древнюю», а неумолимые законы природы убедительно доказывают, что «высшая раса никогда не может быть истреблена более низкими расами».

Подход Дизраэли к вопросу о равноправии евреев был чисто христианским: евреи должны быть избранным народом хотя бы на том основании, что дали миру и Моисея, и Христа. Эту мысль он не раз проводил и в своих парламентских выступлениях. Следует отметить, что проекты законов, смягчавших дискриминационную политику государства против евреев, выносились практически на каждую сессию английского парламента на протяжении полувека и до прихода Дизраэли в большую политику. Чаще всего речь шла о приеме евреев на госслужбу. Но, как и во Франции во времена Наполеона Бонапарта, все упиралось в проблему двойной лояльности евреев, существование которой ожесточенно отрицали их противники.

Еще в 1831 г. английский парламентарий лорд Маколей так изложил суть этой позиции: «Нам говорят, что раз в Святом Писании сказано, что евреям предназначено восстановить свое государство и вся нация стремится к этому, они не могут быть так глубоко заинтересованы в благосостоянии Англии, как другие, ибо это не их родина, а просто место их временного пребывания, место их изгнания». Борьба с этой антиеврейской концепцией продолжалась десятилетия. Дизраэли всегда был среди тех, кто пытались доказать, что в национальном характере евреев и их традициях нет ничего, что делало бы их неспособными к выполнению высоких гражданских обязанностей. И когда барону Ротшильду, избранному в парламент, не позволили из-за его еврейского происхождения занять место в Палате общин, Дизраэли призвал парламентариев изменить это решение и напомнил им о долге европейского общества перед еврейством.

Справедливости ради следует отметить, что Палата лордов позднее приняла решение, согласно которому депутаты-евреи, принимая присягу, вместо слов «по истинной вере христианина» могут говорить: «Да поможет мне Иегова!» Кроме того, саму присягу они могли принимать, не снимая головного убора.

Упрекая парламентариев в лицемерии и нарушении христианских заповедей, касающихся религиозной терпимости, Дизраэли сказал: «Каждый божий день вы публично прославляете подвиги еврейских героев, приводите многочисленные доказательства еврейского усердия и вспоминаете свидетельства былого еврейского величия. На каждом здании, построенном Церковью и посвященном культу, на каждом алтаре вы находите тексты еврейского закона. По воскресеньям, прославляя Господа или в поисках утешения в горе, вы обращаетесь к стихам еврейских поэтов…»

Своими высказываниями в защиту евреев Дизраэли, естественно, возбуждал юдофобию у многих соотечественников и нажил себе множество врагов. Его имя и сегодня используется в антисемитской литературе как одно из доказательств подрывной деятельности евреев, допущенных к государственной власти. В числе доказательств этого тезиса самое важное место занимает его позиция во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

•

18 апреля 1876 г. в Болгарии, входившей тогда в состав Османской империи, началось восстание христианского населения против турецкого ига. Спустя месяц оно завершилось поражением повстанцев. При этом жестокость, с которой восстание было подавлено, вызвало сочувствие в Европе и особенно в России. Попытки мирными средствами добиться от турецких властей снисхождения и улучшить положение христианского населения были сорваны их упорным нежеланием пойти на уступки. В результате в апреле 1877 г. Россия объявила Турции войну, в которой Османская империя потерпела сокрушительное поражение. Предварительный мирный договор, подписанный в феврале 1878 г. в местечке Сан-Стефано близ Константинополя, зафиксировал феноменальный успех России, завоевавшей практически всю европейскую часть этой едва не рухнувшей окончательно империи.

После того как распад Османской империи стал очевиден, перед лидерами палестинофильского движения замаячила перспектива возрождения на ее средиземноморской окраине еврейского автономного образования. Первое предложение поступило от известного английского писателя и путешественника Лоренса Олифанта, который вручил Дизраэли план еврейской колонизации Палестины. Британский МИД и еврейская общественность Европы поддержали его. Оставалось только добиться согласия турецкого султана.

Однако с выходом России к Средиземному морю и усилением ее влияния в регионе план Олифанта мог оказаться под угрозой из-за антисемитской политики царского правительства. Дело в том, что Александр II, оставшийся в истории как либеральный монарх, был весьма непоследовательным политиком, в том числе и в плане решения еврейского вопроса. Как и практически все остальные его европейские предшественники, новый российский правитель пытался решить его путем насильственной ассимиляции. Однако большинство предпринимаемых им мер лишь ухудшали положение. К примеру, укрепляя традиционное еврейское образование, власти пытались поставить под свой контроль подготовку раввинов и меламедов, максимально усилить светские элементы, а самих раввинов сделать проводниками правительственной политики.

Желая ослабить обособленность евреев от остального населения, власти приняли меры к расширению местечкового самоуправления, но при этом ввели запрет на ношение особой одежды и бритье головы еврейскими женщинами. Меры эти, естественно, не прижились. Они лишь усилили межнациональную напряженность и укрепили позиции тех кругов российского общества, которые требовали признания равноправия евреев и немедленного разрешения им повсеместного жительства. Для русского царя такое решение было слишком радикальным. Его резолюция на протоколе заседания Государственного совета по этому вопросу в 1869 г. гласила: «С этим я никак не могу согласиться».

