Крым, не ставший Тайванем

Есть книги, которые желательно прочитать каждому. Одна из них – для физически или духовно рожденных в СССР – роман «Остров Крым» Василия Аксенова. Он принадлежит к числу произведений, которые с течением времени не только не устаревают, но становятся все более актуальными…

Остров O‘key

«Остров Крым» – это альтернативная история с географией. Полуостров Крым здесь остров. Красной армии не удалось его захватить в 1920 г. Затем белым удалось превратить остров в мощную крепость. Постепенно, получив помощь мирового сообщества, Крым превратился в демократическую процветающую страну. И хотя идеализировать «белый» Крым не стоит, но уровень жизни здесь гораздо выше, чем в СССР. Впечатляют Симферополь с ультрасовременной архитектурой и роскошным аэропортом, небоскребы Севастополя, «вечно пританцовывающая, бессонная, стоязычная» Ялта, великолепные виллы Гурзуфа и Евпатории, американизированная Керчь, стильная Феодосия, лучшие в Европе курорты… Это остров Крым – OK, то есть Остров O‘key.

А рядом – убожество жизни в СССР, где вечное издевательство над людьми и тупая покорность, где неприятие любого инакомыслия, где в экономике – развал, а в магазинах – тухлятина. Советские граждане жадно взирают друг на друга – «у кого какие джинсы, очки, майки или что-нибудь еще „фирменное“, то есть западное. Над головами у них воздвигнуты вроде бы незыблемые звезды, серпы, молоты… а на груди у них красуются американские звезды, полосы, английские надписи».

Тем не менее среди жителей Крыма набирает обороты политическое движение «Союз общей судьбы» (СОС), построенное на идее слияния Крыма с СССР. Его лидер – главный герой романа, издатель и редактор популярной крымской газеты, «белогвардейский недобиток» Андрей Лучников. Его отец в Гражданскую войн­у воевал в Белой армии. Да и сам Лучников воевал в 1956 г. в Венгрии против Советов и был ранен.

У организаторов СОСа комплекс вины перед исторической родиной. Сытое прозябание на задворках человечества или участие в мессианском пути России – так формулируют они выбор, который нужно сделать Крыму. При этом прекрасно понимают, что успех дела их жизни обернется для них масштабными жертвами. Готовы и к Владимирскому централу, и даже к расстрелу. Такой вот суицидальный комплекс. Большинство крымчан также настроены на объединение с СССР, а о трагических последствиях этого шага мало кто задумывается. Интересно, что в то же время даже Марлен Кузенков – сотрудник ЦК КПСС, «курирующий» остров Крым и хорошо понимающий реалии, – в душе противостоит превращению острова в колонию московской метрополии.

СОС побеждает на выборах в Думу Крыма, которая просит Верховный Совет СССР включить остров в состав Союза. Запад от участия в событиях отстранился. Сразу же после ввода советских войск в Крым гибнут многие близкие Андрея. Быстро становится понятно, что благодатной страны больше не существует.

«Вас тут раньше жидом считали»

Представлена в романе и еврейская тема. Антисемитизм присутствует на обоих берегах «русской реки» – и в СССР, и в Крыму. Например, либерал Арсений Лучников употребляет выражение «еврей, но исключительно интеллигентный человек». После чего Андрей Лучников, которого оппоненты периодически называют «жидовским подголоском», размышляет о невозможности изжить бытующее среди белогвардейцев высокомерие по отношению к евреям: «Даже либерал папа проговаривается».

С московским кинорежиссером Виталием Гангутом не здоровался его сосед, тоже деятель культуры. Со временем приходит и объяснение. «Вас тут раньше жидом считали, Виталик», – с непринужденностью и некоторой сердечностью сообщает режиссеру одна дама, «поправляя одновременно и грудь, и паричок». А виной всему – иностранная фамилия Виталия. Но после тщательных славянофильских исследований установлено, что у фамилии шведские, а не еврейские корни. А шведы аллергию не вызывают.

Главный «любитель евреев» в романе – комично выписанный субъект непонятной профпригодности Олег Степанов, который ищет русских людей в искусстве, а в бане пытается обратить на себя внимание партийных чиновников. Он щедро рассыпает перлы: «Евреи – случайные гости на нашей земле», «Нужно помочь национальному гению, он задавлен», «У евреев развита круговая порука, сквозь нее трудно прорваться», «Евреям нужно научиться вести себя здесь скромнее, тогда их никто не тронет», «Христианство – это еврейская выдумка… православие – изощренная ловушка».

Зато на советской улице неожиданно встречается «распухшая баба», которая пронзительно кричит: «Евреев не ругайте! Евреи – народ Божий! Это вам враги говорят евреев ругать, а вы по невежеству их слушаете. Господа нашего не еврей продал, а человек продал, а все апостолы евреями были!»

Партфункционер Марлен Кузенков боится, что «наверху» узнают о еврейском происхождении его мамы, и прячет ее от ЦК КПСС. Впрочем, и среди советской номенклатуры нижнего уровня вдруг обнаруживается свой «Арон Израилевич», как бы показывающий, что в декларируемом интернационализме полная амнезия у коммунистов еще не наступила.

