15 лет с еврейской песней

«Фарбренген» – популярная группа из России, исполняющая разнообразную, яркую, зажигательную еврейскую музыку. Созданный в 2004 г. московский коллектив объединил талантливых молодых музыкантов во главе с ярким, темпераментным, харизматичным и опытным музыкантом Михаилом Альтшуллером, обладателем изумительного голоса и мультиинструменталистом. Сегодня он – собеседник «ЕП».

 

– Михаил, сколько лет вы занимаетесь музыкой?

– Уже более 40 лет. В прошлом году у меня состоялся юбилейный концерт, который так и назывался – «Сорок лет в музыке». Именно столько лет назад родители отдали меня в музыкальную школу, предопределив мой дальнейший профессиональный путь. Меня приняли «на скрипку», а педагогом оказалась альтистка. Она увлеченно рассказывала мне, какой это замечательный инструмент – альт, водила меня на концерты молодого Юрия Башмета. И, как только я достаточно подрос, меня перевели на альт, по которому я окончил музыкальную школу в первый раз. А директором нашей школы была контрабасистка. Она сочла меня перспективным и уговорила освоить контрабас. И второй раз я прошел музыкальную школу уже по контрабасу, который и стал моим основным инструментом. Впоследствии окончил Академическое музыкальное училище при Московской консерватории и Российскую академию музыки им. Гнесиных. Параллельно с «Гнесинкой» учился на музыкальном факультете Московского государственного педагогического университета им. Ленина. Там серьезно занялся вокалом и впоследствии окончил университет по специализации «академическое сольное пение». После окончания учебы работал в оркестре Оперного театра Московской консерватории. Играл и во многих других оркестрах. Вообще, академическая музыка в моей жизни занимает очень большое место. Но так получилось, что, хотя я выступал с различными коллективами в разных жанрах, меня особенно привлекла именно еврейская тема. Как и моих коллег, с которыми мы в 2004-м решили создать ансамбль. Тогда мы назвали его «Фрейлехс», но спустя четыре года решили переименовать, поскольку обнаружились другие одноименные коллективы, и с тех пор мы называемся «Фарбренген».

– Известно, что в Израиле в первые годы существования этого государства был введен запрет на идиш, его вытеснил иврит. В наши дни немногочисленные знатоки идиша живут в Нью-Йорке, Лондоне, Антверпене и некоторых израильских городах. Как вы находили целевую аудиторию для выступлений в России?

– Сначала мы выступали по хеседам, общинам в Москве и Подмосковье. Нас тепло встречали в каждом городе, где имелись синагоги и еврейские клубы. Конечно, нас в основном слушали люди, которые помнили эти мелодии с детства и для которых это было свиданием с прошлым. Признаюсь, тогда мы и сами были молоды и не очень искушены в тонкостях этой музыки, но так увлеченно играли и пели, а наши поклонники с таким удовольствием ностальгировали, что это скрадывало технические накладки. К сожалению, пожилое поколение постепенно уходит. Но со временем мы приобрели некоторую известность, и нас стали приглашать на престижные площадки.

– Помню ваш небывалый по размаху концерт в Московском еврейском общинном центре…

– Действительно, наш первый концерт в Московском еврейском общинном центре состоялся 25 марта 2012 г. при полном аншлаге. В зале на 330 мест народ сидел в проходах на ступеньках и «висел на люстрах». После такого грандиозного успеха мы стали регулярно выступать на этой сцене, сделав подобные вечера главным отчетным концертом в сезоне.

– Каков состав вашего ансамбля?

– В составе «Фарбренгена» сейчас шесть человек. Прежде всего, это наши солисты – скрипач Михаил Червинский и кларнетист Иван Аленцев. Аккордеонисты у нас были разные, сейчас с нами играет Николай Забенькин. Пианисты вначале тоже менялись, но вот уже более десяти лет в наших рядах сильный профессионал Александр Шамонин. Мы сотрудничали с различными ударниками. На данный момент наш основной перкуссионист и ударник – Василий Колода. Я пою и играю на контрабасе, иногда на гитаре.

– Как подбираете репертуар?

– Сперва наш репертуар состоял из произведений, которые мы играли в предыдущих коллективах. Затем стали искать в Интернете, слушать записи старых и современных клезмеров. Это было важно для понимания стиля этой музыки. Мы старались уловить тенденцию – как она развивалась в начале XX в. и к чему пришла. Из прослушанного выбирали наиболее интересные произведения, создавая свои аранжировки. Старались, с одной стороны, бережно сохранить стиль этих мелодий, с другой – привнести и свое видение. Но в наш репертуар входят не только песни на идише и клезмерские вещи, хотя они и составляют значительную его часть. «Фарбренген» – ансамбль еврейской музыки. А это более широкое понятие, поэтому мы исполняем и восточные мелодии, и традиционные старинные молитвы, и современные израильские песни на иврите.

