Запоздалая бат-мицва

Фильм Нейтaна Силвера «Between the Temples» («Между храмами», США, 2024) впервые был представлен в январе этого года на международном фестивале независимого кино Sundance, который проходит в Соединенных Штатах. В Германии картина тоже появлялась в фестивальных кругах – ее показали на Berlinale и на Jüdisches Filmfestival Berlin Brandenburg.

«Между храмами» – полное погружение в мир еврейской общины, соответственно и съемочную группу в основном составил цвет еврейского сегмента американского кинематографа.

Главного героя фильма, кантора Бена Готлиба, сыграл Джейсон Шварцман. Он сын кинопродюсера Джека Шварцмана и актрисы Талии Шайр, племянник легендарного режиссера Фрэнсиса Форда Копполы, снялся в семи фильмах Уэса Андерсона, в числе которых «Академия Рашмор», «Поезд на Дарджилинг», «Отель „Гранд Будапешт“».

Главную женскую роль – бывшей учительницы музыки Карлы Кесслер – сыграла Кэрол Кейн. У нее огромный список работ в театре и кино. Среди фильмов, в которых снималась Кейн, – «Хестер-стрит» о еврейских иммигрантах, обосновавшихся в конце XIX в. в Нью-Йорке, за который она была номинирована на премию «Оскар». Кейн также сыграла в картине «Энни Холл» Вуди Аллена и сериале «Охотники» о послевоенных преследователях нацистов, премьера которого состоялась в 2020-м.

В актерский состав ленты «Между храмами» также вошли Кэролайн Аарон, сыгравшая свекровь главного героя в «Удивительной миссис Мейзел»; Роберт Смайгел – бывший сценарист телешоу «Субботним вечером в прямом эфире» и соавтор знаменитого комика, киноактера, сценариста и кинопродюсера Адама Сэндлера; а также филиппинская актриса Долли де Леон, которая получила международное признание благодаря роли в номинированном на «Оскар» фильме Рубена Эстлунда «Треугольник печали».

 

Обряд привязанности

В начале ленты «Между храмами» молодой синагогальный кантор Бен находится в глубочайшем кризисе по всем фронтам. Он стал вдовцом, потерял не только голос, но и веру. К тому же у Бена чересчур затянувшийся период взросления. У него не одна, а сразу две еврейскиe мамочки – родная Мейра (Кэролайн Аарон) и «приемная» Джудит (Долли де Леон), которые живут вместе и к которым он переехал. Причем именно Джудит, прошедшая гиюр, проявляет безудержное желание участвовать во всех аспектах жизни Бена. А он, не сумев справиться с обязанностями кантора во время богослужения в синагоге, прямо в накинутом на плечи талите почти выбегает на улицу. Раздосадованный Бен ложится на дорогу прямо под трейлер. Но и тут происходит не так, как задумано. В следующем кадре мы видим, что Бена везет к ближайшему бару водитель той самой грузовой машины. Бармен сам выбирает для незадачливого посетителя коктейль – это богатый сливками мадслайд. Бен ссорится с одним из посетителей бара, получает чувствительный удар по физиономии. Над ним склоняется… ангел? Нет, это бывшая учительница музыки Карла, которая преподавала в школе, где учился Бен.

Именно она выводит главного героя из состояния самовлюбленного уныния. Ведь он в поисках ответов на свои вопросы даже забредает в протестантскую церковь. С помощью нескольких дыхательных упражнений Карла возвращает Бену певческий талант. Но более существенно то, что она бросает вызов его неустойчивым отношениям с иудаизмом, обратившись с неожиданной просьбой: родившись еврейкой, но в свое время так и не пройдя бат-мицву, теперь на склоне лет она просит своего бывшего ученика подготовить ее к этому обряду. Сбитый с толку Бен пытается отговорить великовозрастную даму от подросткового обряда посвящения, но Карла настойчива. К тому же покровительствующий кантору раввин Брюс (Роберт Смайгл) не против лишних пожертвований и дает добро на необычный эксперимент. Теперь Бен и Карла меняются ролями. Теперь он ее учитель. Бен обучает Карлу Торе и прочим премудростям праведной еврейской жизни. Хотя надо сказать, что еврейская община на экране явно не ортодоксальная, с очевидными элементами либерализма. Например, беседуя с Беном, раввин прямо в синагоге упражняется в игре в мини-гольф, загоняя мяч в… шофар.

Учитель и ученица привязываются друг к другу. Несмотря на 30-летнюю разницу в возрасте, они чувствуют, что у них родственные души. То ли это игра в учебу, то ли игра в свидания, но они тонко понимают тревоги и разочарования друг друга, свою отстраненность от остального мира, который никогда полностью не принимал ни одного из них. И тут за бортом оказывается даже Гэбби (Мэдлин Вайнштейн) – весьма миловидная, но заметно поверхностная дочь раввина, которую он не прочь связать узами брака с Беном. Однако неуклюжая застенчивость незадачливого кантора прекрасно сочетается с пикантным нонконформизмом Карлы.

