Всё надо делать хорошо

В детстве старший брат Исаак учил младшего брата Абрама: всё надо делать хорошо. И оба следовали этому правилу: младший стал кандидатом физико-математических наук и профессором, старший – профессором и академиком.

 

Перезды

Впервыe мировую известность старшему сыну Кушеля и Буни Кикоиных принесло в 1933 г. открытие фотоэлектромагнитного эффекта, названного его именем. А начиналось всё в 1925-м, когда молодой провинциал из Пскова приехал поступать в Ленинградский политехнический институт, в котором преподавали выдающиеся физики XX в. – Иоффе, Семенов, Капица, Френкель. Образование, которое давали в Политехе, было лучшим в стране, а может быть, и в мире.

В Псков семья переехала из местечка Малые Жогоры, располагавшегося на северо-западе Российской империи (ныне Жагаре, Йонишкский район, Литва), где в 1908 г. и родился будущий академик. Но в 1915 г., когда вой­на вплотную приблизилась к местечку, евреев оттуда стали выселять. Семья попала в число переселенцев и переехала в Люцин Витебской губернии, а через год – в Опочку Псковской губернии, где отец пошел работать учителем математики в реальное училище, сын – учиться. А 1921-м семья вновь перебралась в Псков, где Исаак после трудовой школы был принят сразу на 3-й курс Псковского землеустроительного техникума.

 

Из землемеров – в ученые

Так бывает: имеешь блестящие способности по математике и физике, а приходится учиться совсем другому делу – межеванию и землеустройству. И Исааку не оставалось ничего другого делать, кроме как вечерами, зарывшись в научные книжки, заниматься самообразованием.

Работа была скучна и однообразна, и он хотел при случае сменить ее. Случай представился, когда, прочитав однажды в газете статью известного физика Абрама Иоффе о том, что в Ленинградском политехническом институте создан физико-механический факультет для подготовки инженеров-физиков, молодой землемер, недолго раздумывая, решил с нелюбимой работой покончить и посвятить себя физике, к которой лежали ум и душа. Так статья Иоффе определила его дальнейшую судьбу.

Но если бы всё было так просто… Экзамены провинциалу пришлось сдавать дважды, причем во второй раз все испытания он прошел за один день. Но воли и характера Исааку было не занимать, он всё сдал, был принят в святая святых, о чем с радостью сообщил родителям, нисколько не сомневавшимся в способностях сына.

Студент был необычайно способен, что сразу заметили его учителя. Еще будучи второкурсником, он в 1927 г. начал работать в Ленинградском физико-техническом институте (ЛФТИ) в магнитной лаборатории Я. Г. Дорфмана, которая ставила физические эксперименты. А через два года опубликовал в научной печати работы, посвященные роли электронов проводимости в никеле, и совместно со своим руководителем – в ферромагнетиках.

 

Вопреки теории

Я не буду вдаваться в суть этих работ, вряд ли читателям это будет интересно. Лучше расскажу, как писали об этом в тогдашних газетах, на доступном языке объясняя далеким от физики читателям, что в период открытия очень быстро развивалась квантовая механика и вытекающая из нее новая теория металлов, cогласно которой в электрических и магнитных свойствах твердого и жидкого металла не должно быть разницы. И это можно было подтвердить прямым опытом, измеряя эффект Холла (Эдвин Герберт Холл – американский физик). Однако такие классики физического эксперимента, как немецкий физик Пауль Карл Людвиг Друде, а также его земляк, физик и химик Вальтер Герман Нернст, в своих опытах показали, что в жидких металлах эффект Холла не наблюдается, и это явно противоречило теории.

Опыты продолжались, но Кикоин с теорией не посчитался, пошел против нее и в конце концов своего добился, приобретя тем самым славу одного из самых талантливых физиков-экспериментаторов.

Окончив учебу, он начал работать в магнитной лаборатории Ленинградского физико-технического института, который Иоффе основал в 1918 г. и который за несколько десятилетий превратился в один из лучших научно-исследовательских центров в Советском Союзе.

Академик считал, что для быстрого развития физики в стране нужен не один такой институт, а несколько. Власти идею восприняли, и дочерние институты ЛФТИ были созданы и в других городах – в Томске, Харькове, Свердловске.

Иоффе рекомендовал молодого ученого для поездки в Германию и Голландию. Там, в лучших лабораториях Лейпцига, Мюнхена и Лейдена, Кикоин набирался нового опыта, тесно общаясь со многими ведущими физиками. Вернувшись из заграничной командировки, занялся вопросами использования электрических и магнитных свойств металлов и был назначен начальником бригады (затем – отдела электрических явлений) ЛФТИ.