Нас часто спрашивают, почему мы не проводим концерты в Московском еврейском общинном центре чаще раза в год. Я всегда отвечаю нашим поклонникам, что мы стараемся каждый раз показывать им новую программу. И хотя редкий вечер проходит без любимых публикой «Тум-балалайки» или «Хава нагила» в наших оригинальных аранжировках, мы прекрасно понимаем, что, помимо всенародных хитов, публика хочет услышать и новые произведения. Стараемся не разочаровывать нашего слушателя, а подготовка новой программы требует времени, так что серьезно обновлять репертуар чаще, чем раз в год, в нашем случае невозможно. Ведь все участники ансамбля работают в разных местах и героически выкраивают часы для репетиций и выступлений «Фарбренгена».

– Как вы подбирали коллектив?

– Первый состав ансамбля сложился из моих коллег-энтузиастов, мечтавших играть эту музыку. Их не пугало, что это стартап, и перспективы, в том числе и материальные, довольно туманны. Мне повезло, что я встретился с такими творческими людьми. Пользуясь случаем, хочу искренне поблагодарить моих коллег, с которыми работал 15 лет. Из «отцов-основателей» со мной сегодня лишь кларнетист Иван Аленцев. Остальные мои соратники покинули ансамбль по разным причинам. У нас была замечательная флейтистка Юлия Гехман, к сожалению для нас и к счастью до нее уехавшая в США более 10 лет назад. Но мы не теряем с ней связь, три года назад она приезжала к нам в гости, мы даже сыграли совместный концерт.

– Вы хорошо знаете языки, на которых поете?

– К сожалению, мое знание идиша далеко от совершенства. Знаю отдельные слова и выражения и, ра­зумеется, перевод тех песен, которые пою. Но свободно читать и говорить, увы, не могу. А моя мама хорошо знает идиш. Она разговаривала на нем со своей мамой – моей бабушкой, для которой идиш был родным языком. Гораздо позже, уже в XXI в., мама решила вспомнить этот язык, для чего записалась на курсы идиша. А когда через некоторое время преподаватель их группы собралась уходить, то вместо себя оставила свою лучшую ученицу – мою маму. Теперь она уже много лет преподает идиш еврейским пенсионерам столицы. Так что многое в этом плане я узнаю от своей мамы. По возможности езжу на фестивали и семинары клезмерской музыки. Раньше они проводились в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве. Сейчас на постсоветском пространстве таких праздников еврейской музыки с семинарским уклоном, к сожалению, осталось мало. Они сохранились в Харькове и во Львове, где я неоднократно бывал и выступал. В прошлом году мне удалось выбраться на клезмерский фестиваль в Германии, в Веймаре. Там преподаватели рассказывали нам о произношении на идише, о чертах стиля, дарили новый репертуар. Мне правда очень хочется выучить идиш на достойном уровне, а не только по тем песням, которые я исполняю.

– Кто ваш кумир в мире идишкайта?

– Для меня и для многих моих коллег кумиром была и остается уникальная еврейская певица Адриана Купер, которая сыграла огромную роль в возрождении культуры идишкайта в США, Европе и СНГ, преподавала на многих семинарах, помогала почувствовать стиль, обогащала наш репертуар и воспитала целую плеяду ярких исполнителей песен на идише. Мне посчастливилось побывать у нее на нескольких мастер-классах. К великому сожалению, ее нет с нами уже более семи лет. Из ныне здравствующих важно упомянуть замечательного певца и композитора, моего учителя и, надеюсь, друга Ефима Черного из Кишинева.

– Катастрофа забрала огромное число говоривших на идише. Многие из выживших уехали в Израиль. В Европе же людей, помнящих этот язык, осталось немного. Носители его, проживающие в Москве и Подмосковье, постепенно уходят. Каким вы видите будущее ансамбля? Есть ли оно вообще? Ведь для любой музыкальной группы очень важны слушатели…

– Хотелось бы верить, что наши перспективы не столь удручающие. И основания для этого есть. Наблюдается постепенный рост интереса к культуре идишкайта, языком интересуется наша молодежь. В Москве работают курсы идиша. И если в России и странах постсоветского пространства клезмерские фестивали пошли на спад по финансовым причинам, то в Европе они регулярно проходят. И самый крупный из них – «Yiddish Summer Weimar» (Веймар, Германия), о котором я уже говорил. Он ежегодный и длится целый месяц. Число его участников год от года увеличивается. Там же, параллельно с концертами, идут обучающие программы, семинары, лекции, обязательно при полных залах, хотя часто послушать клезмеров и песни на идише приходят вовсе не евреи. Конечно, идиш сохраняется в США, поскольку Холокост туда, к счастью, не добрался. Мне кажется, клезмерские сочинения перестают быть культурой только евреев и становятся частью мировой музыки. В связи с этим полагаю, что клезмерскую музыку, как и наш проект, ждет некое изменение формата. Все будет, но, видимо, как-то по-другому...

Беседовала Яна ЛЮБАРСКАЯ