«Здесь был Вася»

Василий Аксенов написал десятки рассказов, повестей, романов, пьес, сценариев фильмов. «Остров Крым» – одна из самых пронзительных его работ. Роман написан 40 лет назад. На дворе – разгар «развитого социализма», гибель Союза приближается, но в это еще едва ли кто верит. И лишь немногие «островки» способны публично выражать инакомыслие в пустыне советского единомыслия. Роман читали в самиздате, он формировал личности.

Сам Аксенов c раннего детства на себе почувствовал, что такое СССР. Отец был председателем Казанского горсовета. Мать Евгения Гинзбург работала журналистом и преподавала в пединституте. Но в 1937 г., когда Василию было четыре года, родители были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. Мальчика отправили в детдом для детей заключенных.

Журнал «Юность» с аксеновскими повестями зачитывался в СССР до дыр. Но в 1970-е Аксенова стали называть «несоветским», его перестали публиковать. По прошествии лет Аксенов говорил в интервью, что «никогда не чувствовал себя советским человеком». Пережитое и передуманное сказывалось. Он интересовался западной жизнью и там искал понятное и комфортное для себя психологическое пространство. В 1980 г. писатель поехал по приглашению в США и в это время был лишен советского гражданства. Вернули гражданство только в 1990-м.

В последних своих выступлениях Аксенов разочаровывал многих поклонников. Например, человек жестких принципов Валерия Новодворская (см. стр. 38–39) отмечала, что многие «учились ненависти к советской власти по „Острову“, за который давали семь лет лагерей и пять лет ссылки». «Аксенов мог бы этим гордиться, – писала она. – Но он поддержал чеченскую войн­у; не идет на конфронтацию с Путиным и российским истеблишментом; неужели ради тиражей, гонораров и переизданий?.. Наш товарищ по оружию нам изменил… сдал Совдепии наш Остров Крым, территорию нашей свободы и нашего протеста».

Аксенов умер в 2009 г. Думается, сегодня писатель, многое в своей жизни повидавший, приезжавший к матери в ссылку в Магадан, не мог бы быть в одной лодке с Путиным при его столкновении с международным правом, стандартами нравственности, западной цивилизацией. Это противоречило бы всей его этике и эстетике, и писатель не сдал бы «свой остров» Совдепии позднепутинского образца.

От небылицы до были

«Если бы в тот день, когда я поставил точку в рукописи, кто-нибудь сказал бы, что этот роман будет издан в Симферополе, мне пришлось бы парировать: „Умерьте свою фантазию, сударь!“ Теперь совершается чудо, перед которым превращение „полуострова“ в „Остров“ – несложная работа…» – писал Василий Аксенов в августе 1991 г. Не знал он, что еще большее чудо – реальный захват Крыма Россией – впереди. Что сказал бы Аксенов, узнав, как зазвучала ныне метафора Крыма?! И, кстати, что сказал бы, узнав, что фамилия крымского «премьера»… Аксенов?

Даже многие особенности реального поглощения Крыма напоминают описанное у Аксенова. А корневое расхождение с романом в том, что Украина, в отличие от «книжного Крыма», увы, отнюдь не процветающая страна. И чрезвычайно важно для Кремля избавить ее от шансов стать таковой. Не дать украинскому Крыму раскрыть свой потенциал и стать европейским курортом. Лучше оттяпать, прибрать к своим рукам. Москва может пережить и теоретически как-то обосновать успешность давно ушедших на десятилетия вперед Лондона, Берлина и Парижа, но успешный европейский Киев – смерть путинского режима.

Говорят, роман был популярен среди крымчан, которые хотели бы жить в «аксеновском Крыму». Но, видно, все же плохо читали роман, потому как сделали почти то же самое: напичканные российской пропагандой, влезли, вляпались в СССР, точнее, в его осколок под названием «путинская Россия».

«Остров Крым» помогает почувствовать эпоху позднего СССР. Она проходит через строй мыслей, чувств героев и огненно-красные буквы лозунгов, через живые «портреты» и рядовых солдат партии, через музыкантов и спортсменов, кагэбистов и пенсионеров. И все это на фоне другого мира и «другой России». После таких книг многие становятся западниками, т. е. отчетливо начинают понимать, чем отличается достойная человеческая жизнь от искусственно изуродованной идеологическими клише.

Еще в 1970-х Аксенов увидел, что в России снова может победить Сталин. Роман весьма хорош для понимания сегодняшней болезни России под именем «путинизм». Даже иные эмигранты из СССР и России, живущие на Западе, так и не осознали сути путинского режима. Продолжают воспевать мнимые достижения и имперские потуги великого Путина. Читайте Аксенова, господа! О сложных вещах он умеет говорить легко и с юмором. Так, что не понять нельзя.

Автопортрет автора в виде карикатуры – так Аксенов подписывал свои рукописи. Это отображает образ писателя – такой вот хулиганистый, задиристый, юмористическо-сатирический, саркастический и глубокий. Таким во многом получился и его «Остров Крым».

Александр КУМБАРГ