«Враг народа» – спаситель сирот

Иосиф Ребельский на фронте

На стене дома по улице Жигимант, 6 в Вильнюсе можно увидеть скромную мемориальную мраморную доску, надпись на которой, сделанная на иврите и английском, гласит: «В этом доме профессор Иосиф Ребельский основал детский дом и школу, которые функционировали в период с 1944 по 1950 г.». Кто же он, этот еврейский праведник?

Читаю скупые строки о нем в Российской еврейской энциклопедии: «врач-психиатр, психолог, педагог»… И далее – о самом главном: «В 1944 г., вступив с армией в Литву, принял деятельное участие в организации в Вильнюсе и Каунасе двух детских домов для более чем 400 еврейских детей, уцелевших во время оккупации... В 1948 г. репрессирован». Факт поразительный: в самый расцвет сталинизма, когда антисемитизм достиг своего апогея, суметь открыть два еврейских детских дома, единственных в стране, спасая более 400 еврейских сирот! И поплатиться за это жизнью...

Мне захотелось более подробно рассказать об этом человеке, опираясь на выдержки из его дневника, а также воспоминания дочери Любови Кузнецовой, соратников-педагогов и одного из бывших детдомовцев.

Иосиф Ребельский родился 16 октября 1894 г. в украинском городке Казатине в бедной многодетной семье. «По профессии отец был врач-психиатр, профессор, – вспоминала о нем дочь. – Работал в больнице, консультировал в поликлинике. Помогал не только как врач, но и как ходатай. Если требовалось, вступался за людей, ходил по инстанциям».

Он был прекрасным лектором и писал популярные книги по психологии. Его «Азбука умственного труда» переиздавалась 14 раз! Занимался также вопросами педагогики. «В годы Гражданской войн­ы, – рассказывает дочь, – он работал заведующим Саратовским отделом народного образования. На первом месте у папы всегда стояли детские дома. Он сам, случалось, подбирал на улице беспризорников, приводил к себе, мама их отмывала, кормила, и папа отводил их в детдом. А в 1943-м я встретила в редакции газеты „Московский большевик“ журналиста Николая Долинина. Услышав мою фамилию, он осведомился об отчестве и бросился меня обнимать. При этом повторил, что отец спас его, беспризорного саратовского мальчишку, от голода… В первые дни войн­ы отец добровольцем ушел на фронт, был назначен главным психиатром сначала Западного, а потом 3-го Белорусского фронта. Прошел от Москвы до Кёнигсберга. Был ранен, контужен, выходил из окружения».