Когда всё кончилось

«Суть моего неизжитого национализма состоит в том, что я был чрезвычайно привязан к еврейскому языку как к инструменту. Я работал на нем 28 лет, я его люблю, хотя он имеет много недостатков. Я знаю, что мне предстоит недолгая жизнь, но я его люблю, как любящий сын любит мать».

Из последнего слова на суде

 

Писатель – это прежде всего язык. О чем и сказал в своем последнем слове на суде Давид Бергельсон. Отказаться от языка для него значило отказаться от себя – еврея. И зная, что он вряд ли уцелеет в этой мясорубке, даже перед лицом смерти он не стал предавать себя.

 

Рождение писателя

Свой первый рассказ он написал в 1906 г., послал в журнал «Газман», который выходил в Вильно. На редакцию впечатления рассказ не произвел и был отправлен в редакционную корзину.

Молодой автор не отчаялся: выбрав литературу делом своей жизни, он хотел идти своим путем, не повторяя ни Шолом-Алейхема, ни Шолома Аша, ни Ицхока-Лейбуша Переца, которые были кумирами тогдашней образованной части еврейской молодежи. Но первые опыты сочинителя не заинтересовали издателей не только в Вильно, но и в Киеве. И только спустя несколько лет другу и родственнику Нахману Майзелю, приобщившемy Давида к идеям сионизма, удалось (говоря современным языком) «пробить» в Варшаве повесть «Вокруг вокзала» у самого пана Лидского – основателя и владельца издательства «Прогресс», которое знакомило еврейских читателей с литературой на идише.

Пан Лидский рукопись прочитал. Что-то в ней его задело (может быть, метафора: вокзал – время, которое пролетает мимо), и он решил ее публиковать, но поставил условие: автор должен оплатить половину расходов. Автор с радостью согласился, и в 1909 г. родился писатель Давид Бергельсон.

К слову, издательский нюх Лидского не подвел: повесть получила положительные отзывы в еврейской печати, критики отметили оригинальный стиль молодого автора, богатство языка и незаурядное мастерство в описании деталей.