Неопределенная позиция правительства в еврейском вопросе была воспринята воинственно настроенными антисемитскими кругами России, и ситуация стала стремительно ухудшаться: юг России и приграничной к ней Румынии запылал еврейскими погромами. Начало положило избиение евреев в бессарабском городе Аккермане близ Одессы в 1865 г., которое устроило греческое население. В Румынии причиной погромов послужили экономические противоречия, а инициатором оказалась мелкая буржуазия, для которой евреи были конкурентами. Вместо того, чтобы принять меры к погромщикам, румынское правительство запустило в прессу серию статей о том, что евреи – иностранцы, вредящие стране. Это еще больше разожгло конфликт, и сначала в Галаце в октябре 1868 г., а затем еще в шести городах Румынии в 1871 и 1872 гг. произошли новые погромы. В 1871 г. в Одессе греки вновь спровоцировали трехдневный погром, сопровождавшийся человеческими жертвами.

К концу 1870-х гг. в России широкое распространение получил кровавый навет. Его популярности способствовало появление в 1876 г. книги «Вопрос об употреблении евреями христианской крови для религиозных целей в связи с вопросами об отношениях еврейства к христианству вообще», авторство которой принадлежит католическому ксендзу Ипполиту Лютостанскому. Слухи о похищениях евреями христианских детей расходятся по всей России, и возникает Кутаисский процесс по обвинению евреев в ритуальных убийствах.

•

Вспышка антисемитизма, погромы и попустительство, а то и прямая поддержка погромщиков властями России вызвали волнение в демократических кругах европейских стран, где эмансипация евреев к этому времени приняла необратимый характер. Возникла опасность, что этот процесс перебросится на завоеванные Россией территории Балкан, а ее выход к Средиземному морю серьезно повлияет на политику Турции в вопросах возможной еврейской автономии в Палестине. Инициатором антироссийской политики в вопросах проникновения России на юго-восточные территории Европы стал Дизраэли.

Стремясь воспрепятствовать российской гегемонии в районе Средиземного моря, он старался поддержать Османскую империю и предотвратить ее окончательное крушение, которое повлекло бы за собой раздел территории. Для этого он настоял, чтобы Сан-Стефанский мирный договор, предусматривавший установление господства России над Балканами, был передан на рассмотрение великих держав. Было намечено провести конгресс в Берлине. Но до этого Англия подписала секретную Кипрскую конвенцию, по которой получила право на оккупацию Кипра и контроль над проведением турецким правительством реформ в Малой Азии. В свою очередь она обязывалась «силой оружия» отстоять границы Турции в Азии в том случае, если Россия потребует их исправления вне пределов, определенных в Сан-Стефано.

Россию на состоявшемся в июне 1878 г. Берлинском конгрессе представляли опытные дипломаты: 80-летний канцлер Горчаков и 50-летний посол в Англии граф Шувалов. Горчаков был уже тяжело болен, и Дизраэли в тесном контакте с Бисмарком оказал на него серьезное психологическое давление. В результате их дипломатических маневров Россия вынуждена была отказаться почти от всех своих территориальных завоеваний на Балканах. Кроме того, в принятый конгрессом так называемый Берлинский трактат фактически под давлением Дизраэли был включен параграф, гарантирующий гражданские права евреев в балканских государствах, ставших независимыми от Турции. По возвращении в Россию Горчаков писал во всеподданнейшей записке: «Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере». Со своей стороны Дизраэли, выполнив свой замысел по оттеснению России, Австрии и Германии «на задний план», писал из Берлина королеве Виктории: «Теперь Вы – арбитр всех европейских дел».

Как у всякого крупного политика, у Дизраэли были серьезные враги в политических кругах Англии, которые в противостоянии с ним нередко спекулировали на его еврейском происхождении. После Берлинского конгресса у них появились дополнительные поводы для этого. Но, как бы там ни было, решения конгресса расценивались как личная победа Дизраэли в его борьбе с антисемитской политикой русского правительства. При этом цитировались слова Горчакова, который и вовсе утверждал, что «евреи Сербии, Румынии и России не похожи... на парижских, лондонских, берлинских и венских евреев, и уравнение их в правах повлечет за собой вредные для страны последствия». Тем не менее с помощью Дизраэли трактат о равноправии евреев был принят.

Уже позднее, вернувшись в Лондон, он заявил, что и в дальнейшем, «если только восстания или иные посягательства будут способны привести Турецкую империю к политическому и финансовому краху, может явиться необходимость принять меры к охране той части владений султана, с которой мы теснее всего связаны». Список английских приобретений за счет турецких территорий пополнили уже преемники Дизраэли, когда после Первой мировой войны Англия захватила в том или ином дипломатическом оформлении Палестину и Иорданию.

В Англии Дизраэли был встречен с триумфом. Ему были вручены орден Подвязки и диплом почетного гражданина Лондона. Успех Дизраэли на Берлинском конгрессе был не только самым крупным, но и последним в его жизни. Были ли его расчеты на «охрану той части владений султана, с которой мы теснее всего связаны», направлены на развитие еврейского анклава в Палестине, мы уже никогда не узнаем. Документальных свидетельств на эту тему не сохранилось. Свои победы на Берлинском конгрессе он одержал, когда ему было уже 74 года. Спустя три года он ушел из жизни.

 

Яков БАСИН