Интересно, что по манере съемок, музыкальному ряду фильм напоминает работы авторского кинематографа 1970-х и 1980-х, словно режиссер тоскует по «аналоговому» кино. Иногда в ленте сквозит иронически-абсурдистская интонация тех фильмов Вуди Аллена, в которых неуклюжие и забавные главные герои увязают в самокопании.

Блестяще снята сцена ужина, когда за столом собираются все основные герои фильма и когда становится ясно, что Гэбби не место в жизни Бена. Тут масса крупных планов передает тончайшие эмоции персонажей, возникает впечатление тотальной и совершенно свободной актерской импровизации. Эта сцена словно «вырезана» из жизни и органично смонтирована с остальным материалом фильма.

 

Спонтанная креативность

Режиссер фильма, родившийся в еврейской семье, признался, что персонаж Кэрол Кейн в некоторой степени основан на аспектах жизни его матери. Она сама ходила на занятия по бат-мицве, когда ей было 65 лет. Но она все же не завершила эту ситуацию обрядом, поскольку так и не смогла вновь ощутить себя примерной школьницей. Кейн отметила: «Я столь многому научилась в процессе съемок, что даже чувствовала себя в привилегированном положении. Знаете, когда мне нужно было разобраться с отрывком из Торы, мне помог просмотр прекрасного документального фильма о маме Нейтaна. Это было так смело для женщины, которая решилась переосмыслить себя, особенно в то время, когда такое совсем не приветствовалось. Играть кого-то вроде такой очень смелой женщины – замечательная привилегия».

Джейсон Шварцман вспоминает: «Мое попадание в съемочную группу было мгновенным. Я прочел сценарий, и у меня сразу возникло чувство симпатии к этим людям, которые оказались в сложной точке своей жизни, когда у них возникли проблемы с движением вперед. Они не могли вернуться и к прежнему образу жизни. И за всеми этими проблемами с движением во времени, они словно потеряли веру во все на свете, особенно веру в себя. И тут вдруг вы начинаете чувствовать новую жизнь и новую энергию. И Нейтaн доставил мне истинное удовольствие, когда прислал сценарий. В этот день у меня оказалось в руках приятное чтиво».

Кейн говорит о том, чем ее привлекла картина: «Сначала Нейтaн рассказал мне основную фабулу фильма. А потом пригласил меня и Джейсона обсудить будущий проект вместе в Zoom. Должна признаться, я всегда надеялась, что мне удастся поработать с Джейсоном, потому что просто считаю его выдающимся актером. К тому же после знакомства с ним я узнала, что он еще более прекрасный человек, нежели я полагала… Весь сюжет фильма мне показался захватывающим. И для меня было подарком сыграть прекрасного трехмерного персонажа, который настолько сильно связан с другим человеком, что эта необходимая для нее связь может даже выглядеть фантастикой. Этот фильм о людях, которые не страшатся начать всё сначала. И в нем есть предположение, что это может произойти в любом возрасте при наличии веры в свои силы, поддержки близкого человека и прочной связи с ним».

Фильм определенно привлечет ту часть публики, которой нравится, когда персонажи совершают нешаблонные поступки, произносят неожиданные реплики. Нейтaн Силвер говорит о своей манере работы над фильмом: «Мы с моим соавторoм Си Мэйсонoм Уэллсoм написали сценарий, который выглядел как повесть. Он не был похож на традиционную работу сценаристов, в которой обязательно выделяют заготовленные диалоги. Мы пишем их за пару дней до того, как снимаем сцены, по мере продвижения по процессу кинопроизводства. И у актеров нет времени, чтобы запоминать с предельной точностью все написанные реплики, поэтому мы редактируем тексты в процессе съемок. Это придает жизненность всем сценам, когда мы снимаем фильм. Она просто необходима ему. Фильм – это не литературное произведение. У него своя собственная форма. И вы просто должны вписаться в этот процесс. Причем мы снимали сцены не по порядку их следования в фильме. Это добавляет хаос, который, я думаю, необходим. Это важный ингредиент. Мне очень важно иметь ощущение жизни на съемочной площадке. Этот фильм – наша интерпретация традиционной эксцентричной комедии. У нас человека, застрявшего в определенном моменте жизни, вытягивает из трясины тот, кто более свободен духом. Мы просто хотели передать чувство освобождения от рутины и насытить фильм неподдельными чувствами».

Нравится ли такой процесс съемок актерам? Или их сводит с ума необходимость быть всегда начеку и разбираться в сценах чуть ли не на ходу? Кейн говорит: «Отсутствие надежного плана немного пугает. Тем более, что в начале своей карьеры я просто привыкла к иному стилю работы. Я пришла в кино из театральной среды. В театре приходится долго репетировать и прочно запоминать свои реплики. И вся постановка совершенствуется во время репетиций. И потому на съемочной площадке мне надо было совершить гигантский прыжок веры в свои силы и надеяться, что мы все вместе взлетим в творческом порыве. Но когда ты чувствуешь, что всё получается, что дубль удается, то возникает очень волнительное, окрыляющее чувство свободы. И, знаете, такая спонтанная креативность бодрит».

 

Сергей ГАВРИЛОВ