А еще ранее, в 1929 г., он был привлечен к ведению занятий по физике на химическом факультете Ленинградского политехнического института, с 1930 г. вел самостоятельный курс в институте, а затем в выделенном из него Физико-механическом институте и, наконец, во вновь образованном Индустриальном институте, где с 1933 г. был доцентом кафедры физики и где совместно со своим дипломником М. М. Носковым открыл уже упоминавшийся эффект Кикоина–Носкова. В 1933–1936 гг. Кикоин читал лекции на мехмате ЛГУ, а в 1935 г., защитив диссертацию, получил степень доктора физико-математических наук.

 

Атомный проект

28 сентября 1942 г. Государственный комитет обороны принял постановление «Об организации работ по урану». В конце года Курчатов вылетел в Свердловск, где Кикоин с 1937 г. работал профессором и заведующим кафедрой общей физики Уральского политехнического института. А уже в начале нового 1943-го тот был переведен в Москву и в том же году избран членом-корреспондентом АН СССР.

В столице Исаак Кикоин стал не только одним из организаторов Лаборатории № 2 (затем – Институт атомной энергии), научным руководителем проблемы получения высокообогащенного урана-235 газодиффузионным методом, но и заместителем Курчатова. Из коллектива ученых Лаборатории № 2 только они двое входили в Технический совет Специального комитета и были в курсе всех научно-технических вопросов советского атомного проекта.

Через три года, а именно 20 августа 1945 г., Государственный комитет обороны решает создать специальный комитет для руководства всеми советскими работами по атомному проекту. Общее его руководство поручается заместителю главы правительства и члену Политбюро ЦК ВКП(б) Л. П. Берии, научное – члену-корреспонденту АН СССР И. В. Курчатову.

Проект был строжайше засекречен, одной из самых важных его целей было создание атомной бомбы. Проект необходимо было осуществить в чрезвычайно сжатые сроки. И тогда же, в мае победного 1945-го, по поручению правительства СССР группа специалистов и ученых, задействованных в проекте (Завенягин, Харитон, Арцимович, Кикоин), вылетела в Германию. Перед ними была поставлена задача отыскать немецких специалистов, занимавшихся атомной проблемой, а также запасы урана. Группа, объехав многие города освобожденной советскими войсками части Германии, со своим заданием справилась: в Москву было отправлено около 100 т окиси урана, что позволило примерно на год ускорить получение плутония. Кроме того, в столицу были перевезены и известные немецкие физики М. Аршине, Г. Герц и П. Тиссен.

Через некоторое время, а именно в 1951 г., построенный под научным руководством Кикоина газодиффузионный завод позволил провести испытание советской урановой бомбы. После чего началось создание мощной газодиффузионной разделительной промышленности, полностью обеспечившей потребности Советского Союза в обогащенном уране.

Кикоин же в октябре 1945 г. стал профессором кафедры общей физики Московского механического института (с 1954 г. МИФИ); через год перешел на кафедру специальной физики, проработав на которой почти год, возглавил кафедру атомной физики и работал в этой должности до 1955 г., когда эта кафедра была объединена с кафедрой физики. На объединенной кафедре Кикоин проработал до ноября 1959 г., после чего перешел в МГУ, где до 1977 г. читал лекции по общей физике.

За свои заслуги он дважды удостаивался звания Героя Социалистического Труда, семь раз становился лауреатом Сталинской, Ленинской и Государственной премий, имел множество орденов и медалей.

 

Авраам родил Исаака

В 1968 г. на праздновании 60-летия Кикоина слово взял академик Александров и начал с шутки: «В Священном Писании сказано, что Авраам родил Исаака: имелось в виду, что Абрам Федорович Иоффе родил Исаака Константиновича Кикоина». А затем сказал, что его коллега – «редкий тип ученого, в котором счастливо сочетаются выдающийся теоретик, талантливый инженер и рабочий… У нас как-то принято, оценивая высокие заслуги человека, говорить, что его работы на уровне мировых стандартов. О Кикоине этого не скажешь. Его работа была всегда выше уровня мировых стандартов».

 

Современники о Кикоине

Виктор Сергеев, главный конструктор ОКБ Кировского завода: «Он был очень любознательным человеком и с большим вниманием наблюдал какой-нибудь технический процесс... Был прост в общении, умел выделить главное и уважать чужое мнение. Он располагал к себе людей также и тем, что со всеми, будь то директор завода или простой рабочий, говорил как равный с равными. И это его свойство вызывало у людей желание говорить обо всем честно и открыто».

Абрам Кикоин, доктор физико-математических наук, профессор Уральского государственного университета: «Лектором он был первоклассным. Чувствовалось, что он делал лекцию при нас, а не рассказывал то, что приготовил накануне, что физика – это то, чем он живет. В Свердловске во время вой­ны студенты, уже призывники или добровольцы, спешили на его лекцию, чтобы в последний раз услышать любимого лектора – и в тот же день отправлялись на сборный пункт».

И. В. Курчатов, руководитель советского атомного проекта: «В современной технике есть, как известно, неразрешимые проблемы. Впрочем, они таковыми являются, если не поручить их решение Кикоину».

 

Юрий КРАМЕР