Магдебург: пропаганда и противоречия

Вечером 20 декабря автомобиль въехал на в толпу на рождественском рынке в Магдебурге. Пять погибших, 200 раненых… Я смотрел новости. Сначала говорили, что преступник – сириец, потом – что из Саудовской Аравии. Моими первыми ассоциациями были «исламизм» и то, что кровь жертв – на руках гутменшей. Не зря врачи говорят: «Услышав стук копыт, думайте о лошади, а не о зебре». У профессиональных врунов в политике и редакциях, похоже, возникла та же ассоциация: они сразу же стали предостерегать от «инструментализации».

Фолькер Бек представил хрестоматийный пример лицемерия лево-«зеленых». Когда жизненный опыт подсказывал, что преступник был «классическим» исламистом, Бек написал: «Независимо от того, из каких социальных групп происходит водитель машины в Магдебурге, он не представитель этих групп, а лишь один из них». Когда же выяснилось, что преступник в какой-то момент положительно отозвался об AfD, Бек стал усердно делать перепосты этих отзывов. Мы знаем, что для «хороших парней» тот факт, что преступник не говорит от имени группы, применим только к мусульманам. Если же преступник в своих действиях ссылается на ислам, вовлечен в исламскую общину, и если его действия мотивированы «Исламским государством», то для пропаганды его действия всё равно «не имеют ничего общего с исламом». Однако если преступник в тысяче путаных постов пару раз положительно высказался об AfD, не будучи лично связанным с ней, пресса не устает повторять это утверждение, пока оно не закрепится в сознании слишком многих немецких баранов.